Школьные истории 6

Проверка из районо и выставка химтоваров

Урок химии в нашей школе всегда был событием. Не потому, что мы были особенно увлечены периодической таблицей Менделеева, а скорее из-за нашей учительницы, Нины Васильевны, которую мы ласково прозвали НинВас. Она была женщиной эксцентричной, с блеском в глазах и склонностью к неожиданным экспериментам, как в лаборатории, так и в жизни.

Однажды, в самый разгар урока, дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась строгая дама в костюме. Это была сотрудница районо, пришедшая с проверкой. НинВас, ни на секунду не теряя самообладания, пригласила ее сесть, и проверка началась. Дама просидела весь урок, внимательно наблюдая за нашими неуклюжими попытками провести опыты.

На перемене, когда класс опустел, проверяющая обратилась к НинВас с просьбой: "Не могли бы вы дать мне немного воды? Я принимаю лекарство по часам". Один из наших самых находчивых учеников, Вовка, тут же протянул ей небольшую баночку. На ее этикетке красовалась надпись, выполненная старательным почерком НинВас: "Н2О+".

Проверяющая, не подозревая подвоха, проглотила таблетку и отхлебнула из баночки. И тут началось! Она закашлялась, схватилась за горло, чуть не задохнувшись. В банке, как оказалось, был не чистый H2O, а самый настоящий спирт! НинВас, видимо, решила применить конспирацию, чтобы никто из посторонних не заинтересовался ее "особыми" запасами. Но проверяющая, мягко говоря, не оценила такой креатив. Следующая неделя для НинВас прошла дома, с сердечным приступом и строгим постельным режимом.

Вернувшись в школу, она получила выговор. И не за "неправильное хранение химических реактивов", а за… "погану позакласну роботу". Видимо, в районо решили, что инцидент со спиртом – это результат недостаточной внеклассной деятельности.

Чтобы реабилитироваться и доказать свою педагогическую состоятельность, НинВас объявила об открытии выставки "Химия в нашей жизни". Экспонаты должны были быть сделаны руками учеников. Сначала к ней понесли всякие простые комбинации-молекулы из разукрашенных теннисных шариков. Но потом кто-то принес булку из магазина. НинВас, после некоторого раздумья, заявила: "Подойдет".

И тут началось самое интересное. Вскоре на выставку стали нести хлебобулочные изделия. Потом, видимо, кто-то догадался, что "химия в нашей жизни" может быть и в консервации. Мало кто понимал, какая тут химия, но за каждую банку варенья или соленых огурцов НинВас добавляла балл в четверти. Вскоре вся химлаборатория была заставлена банками с домашними заготовками.

Выставка, конечно, просуществовала недолго. Как только она "закрылась", банки стали исчезать. Причем, очень быстро. Оказалось, что на уроках химии, когда НинВас отвлекалась на объяснение очередного сложного уравнения, мы часто "открывали" баночку и за урок опустошали ее содержимое. За неделю все экспонаты выставки испарились.

Но, несмотря на все эти перипетии, о выставке "Химия в нашей жизни" остались самые приятные воспоминания. Ведь это была не просто выставка, а целое приключение, полное неожиданностей, юмора и, конечно же, вкусных "экспонатов". А НинВас, несмотря на свои эксцентричные методы, научила нас главному – химия может быть не только в учебниках, но и в самой жизни, даже если эта жизнь пахнет вареньем и немного спиртом.

И вот, когда последняя банка огурцов была героически съедена, а воспоминания о выставке стали обрастать легендами, в школе объявили о проведении Дня Науки. НинВас, наученная горьким опытом, решила подойти к мероприятию с особой осторожностью. Никаких спиртов, никаких сомнительных консервов! Только проверенные, безопасные и, желательно, зрелищные эксперименты.

Она долго ломала голову, что же такого показать, чтобы и комиссию впечатлить, и учеников заинтересовать. И тут ее осенило! Вспомнила она про старый, пыльный ящик в кладовке, где хранились забытые химические наборы. Там, среди пробирок и колб, она нашла несколько пакетиков с загадочным порошком – ферроцианидом калия.

– Эврика! - воскликнула НинВас. Она вспомнила, что ферроцианид калия при взаимодействии с солями железа дает яркие, красивые осадки. А железо, как известно, есть практически везде! В воде из-под крана, в ржавчине, даже в обычной земле.

Началась подготовка к Дню Науки. НинВас раздала нам задания: кто-то должен был собрать образцы воды из разных источников, кто-то – набрать ржавчины, а кто-то – принести землю из ближайшего парка. Мы, воодушевленные перспективой избежать скучных уроков, с энтузиазмом принялись за дело.

В день "Х" химлаборатория превратилась в настоящую алхимическую мастерскую. На столах стояли колбы с мутной водой, баночки с ржавчиной и горшки с землей. НинВас, в своем любимом белом халате, руководила процессом.

Она брала пробирку с водой, добавляла туда немного ферроцианида калия, и… происходило чудо! Вода окрашивалась в насыщенный синий цвет. То же самое происходило с ржавчиной и землей. Чем больше железа содержалось в образце, тем ярче и насыщеннее был цвет.

Комиссия из районо, на этот раз более осторожная, с интересом наблюдала за происходящим. Они были впечатлены простотой и наглядностью эксперимента. А мы, ученики, чувствовали себя настоящими учеными, открывающими новые горизонты науки.

Но, как это часто бывает, не обошлось без сюрпризов. Один из наших самых любознательных одноклассников, Петька, решил провести свой собственный эксперимент. Он взял банку с остатками варенья из прошлогодней выставки (да, кое-что все-таки уцелело!), добавил туда ферроцианид калия и… ничего не произошло. Варенье осталось вареньем.

Петька расстроился. Но НинВас, заметив его разочарование, подошла к нему и сказала: "Не расстраивайся, Петька. Это тоже результат. Это значит, что в этом варенье нет железа. Или его слишком мало, чтобы увидеть реакцию. Но это не значит, что варенье плохое. Просто оно другое".

И тут Петьку осенило! Он взял другую банку, с солеными огурцами, и повторил эксперимент. И, о чудо! Рассол окрасился в слабый, но заметный синий цвет.

– Вот! - воскликнул Петька. 
– В огурцах есть железо!

НинВас улыбнулась. 
– Правильно, Петька. В огурцах есть железо. И это доказывает, что даже в самых обычных вещах, которые нас окружают, можно найти химию. Главное – уметь ее увидеть.

День Науки прошел на ура. Комиссия была довольна, ученики – заинтересованы, а НинВас – счастлива. Она доказала, что химия – это не только сложные формулы и опасные эксперименты, но и увлекательное путешествие в мир веществ и реакций, которое может начаться с обычной банки варенья или соленых огурцов.


Манипуляции со стулом

Переменки в нашей школе были не просто передышкой между уроками, а настоящим полем для изобретательности. Мы, подростки, жаждали острых ощущений, и обычные игры вроде "вышибал" или "резиночки" казались нам слишком пресными. Так родилась наша новая забава – "стуловёрт".

Всё началось с простого. Один из наших самых ловких одноклассников, Мишка, как-то раз, от нечего делать, обернул правую ногу вокруг ножки учительского стула, дёрнул носком на себя, и стул с оглушительным грохотом рухнул на пол. Эффект был потрясающий. Вся наша компания тут же загорелась идеей повторить этот трюк.

Постепенно наши "стуловёрты" становились всё изощреннее. От простых движений мы перешли к настоящим акробатическим этюдам. Самым сложным и зрелищным считался прием, когда ты стоишь спиной к стулу, захватываешь ногой середину его ножки, делаешь резкое движение вперёд и вверх. Если всё сделано правильно, стул взлетал, делал эффектный кульбит в воздухе и, при удаче, приземлялся на свои собственные ножки. Это было настоящее искусство, требующее не только силы, но и точности.

Конечно, такая активная эксплуатация учительского стула не могла пройти бесследно. Он начал скрипеть, шататься, а иногда и вовсе разваливаться на части. По нашим негласным правилам, ученик, после чьих манипуляций стул окончательно приходил в негодность, должен был принести новый. Обычно эти "новые" стулья были конфискованы из школьной столовой, что добавляло нашему занятию элемент легкого хулиганства.

Однажды, после особенно удачной серии "стуловёртов", когда стул еле держался на трех ногах, в класс вошла наша учительница английского языка, Мария Ивановна. Она была дамой внушительных размеров, высокая и очень полная. Мы затихли, предвкушая очередную порцию нравоучений.

Мария Ивановна, не обращая на нас никакого внимания, медленно подошла к учительскому столу. Затем, с невозмутимым видом, она опустила свои габариты на наш потрепанный стул. Секунда тишины, и вдруг…

Мы увидели ноги Марии Ивановны, дружно взлетевшие к небесам из-за учительского стола. Стул, не выдержав такого веса и, возможно, вспомнив все свои прошлые унижения, просто сложился под ней.

В классе повисла пауза, а затем разразился такой хохот, какого мы не слышали никогда. Смеялись все: и те, кто только что пытался "победить" стул, и те, кто наблюдал за этим зрелищем. Даже Мария Ивановна, после секундного замешательства, не смогла сдержать улыбки, глядя на свои ноги, торчащие из-под обломков стула.

Этот случай стал легендой нашей школы. "Стуловёрты" постепенно сошли на нет, но воспоминание о том, как наш учительский стул устроил "танец" с нашей англичанкой, навсегда осталось в нашей памяти как одно из самых веселых и незабываемых событий школьной жизни. А Мария Ивановна, кстати, после этого случая стала относиться к нам с чуть большим пониманием, а может быть, просто научилась обходить стороной учительский стул.

Этот случай стал легендой нашей школы. "Стуловёрты" постепенно сошли на нет, но воспоминание о том, как наш учительский стул устроил "танец" с нашей англичанкой, навсегда осталось в нашей памяти как одно из самых веселых и незабываемых событий школьной жизни. А Мария Ивановна, кстати, после этого случая стала относиться к нам с чуть большим пониманием, а может быть, просто научилась обходить стороной учительский стул.

С тех пор, когда кто-то из нас видел, как Мария Ивановна приближается к учительскому столу, мы невольно переглядывались, и в глазах мелькала та самая искорка, напоминающая о том дне. Учительский стул, кстати, был заменён на более прочный, но его история уже была написана, и каждый раз, когда он скрипел под чьим-то весом, мы вспоминали тот самый "кульбит", который принес нам столько радости.

После этого случая, как ни странно, наши отношения с Марией Ивановной стали немного теплее. Возможно, она увидела в нас не просто хулиганов, а ребят, способных на неожиданные, пусть и шаловливые, поступки. Или, может быть, она просто поняла, что иногда лучше посмеяться вместе, чем бороться. Она даже начала использовать в своих уроках какие-то забавные английские поговорки, которые, как нам казалось, были намеком на тот день. Например, "What goes up, must come down" – "Что поднимается, должно упасть". Мы, конечно, хихикали, но уже без злобы, а с каким-то пониманием.

А сам