Саша: Хочу тебя удушить

Двадцатое февраля, пятый час вечера, темнеет. Зашли с Сашей в магазин и купили еды. В квартире Саша полностью разделась. Без нитки одежды, но в черных модельных туфлях на высоком каблуке Саша сидит на кухне за столом и пьет шампанское. Я готовлю ужин. Тихий семейный вечер в субботу.

Саша ест тушеную курицу, пьет чай и идет в комнату. Стемнело. Я подхожу к ней, лежащей в туфлях на кровати. Наклоняюсь и спрашиваю:

- Саш, какую музыку поставить?

Молча она вцепляется обеими руками в мои волосы и виснет на них. Волосы у меня длиной ниже плеч, она накручивает их не только на пальцы, но и на запястья. Разводит руки в сторону. Боль – невыносимая. Я слышу, как рвутся мои волосы. «Переклинило девочку», - думаю.

- Я хочу тебя убить! – Внятно и спокойно говорит Саша.

Я никак не могу схватить ее запястья, чтобы освободиться, мне мешают мои же волосы. Носом я уткнулся в ее обнаженную грудь. Саша выгибается и еще ниже опускает руки, повисая на моих волосах всем телом. Я отчетливо вижу эту киношную сцену со стороны: обнаженная девушка в туфлях на кровати, вцепившаяся в волосы своего любовника и грозящая его убить. Мне не смешно, заканчиваются наши с ней отношения.

Ладонью руки я слегка ударяю Сашу по подбородку, она теряет ориентировку в пространстве и затихает. В полной тишине я пытаюсь освободить свои волосы, но кулаки она не разжимает. Применяю силу, сдавливая ее запястья. Саша садится в угол кровати, подбирает к себе ноги.

- Я ненавижу вас. Хочу вас удушить. Вы мне надоели. У меня есть друг, он меня любит. Я с ним каждый день встречаюсь. Вы меня не любите. Вы заставляете меня учить английский. Он мне не нужен. Я не хочу быть моделью. Не хочу больше вас видеть. Чтоб вы сдохли! Я не люблю вас.

Сашин монолог продолжается один час сорок две минуты. Ее истерика сходит на нет. За это время она ни разу не произнесла: “Жалею, что дала вам свой домашний телефон, начала фотографироваться и стала моделью”. Вся суть ее высказываний: я -  плохой, бесчувственный, не уделяю ей внимания и не понимаю ее.

- Саша, нужно одеваться, - говорю я, - ты домой опаздываешь.

Саша, голая, стуча каблуками туфель, ходит по комнате и собирает ей же разбросанные вещи. Надевает трусики, колготки, маечку, джинсы, свитер. Не может отыскать второй носок.

- Возьми из съемочных вещей черные гольфы, - говорю я.

Смотрю, как Саша надевает гольфы и шнурует ботинки, облачается в зимнее кожаное пальто.

- Пойдем, я тебе сейчас покажу нечто, - шепчу ей на ухо.

Мы выходим на балкон пятого этажа. Минус пятнадцать градусов, неторопливо кружатся снежинки, фонари у подъезда не горят, над нами – звездное небо. Я завязываю пояс на ее пальто страховочным узлом, просовываю под него руку и крепко беру ее за джинсы выше колен. Перекручиваю капюшон пальто на вторую руку, и спиной она ложится мне на вторую руку.

- Расслабься, - тихо говорю, смотря ей в глаза, в которых нет тени страха.

Поднимаю ее на руки, делаю шаг вперед, и Саша лежит в моих руках за пределами балкона на высоте пятого этажа. Саша смотрит на звезды, снежинки падают на ее лицо и тают. Под ней – бездна, точнее, пятнадцать метров свободного падения. Мне хочется, чтобы Саша без слов, спиной, своим телом почувствовала отчаяние, которое захватило меня. Я не хочу пугать ее.

- Помнишь, когда мы смотрели у тебя дома «Титаник», ты также лежала в моих руках за пределами балкона пятого этажа?

- Я тогда была в голубых носках в белую полоску, -  напоминает Саша. –  Отпусти меня!

- Не могу, разобьешься. Я же тебя держу!

- Я забыла об этом!

- Чуть повернись ко мне, крепко обхвати меня за шею, - я возвращаю Сашу на балкон. 

Саша стоит передо мной. Снег, тишина, молчаливое присутствие гор.

- Хочу показать тебе. – Говорю Саше. – Повернись спиной к балконной двери, чуть присядь и согнись в спине, надень капюшон, скрести руки на груди.

Одним движением я поднимаю ее и резко припечатываю к балконной двери. Саше не видно действа, но для меня эта секунда весьма занимательна:  промерзшее заиндевевшее балконное стекло, не разбиваясь, целиком вылетает из двери, летит на середину комнаты как лист фанеры над Парижем, падает и с грохотом разлетается на куски. Саша поворачивается и с удивлением смотрит сквозь обесстекленную балконную дверь на освещенную комнату, откуда веет теплом. Будто съемочный павильон, и ты заглядываешь в декорацию к фильму.

Когда мы пересекаем комнату, под ногами хрустит стекло. Я выключаю свет. Пол, усыпанный поблескивающим стеклом.  Окно комнаты, затянутое инеем, и дверь балкона. Через нее видны звезды, залетают снежинки. Обнимаю Александру и говорю:

- Вот так, Сашуля, разбиваются надежды. Навсегда. Только стекло – не лед, оно не растает. Ты не виновата в том, что уезжаешь. Это не твое решение. Впрочем, без разницы, такова жизнь.

Надеюсь, больше в эту комнату Саша никогда не войдет, и не переступит порог квартиры. Я никогда не буду в Саше. Не из-за принципов, просто не случится. Провожаю Сашу до подъезда, и мы не целуемся на прощание.

- Я тебе завтра позвоню. Узнаю, не сильно ли тебя ругали. Ты ведь на полчаса задержалась.

- Хорошо, - отвечает Саша.

Слышу, как останавливается лифт на ее этаже. Хлопает дверь квартиры. Возвращаюсь домой. Улицы пусты. Теплеет. Силуэт пейзажа обволакивает туман. Начинается снегопад.

В моей квартире туман с улицы и стеклопад на полу. Ноль градусов тепла. Завесил оконную дверь одеялом. Пью коньяк. Наступил закат Римской империи, проект «Саша уезжает в Париж» рассыпался. Саша не хочет быть рядом со мной, ее влюбленность исчезла.

Что ж, я не всегда бываю прав. Римлянам тоже пришлось уйти с Британских островов и из Северной Европы. Но Roma всегда остается Roma. Я остаюсь собой. В комнате, где была наша кинофабрика и столько любви, где я сейчас один лягу спать, осталось лишь битое стекло.

Наутро перезваниваю Саше. Она сказала маме, что ходила к подруге, а не была со мной. На ее подбородке красуется синяк от моего удара, и ее запястья в синяках. Она объяснила, что к ней пристал какой-то парень, она вырвалась и убежала.

Комната. 2 ночи. Растерянность перед собственным одиночеством. Отсутствие личных планов на дни, недели, месяцы. Странных возлюбленных я себе выбираю. Что Кси, что Саша именно в постели объявляют о разрыве отношений.