Сердце биореактора затихло. Последние всполохи бирюзового света погасли в глубине прозрачной колбы, словно океанские волны ушли с берега. Оставив после себя нечто новое - рождённое чудо. Густой, переливающийся жемчужным блеском гель начал откачиваться, уходя в нижние уровни установки. С шипением сдвинулась в сторону верхняя крышка.
Из полумрака потянулись манипуляторы. Подвижные, как щупальца, но невероятно точные. Их концы, с благоговейной осторожностью, коснулись тела внутри. Каролину, или то, чем она стала. Каждое движение было рассчитано, каждое касание нежным. Трубки, впившиеся в её вены, датчики, вросшие в кожу, медленно, дюйм за дюймом, были отсоединены. Микроиглы вышли из тела, оставляя после себя лишь едва заметные точки.
Она лежала неподвижно, бледная, но живая в медикаментозном сне. Её грудь едва заметно поднималась - дыхание было тонким, как паутина, но ритмичным. С поверхности её кожи стекали последние капли геля, оставляя за собой матовый, чуть переливающийся оттенок. Роботы-ассистенты приступили к очистке. Тонкие струи нейтрального раствора - не воды, не воздуха, а чего-то среднего, почти невесомого, что не оставляло следов, но снимало всё лишнее, омыли её тело. Затем сушка: лёгкий поток тёплого воздуха, обогащённого ионами, окутал её, как дыхание дракона, и тело стало сухим, тёплым, готовым.
Манипуляторы, работающие в идеальной синхронности, перенесли Каролину на плавающую, почти невесомую платформу с тускло светящимися по краям контурами. Ни одного рывка, ни одного сбоя. Она легла на поверхность, и тут же над ней скользнула серебристо-серая термозащитная ткань. Её края сами собой запечатались по периметру, образуя микроклимат - уютную, тёплую оболочку для спящей Ламии. Платформа плавно оторвалась от пола и поплыла, удаляясь из реакторного зала.
==
Я неподвижно сижу на полу, изо всех сил стараясь сохранить ровную осанку. Мой взгляд прикован к нечто невероятному - змеиному хвосту, распластанному рядом. Семь футов первозданной силы и мощи, укрытые мерцающей чешуёй.
Долгое время я не решаюсь прикоснуться к этому чуду. Наконец, собрав всю свою решимость, медленно протягиваю руку к тому месту, где хвост соединяется с моим торсом.
Пальцы касаются чешуи, и я начинаю осторожно проводить рукой вдоль всего хвоста. Под кожей ощущается едва уловимое пульсирование, а чешуйки, словно живые, мягко перекатываются, вызывая лёгкое покалывание.
Удивительное дело - кожа под твёрдой чешуёй на удивление нежная. При движении чешуя поддаётся с приятным сопротивлением, напоминая скольжение по изысканной шёлковой ткани с рельефным узором.
— Это… моё? - шепчу я едва слышно, будто боясь разрушить чары этого момента.
Вновь провожу ладонью по хвосту, ощущая под кожей тугие, упругие мышцы, напоминающие канаты. Необычность этих ощущений заставляет меня остановиться, чтобы в полной мере прочувствовать их.
— Сожмись, - мысленно отдаю приказ.
И хвост послушно откликается на мою команду. Плавно, без единого рывка, он сжимается, демонстрируя свою силу. Я отчётливо чувствую, как напрягаются его мышцы, как нарастает внутреннее давление. Он подчиняется мне так же естественно, как подчиняется моя собственная рука.
==
Белый, слегка шершавый пол холодит мои ладони. Я лежу на животе, ощущая, как змеиный хвост - длинный, покрытый чешуёй от талии до самого кончика, кажется чем-то чужеродным, незнакомым. Мои человеческие руки с чёрными острыми когтями вытянуты вперёд, словно готовые к схватке.
— Каролина, попробуй подняться, - раздаётся спокойный голос.
Я напрягаю руки, поднимаю торс. Голова взмывает на высоту трёх футов, но равновесие ускользает, словно песок сквозь пальцы. Нет привычной опоры, нет баланса. Тело начинает крениться влево. В последний момент резко выставляю руку, впиваюсь когтями в пол и замираю, тяжело дыша.
— Центр тяжести сместился, - объясняет голос. — Теперь ты балансируешь не на ногах, а на хвосте. Попробуй его почувствовать.
Я пытаюсь сосредоточиться на хвосте. Сначала ощущаю лишь пустоту, но постепенно приходит лёгкое давление в пояснице. Напрягаю мышцы у основания хвоста, и торс едва заметно приподнимается.
— Хорошо. Теперь попробуй двинуться вперёд.
Я напрягаю руки, тяну себя вперёд, но хвост остаётся позади, словно бесполезный груз.
— Нет, - прерывает голос. — Не руки ведут. Хвост ведёт. Руки только для баланса.
Закрываю глаза, пытаюсь воспринять хвост не как часть тела, а как инструмент. Медленно поднимаю его кончик, направляя в сторону движения. По всему телу пробегает лёгкая волна. Движение получается не резким, не скользящим - волнообразным толчком, змеиным, но неуверенным. Тело сдвигается на два фута, затем я теряю равновесие. Падаю на бок, хвост рефлекторно ударяет по полу.
— Продолжай, - звучит голос. — Это нормально.
Снова поднимаю торс, опираясь на руки и концентрируюсь на хвосте. Движения становятся медленнее. Сначала формируется S-образный изгиб, затем следует толчок от пола. Руки не тянут, лишь поддерживают равновесие, слегка подталкивая. Движение становится плавнее. Семь футов, десять. Чувствую, как чешуя цепляется за пол, как работают мышцы хвоста. Не как ноги, а как единый механизм. И вдруг приходит осознание - я не иду. Я скольжу, словно вода, словно тень.
— Отлично, - раздаётся голос. — Каролина, ты уже не падаешь.
Останавливаюсь, смотрю вперёд. Дверь в тридцати футах. То, что раньше преодолевалось за десять шагов, теперь занимает две минуты. И в этот момент я впервые полностью осознаю: это тело - моё. Это движение - моё. Я не человек и не змея. Я - Ламия!
==
Постепенно я осваиваю искусство изгиба - то самое характерное змеиное движение, которое казалось таким простым со стороны. Поначалу тренировки проходили на идеально гладкой поверхности, где каждое движение требовало предельной концентрации. Пальцы рук едва касались пола, а хвост выписывал плавные дуги.
Следующим этапом стала наклонная плоскость. Здесь удерживать равновесие оказалось куда сложнее. Центр тяжести постоянно смещался, и мне приходилось заново учиться чувствовать своё тело.
И вот настал черёд самого сложного испытания - пола, устеленного мелкими ветками и листьями, словно в настоящем лесу. Где каждый изгиб поверхности требовал особого внимания.
С каждым новым этапом я всё отчётливее чувствую, как устаёт мой разум. Не тело, оно, удивительное дело, справляется довольно неплохо, а именно сознание. Словно новые нейронные связи формируются с болью, оставляя невидимые шрамы роста.
Вскоре меня ждёт первое настоящее испытание. В центре зала возвышается лабиринт - сложная конструкция из изогнутых опор, наклонных плоскостей и узких проходов. Имитация естественного подлеска, созданная для проверки моих навыков.
Моя задача кажется простой: пройти его без падений и остановок. Но простота эта обманчива. Я начинаю движение медленно, предельно осторожно. Каждое движение тела выверено с точностью балетного па. Хвост работает, как живая пружина. Упирается, толкает, помогает продвигаться вперёд. Я стараюсь держать торс ровно, лишь слегка касаясь пола руками для баланса.
На середине пути предстоит резкий поворот - решающий момент всего маршрута. Я просчитываю траекторию, готовлюсь к манёвру… и тут случается непредвиденное. Хвост, словно обретя собственную волю, отказывается подчиняться командам мозга. Меня заносит в сторону, и я падаю на пол.
Тишина повисает в зале. Лишь моё тяжёлое дыхание нарушает её. А затем раздаётся бесстрастный голос:
— Ошибка. Причина: некорректное перераспределение массы. Рекомендация: применить технику спирального скручивания. Повтор попытки.
Я поднимаюсь, закрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями. В сознании возникает чёткая картина: мой хвост ввинчивается в пространство, словно штопор в древесину. Я представляю себя змеёй, карабкающейся по стволу дерева, ощущаю, как древние инстинкты пробуждаются в глубинах подсознания.
И тогда я пробую снова. Медленно, осторожно, прислушиваясь к каждому импульсу в теле. На этот раз всё получается! Я прохожу лабиринт, пусть не идеально, с ошибками и запинками, но главное - самостоятельно. Ещё одна маленькая победа в череде испытаний, ещё один шаг к полному освоению своего нового тела.
==
Я неподвижно лежу на полу, мой хвост распластан рядом, словно тяжёлый канат, прижатый к поверхности. Вокруг абсолютная тишина, лишь мерное тиканье часов нарушает эту безмолвную симфонию. И вдруг… что-то необъяснимое. Не звук, не свет - какое-то едва уловимое дрожание где-то глубоко внутри тела. Словно сама чешуя начинает вибрировать, отзываясь на невидимые волны пространства. Я замираю, нахмурившись, пытаясь понять природу этого явления.
— Что это? - шепчу я, не двигаясь.
Дрожь повторяется, два коротких импульса, а затем снова тишина. Я ничего не вижу и не слышу, но чувствую… чувствую что-то необъяснимое, нечто за гранью обычного восприятия.
Через полминуты раздаются шаги - это приближается лаборант. На следующий день история повторяется. Я лежу с закрытыми глазами, и вдруг - дрожь в нижней части спины, словно сам пол начинает дышать. Я замираю, прислушиваясь к этому новому, странному ощущению. Вскоре слышатся шаги, тихие, почти неслышные. Но теперь я знаю: сначала вибрация, потом звук.
К третьему дню я уже жду этого странного чувства. Сижу с закрытыми глазами, и вдруг лёгкий толчок в чешуе, где-то в середине хвоста. Я не открываю глаз, просто тихо произношу:
— Кто-то идёт.
Через несколько секунд действительно слышатся шаги. Едва заметная улыбка трогает мои губы, только уголки рта слегка