Туман
(по мотивам моего одноимённого рассказа)
Осень, 2025
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Ирене – женщина, потерявшая двух дочерей, проклинающая долгую серую жизнь
Пилар – жрица, которая имеет свою тайну
Наместник – глава поселения
Кукулькан – древний бог, временами мстительный, временами милосердный
Селяне
В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена 1.1
Серое утро вползает в поселение медленно, лениво, но всё же вползает, выхватывая из ночи каждый дом. В домах просыпаются Селяне, кто-то легко, а кто-то очень трудно, но наступает утро и все принимают его.
В одном из домов, однако, пробуждения нет. Женщина в серых одеждах – неказистых, кое-как перехваченных шнурами – это и есть Ирене, стоит у оконца. Она смотрит на вползающее утро с тоской – вечной своей спутницей.
Ирене.
Я долго живу и точно знаю,
Что верить слуху нельзя.
Всякий слух, что во тьме вползает,
Всего лишь злая змея.
Лживы листья, ветер и вода!
Лживы клятвы, обещания, слова.
И только боги, что не внемлют,
Не лгут, а тихо дремлют.
По улице тянется вереница первых проснувшихся Селян. Они зевают, переговариваются друг с другом лениво и сонно, кивают друг другу. Ирене отходит от окна, чтобы её не видели, теперь она может их видеть, но её саму не видно.
Я долго живу и точно знаю,
Что зрение кажет желание наше.
То, что сердце возвышает,
Увидишь во взоре, испив горя чашу.
Солнце близко, но это не так!
Мы верим в несбыточный шаг,
Что боги услышат, придут,
Но мы им ничто – они не спасут.
Селян на улице всё больше, Ирене отходит ещё дальше от оконца. Пора приниматься за новое утро, её никто никуда не гонит –и некому.
Я живу на свете долго и не знаю,
Почему жива? Кому? Зачем?
Всех схоронила, душой умирая,
Осталась терпеть жизни тлен.
Страшные бури видела я,
И волны, и листья, и ветры… а верить нельзя!
Ни себе, и другим, ни лжи, ни зверю,
Я верю всему и никому не верю.
Ирене роняет голову на грудь, руки её шарят по платью, оправляя его шнурки и складки. Ничего не задевает её больше. Она доживает печальную жизнь.
Сцена 1.2
Селяне – кто сонны, кто уже бодрый, кто бредёт, а кто торопится и хлопочет, расходятся по дворам. Впереди новый день, полный жизни, хлопот, труда. Принимаются за привычные дела.
Селяне.
Утро восходит и делом привычным
Занят каждый – по уму и ремеслу.
Не смотри на других, знай себя!
То, что кажется необычным,
Твоему неподвластно уму,
Силы истратит и загубит тебя.
Хлопают ставни, двери, люди перекликаются друг с другом, гудят котлы и слышится возня – привычные дела: накормить животных, убрать, подмести, начать готовить завтрак, раздуть меха в кузне, открыть все окна, чтобы свет проникал в швейные уголки…
Трудись на полях, во дворе, в доме – трудись!
Жизнь – это жизнь, труд – это жизнь.
Каждый день, с рассвета до заката,
Каждый день – вот вся отвага!
Разжигаются печи. Суетливое утро вступает в свои права…
Пусть воюют иные за корону да трон,
Другие плетут обманные сети,
У нас позаботы свои!
И не ищем от хитреца разговор,
Не играем со смертью,
Пусть друг на друга походят дни.
Выходит и Ирене. У неё в руках котелок, пора готовить что-нибудь, а для того ещё предстоит набрать воды, подмести… она кивает тем, чьего взгляда избежать уж не может, но это редко, большая часть людей её даже не замечает.
Селяне и Ирене.
Трудись на полях, во дворе, в доме – трудись!
Жизнь – это жизнь, труд – это жизнь.
У каждого своя забота и своё есть место,
Потеряешь его, станешь всем неизвестным.
Трудись на полях, во дворе, в доме – трудись,
Жизнь – это жизнь, труд – это жизнь!
Ирене удаётся оставаться незамеченной.
Сцена 1.3
Ирене привычными движениями наводит во дворе порядок, сметает листья, переставляет горшки. Руки у неё привычные, но мысли тяжёлые, мрачные, она делится ими сама с собой – боле не с кем.
Ирене.
Слуху не верить, зрению тоже –
Мы из плоти и крови, этим похожи!
Но в чувствах различны,
И жизнь моя омертвела.
Серость привычна,
Я с серостью спелась.
Некоторые Селяне спешат в свои дома, или в дома соседей. Кто-то пробегает мимо Ирене, кто-то проходит. Большая часть не замечает её, отстранённую, отдалившуюся. Но кто-то, вдруг вспомнив, кивает ей, точно выполняя долг.
Селяне.
Слуху не верить, зрению тоже –
День так долог, а возьмёшься за дело,
так и узнаешь что день ничтожен,
И много успеть, живя верно да смело!
В труде да в привычке,
Послаблений не зная!
Ирене провожает завистью Селян. Они спешат, суетятся, им есть куда и ради кого…
Ирене.
Всё так похоже и безразлично,
Не веря, живём, на богов уповая?!
Ирене берёт ведро, идёт к калитке, оттуда на тропку. Самые расторопные уже обернулись за водой, а ей же некуда спешить.
Сцена 1.4
Ирене идёт за водой. Она не торопится, ей некуда спешить, она идёт спокойно, неспешно. Для неё это лучшее время дня – есть время погрузиться плотнее и надёжнее в свою тоску, в свою скорбь.
Ирене.
Жизнь, какая долгая, боги!
Ну зачем вы так жестоки?
Я обнимала своих дочерей,
О разделении боли моля.
Но ответом – смерти метель,
А им холодная земля.
Оглядывается на отдалённый холмик в дали, тот синеет в утреннем свете.
Чудилось даже: вот знак богов!
Услышали, узнали мою мольбу!
Но тишина громче слов,
И я вот я стою на ветру…
Голос её дрожит. Кто-то впереди кивает ей, но Ирене не замечает – ей всё безразлично.
Впереди телега, а в ней:
Тела моих дочерей.
Нет, не делится хворь,
Нет, ни снисходят боги!
Через зимы тоска и боль,
А те, кто выше лишь жестоки.
Доходит до колодца. Руки действуют сами, Ирене не отвлекается от своих мыслей, руки хорошо знают труд.
Не верю богам, они далеко.
А я живу… зачем? Сама не знаю.
Боги! Жестоки, глухи, но –
Вечны они, а мы умираем.
Набрав воды, идёт прочь от колодца той же привычной равнодушной дорогой.
Сцена 1.5
Солнце уже яснее проступает в небе, Ирене идёт обратной дорогой. Настроение её чуть меняется. Она усмехается своим мыслям, идёт чуть быстрее.
Ирене.
Серое платье, серое –
Как жизнь моя, как каждый день.
Перехвачено заплаткой белою,
Я сама хожу как тень.
Незаметно, удобно и блеска нет,
Ах, зачем я не оставила свет?
Когда-то босая была и легка,
Но скоро предаст меня даже рука.
Волосы лентой – так к работе ловчей,
Не сседели они до серости, но
С каждой весной они всё светлей,
Проступает серебро.
Бодрый шаг её замечают Селяне. Теперь, встречаясь с нею, кивают быстрее и решительнее. Ирене отвечает на кивки.
Серое утро, серая жизнь моя.
Платье серое, пообвыкла-сжилась.
И ничего не украсит меня,
Я от цвета отреклась.
Все ушли,