Существует одна непреложная данность,
одинаковая для всех и всегда, - никто не волен знать
наперед, что есть судьба, что написано ему на роду, -
только жизнь сама покажет, что кому суждено, а иначе
зачем судьбе быть судьбой.
ЧИНГИЗ АЙТМАТОВ
1
Марина Круглова проснулась рано, хотя на работу и не надо было идти. Полагала взять отпуск за свой счет дней на десять, но директор махнул рукой и отпустил аж на две недели. Был серьезный повод, сегодня в шестнадцать тридцать приезжал Владимир Краснопольский, потенциальный жених, с которым она познакомилась в интернете. Он отставник, бывший военный моряк, на фотографии выглядит молодо и очень даже неплохо, хоть и старше ее на восемь лет: симпатичен, подтянут, строен, высок, без отвислого брюха и мешков под глазами. Но не с фотографией живут и с лица воду не пьют… Главное, чтоб человек был хороший.
Поставив варить борщ, что-что, а он у нее всегда получался очень вкусным, ешь и есть хочется, она решила погонять в доме пыль.
Протерев мебель, Марина огляделась и, решив вспомнить молодость, набрала ведро теплой воды, принялась мыть, и без того чистый, пол. И это сейчас ей очень даже нравилось, если честно, доставляло радость житейского бытия.
Потом застелила на кровати чистое постельное белье, а грязное бросила стирать в машинку.
- Встреча встречей, а жить бок о бок, не проверив мужскую силу, никак нельзя, - хмыкнула она, - Без этого нет семьи, одна морока. Тогда и связываться не стоит, а сразу от ворот поворот.
В свои, почти сорок лет, Марина прошла все, включая не один десяток километров медных труб. Так что в этом деле она разбиралась очень даже не плохо.
И мужей у нее было… Не один, по крайней мере, и не два… Одни ушли сами, других выгнала, а третьи... Что теперь вспоминать… Да и у самой Марины, при ее привлекательности, норов был крутоват. Чуть что не по ней, могла и кулаком приласкать, и сковородкой огреть - сильно не забалуешь.
Работала она главным бухгалтером на винзаводе, невдалеке от города, да еще свое большущее хозяйство имела. И дом громадный, и сад, и огород… Это уж отец постарался, не зря в больших областных начальниках ходил, Царствие ему небесное. Все обнесено высоченным забором, чтоб не глазели и не завидовали. И чего на этом огороде только не росло!.. Конечно, одной с этим никогда не справиться, родственники помогают, а за ведро хорошего вина рабочие и вспашут, и посеют, и соберут, и в город отвезут, и продадут.
Деньги у Кругловой водились большие: и зарплата не маленькая, и огород огромную прибыль давал.
Жила Марина одна, припеваючи, да вот только счастье ее где-то заблудилось. А где?.. Может сегодня приедет.
Единственная дочь от второго брака, Елена, после окончания школы поехала отдыхать в Турцию, на море покупаться, позагорать, там и замуж вышла. К себе не приглашает, а сюда муж не пускает. И где живет не говорит. Уже четвертым беременна. Но на судьбу матери не жалуется, - сама виновата. Марина с этим давно смирилась, - баба с возу – кобыле легче. Не нравилось свой хлеб есть, турецкий теперь пусть жует. Жизнь на дочь быстро узду одела, и крутой характер не помог, думала у матери на хребте до конца дней кататься, ан нет, теперь у мусульман не забалуешь. Там звезды считать, да зорьку встречать не дозволят, а вот пахать от зари до зари, чтоб глаз от земли некогда поднять было, это да.
- Ничего, порой жизнь строго с непокорными поступает, - прошептала тихо она.
Марины включила интернет, нашла песни Ваенги. Та пела песню: «Скучаю».
- Бабская ты певица, Ленка! Каждое слово – истина, будто из сердца алая кровь капает. Видно и ты сполна попробовала не сладкую женскую долю, тоже с избытком хлебнула «счастья», - и она запела вместе с ней:
«А я не знаю почему, но меня тянет,
Меня так тянет, ох, как меня тянет,
И я всё время пропадаю ночами, ночами, ночами…»
Наведя в доме порядок, она почувствовала, усталость, да и часовая стрелка давно перевалила за полдень. Есть не хотелось. Приняв ванну, Марина попила кофе и стала приводить себя в порядок. Надев красный сарафан с крупными цветами, который подчеркивал красоту и фигуру, расчесав густые, темные, слегка вьющиеся волосы, подведя глаза, подкрасив губы и создав вокруг себя сладковатый и дурманящий ореол арабскими духами, Марина оглядела себя со всех сторон в зеркале и осталась довольной.
Она надела черные туфли на высоченном каблуке, села в машину и поехала на вокзал.
2
Долгожданный поезд пришел на первую платформу с опозданием на пятнадцать минут. А вот и вагон номер четыре. Марина встала напротив двери, из которой на платформу стали выходить пассажиры. Их было немного, человек пять-шесть. Среди них никто не походил на героя ее нового романа. Она в недоумении подошла к проводнице.
- Скажите, это все пассажиры, которые приехали в вашем вагоне?
- Сейчас еще один красавец выйдет. Напился после родов, еле растолкала. А вот и он. Твой что ли?
Марина не ответила. Она с отвращением глядела на помятое, отекшее лицо высокого мужчины, с взъерошенными волосами и помятых джинсах. Гость с наслаждением вздохнул свежий воздух.
- Здравствуй, Причерноморье! –пафосно произнес мужчина, - Ну, - поглядел он мутными глазами на Марину, - не стесняйся, подойди и обними!
От такой наглости Круглова переменилась в лице. Она зло подошла к нему и со всей силой влепила пощечину.
- Падаль! Чтобы духу твоего здесь не было! Пошел вон от сюда!! – и резко развернувшись, быстро пошла по перрону.
- Ничего себе, - накрыл он ударенную щеку ладонью, - Серьезная женщина, уважаю таких! Правильно все сделала, сам виноват. Марина, – закричал он, - подожди, я тебе все объясню.
И он, слегка пошатываясь, побежал вслед за ней, волоча за собой довольно увесистую сумку. Догнал ее он уже в здании вокзала.
- Марина, извини, - он бережно взял ее под руку, - Выслушай, пожалуйста. Не делай поспешных выводов.
Было видно, как он трезвел с каждым произнесенным словом.
- Давай присядем на пять минут, и ты все поймешь, а, может быть, и простишь. Только пять минут, - умоляюще произнес он.
Они присели на пустую лавку. Марина строго смотрела на него.
- Понимаешь, за три с половиной часа до прихода поезда у женщины начались роды. И так быстро… И нет ни одного медработника... Все боятся, никто ничего не умеет. А я, хоть никогда такого не делал и не видел, стал, - он хмыкнул, - акушером. У нас на корабле был доктор, много баек рассказывал, включая и как принимать роды. «Самое главное – говорил он, - не мешать в этом женщине. Она сама справится». И рассказывал, как пупок обрезать и все остальное... Вот и пригодилось… Хорошо, хоть вода теплая была… Мальчик родился… Хорошенький… - грустно улыбнулся он, - На радостях муж достал литровую бутылку самогона и буквально заставил меня выпить. Сначала за здоровье сына, а потом и за мать. Два полных стакана! А закуски, - Сухарь и яйцо… Только через двадцать минут поезд остановился на полустанке, медики забрали счастливую семью. А я… остался и уснул. Сына назовут моим именем. Пригласили на крестины, вот их адрес и телефон… Позвонят, - он протянул Марине помятую бумажку, - Поверь, пожалуйста, я не пью, нет, пью, но не теряя памяти… У меня от этой гадости голова сильно болит и за грудиной давит. Потом давление начинает подниматься. Тоже ненавижу подобное состояние. А здесь… За новую жизнь, а потом такой напор новоиспеченного отца… И отказаться грешно, и к тебе еду… - он ненадолго замолчал, - Прости, Марина!.. И поверь во все сказанное. А если не веришь, то корреспондент ехал из вашей газеты, забыл, как она называется и этот случай, сказал, опишет в ней. Ей-то, думаю, точно поверишь. Посмотри, название написано на обратной стороне бумажки.
Марина перевернула ее, - «Южная правда», - прочитала она.
Подперев ладонями подбородок и упершись локтями в бедра, Марина снизу-вверх внимательно смотрела на Владимира. Он и правда был симпатичен, строен и мускулист. В нем ощущалась мужская сила, твердость характера и, даже, порядочность. На голове, слега покрывавшей инеем вьющиеся волосы, виднелась небольшая плешь. Глубокие морщины бороздили высокий лоб. Нос слегка заострен и вытянут. Под черными бровями на нее смотрели голубые, бездонные глаза. Щеки слегка впалые, а губы мягкие, особенно нижняя.
- Должно быть сладко целоваться, - хитро прищурила глаза Марина.
Выглядел Владимир респектабельно. Ярко-красная футболка, фирменные джинсы и кроссовки фирмы «Adidas» делали его похожим на героя-любовника. Рядом стояла большая черная спортивная сумка.
- Значит деньги есть, значит точно не пьет, коль хорошо одет… - сделала вывод Марина.
Она встала и оглядела гостя. Владимир тоже поднялся.
- Если все это правда, на первый раз прощаю, пойдем в машину.
3
На перекрестке он попросил остановиться, быстро вышел, подбежал к женщине, торгующей цветами и купил пять шикарных роз, - четыре красные и одну белую.
- Мариночка – это тебе. Не обижайся, пожалуйста.
Марине Владимир он нравился все больше и больше, и его открытость, и непосредственность, и неподдельная доброта, и искренность извинений, и что-то еще, о чем она давно забыла. Ей казалось, такого внимания мужчин она не испытывала никогда или это было так давно, что и забылось даже. Ее глаза неожиданно увлажнились, и чтобы скрыть свое волнение, она опустила голову в цветы.
- Спасибо, - прошептала она и впервые улыбнулась, - Очень красивый букет. Я очень люблю розы, георгины и пионы... У меня дома растет множество цветов. И когда они цветут - становится тепло и светло на душе. Я тебя не сильно ударила? Прости. Знаешь, как стало обидно за себя… Ждала человека, а приехал… - она погладила его по пунцовой щеке. Он взял ее ладонь, прислонил к губам и поцеловал.
Сзади раздался гудок автомобиля.
- Ой – всплеснула руками Марина, - мы мешаем проезду транспорта, поехали быстрее, пока не оштрафовали.
4
Через сорок минут они подъехали к дому.
- Вот и приехали.
Владимир вышел и огляделся. Перед ним, за высоким забором, высился огромный дом, правда, видна была одна только внушительных размеров крыша.
- Это твое? – удивленно спросил он.
- Мое! – с гордостью ответила она, - А ты думал, - голь перекатная?
- Ну, зачем, ты же писала, что и дом, и огород…
- А ты сразу и прикинул, что надо брать быка за рога…
- Если я подобное еще услышу, развернусь, уйду на вокзал и уеду. Ясно? Я не в мусорном баке и не в шалаше живу! И не сирота в третьем поколении! Я не из тех, кто стоит с протянутой рукой, кто заискивающе смотрит в глаза. Ты мне внешне понравилась, вот я и приехал… Дом, сад, огород… Такое и у меня тоже есть… Может не таких габаритов, но вполне хватает! И море под боком!.. В человеке важны не его богатство или бедность, а душевные качества, чистота помыслов и деяний. Я не приехал домом и огородом твоим любоваться, хотя это тоже здорово, а тобой. Поэтому давай оставим этот бессмысленный разговор.
- Прости бабу-дуру, я не хотела тебя обидеть, просто случайно вырвалось, - Круглова обняла Владимира, прижалась и всхлипнула, - Вова, не обращай внимания на глупые слова. Сказала не подумавши.
Он погладила ее по голове, - Ладно… Забудем…
- А я
|