Славку Савельева все в округе уважали — хоть на работе, хоть среди товарищей, хоть среди соседей по общежитию. Попробуй не уважить! Двухметровый здоровяк с кулачищами величиной с небольшую дыню. Никто и не пытался.
И прозвище у Славика было подобающее — Петя, в честь Петра Первого. Говорят, тот тоже роста огромного был.
В общем, Славка хоть и слыл человеком незлобивым (покуда трезвый), но активно пользовался своими большими габаритами. Как‑то зашёл в пивной павильон после работы — «Жигулёвского» прикупить. А там толкотня: человек пятнадцать. Все мужики покорно стоят, своей очереди дожидаются. Неохота, конечно, Славке в общей очереди париться — ну он и говорит:
— Спокойно, товарищи! Вы разве не слышали, что новый закон вышел? Мол, в очереди за пивом граждане обслуживаются теперь по росту.
Ну и наперёд всех протиснулся. А кто ему слово скажет? Сперва народ возмущался, хоть и тихо, а потом привык. Без лишних слов пропускали Славку вперёд в любых очередях.
Или вот на работе было дело. Устроился Славкин племянник Мишка к ним на завод металлоконструкций — стажировку от ГПТУ проходить, учеником токаря. Мужикам в радость: стажёр в цеху — есть кого, если самому неохота идти, куда‑нибудь послать; есть кто приберёт рабочие места старших товарищей после смены. Да много всего обычные стажёры делали.
Но этот‑то был не обычный. Славка сразу всем объявил: если кто лишними делами племянника нахлобучит, тому Славка нахлобучит по шее. Так после этаких слов мало того, что мужики стажёра стороной обходили, так и мастер не очень‑то его работой нагружал.
Одна была напасть у Вячеслава — пил он. И хоть и здоровенный мужик был, но хватало ему, чтоб напиться вдрызг, совсем чуть‑чуть. Три стограммовки выпьет — и всё: песни поёт. Да это хорошо, ежели у Славика настроение нормальное. А коли не так — берегись, народ! Буйствовал.
И надо признаться, что в пьяном угаре побаивался Славик только свою супругу Наташку, но до поры до времени об этом никто и знать не знал. Ну а Наташка уж таким преимуществом активно пользовалась.
Пришёл как‑то Славка домой под вечер — пьяный и злой. Семеныч, начальник цеха, настроение подпортил: премии квартальной лишил за прогул. «Вот ведь гнида! — думал Славка. — Тайком лишил, в глаза не сказал. А прогул‑то был и не прогул вовсе — всего‑то опоздал на работу. С обеда ведь вышел! Так с похмелья страдал, что всё равно толку на работе не было бы. И ведь промолчал Семеныч, а втихушку докладную накатал. Ну не гад ли?»
Так вот, пока до дому Савельев добирался, умудрился со злости сломать прилавок в магазине и выкорчевать перила в собственном подъезде. Галка, продавщица, уже успела Славкиной Наташке позвонить и обозначить сумму ущерба. Делать нечего — заплатить придётся, иначе обещают в полицию заявление написать. А перила в подъезде Славка сам на выходных починит: не первый раз они от его буйства страдают.
Так вот, Наташка сидела на диване у телевизора, когда в комнату ввалился, опрокинув вешалку у дверей, её ненаглядный муженёк.
— Вот же блин! Чего польта свои поразвесила — домой не зайти, — возмутился Славик, обращаясь к жене. — Слышь?
— Слышу‑слышу, — не вставая с дивана, ответила Наташка, — опять налакался? И когда у тебя уже печень отсохнет?
— Я говорю, польта свои убирай отсюда, — не замечая упрёков супруги, продолжал Савельев.
— Тебе надо — ты и убирай, — крикнула в ответ жена.
— И уберу! — Славка схватил в охапку всю одежду, которая только что свалилась вместе с вешалкой, и, шатаясь, вышел в подъезд. «Ничего, до помойки доберусь, не упаду», — думал Славка, выходя на улицу.
Но не тут‑то было. С криками «Ты куда, злыдень, всю мою одежду потащил!» сзади приближалась разъярённая супруга. Наташка предусмотрительно прихватила с собой небольшую чугунную сковородку, которую стала активно применять для воспитания мужа: охаживала его и по голове, и по бокам, при этом силы не жалела. Славка сопротивлялся недолго и завалился от такого напора в кусты вместе с барахлом, которое нёс на выкид.
Но тут, как назло, по дворам проезжала патрульная полицейская машина.
— Слушайте, тут, похоже, попытка ограбления, — старший патруля заметил драку. — Смотрите, баба какая молодец — как отделала грабителя, что тот вместе с награбленным упал. Может, поможем?
Машина остановилась, и из неё вышли трое полицейских.
— Женщина, вам помочь? Или, смотрю, вы сами справляетесь? — старший патруля, прапорщик Колесов, в полиции работал давно, но такого развития событий припомнить не мог.
Наташка обернулась на голос. Она была так увлечена разборками с мужем, что не заметила, как подъехала полиция.
— Спасибо, товарищи полицейские, сами разберёмся, — сказала Наташка, поправляя причёску. — Это муж мой, воспитываю я его.
— Точно? — не унимался полицейский. — А то вдруг придётся сюда возвращаться.
— Да точно‑точно, — занервничала Наташка. Потом заметила человек десять, торчащих из окон общежития и наблюдающих за происходящим соседей, продолжила, показывая на окна: — Да у соседей спросите — муж это мой. Напился и стал выпендриваться, одежду мою на помойку понёс.
Колесов мельком взглянул на окна и резюмировал:
— Ну как знаете. Раз всё в порядке и помощь не требуется, мы тогда поехали.
Через пару минут патрульная машина удалилась, а Наталья стала приводить своего мужа в чувства. Минут через десять это ей удалось, и они, в обнимку с охапкой одежды, поплелись домой к телевизору.
А на утро весь заводской люд трепался о том, что пьяного Славку Савельева накануне жена сковородкой отделала. Да уж, стыдоба! Куда ни посмотришь — все шепчутся и на Славика поглядывают, хихикая.
С этих пор стал Славка вести себя поскромнее: в очередях вперёд всех не лезет, перила не ломает, да и выпивать почти прекратил — на радость супруге.
_____________ знания "ботхисаттв" в сковородке _____________!!!!!!!!!!