испытывал во время работы над картиной, когда меня посещало вдохновение. Однако тогда его хватало ненадолго, всего на несколько минут, после него оставался лишь след приятных воспоминаний. А сейчас я гудел, как перегруженный трансформатор, и чувствовал в себе небывалый прилив сил. Не только физических, что было неудивительно, памятуя о том, что мне понарассказывал дед, но и сил духовных. И присутствовало твёрдое убеждение, что хватит их очень и очень надолго.
Но стоило мне взглянуть на убитую горем Настю, как становилось ужасно стыдно. Мне бы сейчас посочувствовать, сказать что-нибудь ласковое, или, хотя бы, ободряющее, но в голову ничего такого не приходило: избыток энергии пьянил.
Однако я решил попытаться.
- Настя... - тихо позвал я, но она в ответ только дёрнула плечом: отвяжись, мол.
Ну и что прикажете делать?
Не так себе я всё представлял. Совсем не так.
Я растерянно посмотрел на безутешную девушку и опустился в кресло, едва не раздавив при этом расположившегося там Лори.
- Ну, знаешь ли! - завопил он. - Деда на тот свет спровадил, так теперь и до меня добираешься?!
Я и не предполагал, что он может так громко кричать.
- Извини, пожалуйста, - смутился я. - Я не хотел...
Настя подняла заплаканное лицо.
- Лори! Ну какой же ты... негодяй! - с чувством сказала она. - При чём здесь он? - Она вытерла слёзы и встала. - Или извинись, или...
- Или "что"? - с вызовом произнёс "негодяй".
- Или уходи отсюда! - Настя даже ногой притопнула.
- Подумаешь! - фыркнул тот, снова переходя на шелест. - Отблагодарила! - Он подбоченился и заковылял к своей двери.
- Вот... стручок! - Настя беспомощно глянула на меня. Глаза её были красными и припухшими от слёз.
- А ты с ним не очень-то церемонишься, - пробормотал я, чтобы хоть как-то завязать разговор и выйти из патовой ситуации.
Но она сразу пресекла мои потуги. Положив руку мне на грудь, она посмотрела мне в глаза и ласково прошептала:
- Ты это... не суетись. Я тебя ни в чём не виню... Это всё дед... Он хоть бы предупредил... А мне сейчас нужно время, чтобы прийти в себя... - Она всхлипнула. - Я дедушку очень люблю... любила... - поправилась она. - Мне надо побыть одной...
- Может... я... пойду тогда?.. - не нашёл я ничего лучшего предложить.
Отведя глаза в сторону, она медленно кивнула:
- Только ты не сердись...
Я пошёл в переднюю. Настя тенью последовала за мной. Когда я уже заканчивал процедуру облачения, из-за двери показались уши Лори:
- Мыслитель! - Их обладатель покрутил пальцем у виска. - Браслет на руке, а он собирается чесать пешком в этакую даль! - И он тут же исчез.
- А ведь и правда! - ахнула Настя. - Ты ведь отсюда можешь прямо домой... Ведь поздно уже...
Я браво усмехнулся:
- А что со мной теперь может случиться? - Я скосил глаза на браслет. - С такой-то защитой? Да и вообще, пройтись надо, развеяться. Голова - кругом идёт. Да и подумать есть над чем.
Настя подошла вплотную, положила обе руки мне на грудь и, не поднимая глаз, печально и тихо спросила:
- Завтра... придёшь?
У меня перехватило дыхание:
- А можно?
- Глупенький! - сквозь слёзы улыбнулась она. - Ты меня не так понял. Конечно же можно!
- Обязательно приду! - тряхнул я головой, моментально воспрянув духом. - А ты это... когда дома-то будешь?
Она пожала плечами:
- Весь день. Мне идти некуда...
Снизу раздался писк Лори:
- Эй, деятель! А игрушки свои забыл! - Он держал в лапе одну из подаренных Настей пластинок.
Я растерянно посмотрел сначала на него, потом Насте в глаза и спросил, испытывая неловкость:
- Может... завтра? А то... нести далеко... да и неудобно...
- Ну конечно! - Она будто даже обрадовалась, и в глазах её появилась лукавинка: - Будет лишний повод прийти...
Я удивлённо поднял брови:
- Да я в любом случае приду!
- Ну вот и ладненько, - она поправила на мне шарф. - Ступай...
Дверь за мной тихонько закрылась, и я спохватился только на лестнице:
- Спокойной ночи!
07. Курить вредно!
Я полагал, что приключения на сегодня закончились, но, оказалось, что это не совсем так. Судьба сыпала ими сегодня на мою голову, не переставая, будто испытывая меня на прочность. Наверное, и впрямь прав был дед, тыча пальцем в карту: стеллиум работал в полную силу. Планиды сошлись над моей головой пучком.
Не успел я сделать и десяти шагов от подъезда Настиной пятиэтажки, как услышал хриплый прокуренный голос:
- Эй, мужик! А ну, постой!
От стены дома отделились три тени и в тусклом свете уличного фонаря сформировались в трёх "джентльменов" похабного вида. Они перегородили мне дорогу своими неуверенно стоящими на ногах телами.
Честно говоря, в другое время я бы струсил. Но только не сейчас. Мне стало даже любопытно, что из этого всего получится.
Дыхнув на меня перегаром, один из "джентльменов", качаясь, "вежливо" изрыгнул:
- А ну, дывай с… сиг... рету!
Я покачал головой:
- Не курю.
Это вызвало дикое ржание всего "джентльменского" собрания:
- А у тебя и не спрашивают, куришь ты, или нет! Давай, г... хрю!
Мерзкая рожа приблизилась ко мне вплотную и он схватил меня за отворот куртки, стараясь за мой счёт удержать равновесие.
Я спокойно, всё так же держа руки в карманах, возразил:
- Я не могу дать то, чего у меня нет.
- Ах, какой мы раз... гых... ворчивый! - деланно восхитился "джентльмен". Он, наконец, нашёл повод почесать кулаки.
И тут произошла удивительная вещь. Он размахнулся, чтобы ударить меня в лицо, но удара не получилось. Между его кулаком и моим носом проскочила фиолетовая искра и здоровенный детина, превосходивший меня весом чуть ли не вдвое, отлетел на добрый десяток метров, причём, падая, он сильно ударился головой об асфальт, дёрнулся пару раз и затих.
Двум его шестёркам курить сразу же расхотелось. Они тупо посмотрели на неподвижно лежащего собутыльника, потом с уважением - на меня и спешно ретировались, забыв о предводителе.
Я счастливо улыбнулся, мысленно поблагодарил браслет за заботу и, шумно вдохнув чистый ночной воздух, пружинистой походкой зашагал домой.
08. От радости в зобу дыханье спёрло
Уснуть в эту ночь мне так и не удалось. Собственно, и не хотелось. То ли сказывалось возбуждение бурной ночи, богатой впечатлениями, то ли таково было действие браслета на мой организм (что вероятнее всего), но, и по дороге домой, и уже вернувшись к себе, я ощущал себя сильно сжатой пружиной. И, конечно же, мне не терпелось испытать машинку в действии. Рассказы и показы - это хорошо, но я чувствовал крайне жгучую необходимость всё проверить самому.
Сгорая от нетерпения, я почти бегом добрался до своей квартиры, трясущимися от возбуждения руками вставил ключ в замочную скважину и повернул его. "Логово" приняло меня в свои недра.
Сбросив, где попало, куртку и обувь, я с ходу плюхнулся в кресло и только теперь сообразил, что совершенно не имею понятия, куда я, собственно, собрался? И, вообще, что намерен делать?
А тут ещё "загребло" не вовремя: "верный мой брегет" напоминал, что пора бы и пополнить запасы так неразумно расходуемой на всякие треволнения энергии.
Честно говоря, я был удивлён: мне представлялось, что теперь-то уж я не должен испытывать недостатка в энергии. Скорее всего, сказывалась привычка гасить стрессовое состояние чем-нибудь вкусненьким.
Ну что ж, за трапезой и приведём свою основательно взъерошенную нервную систему в порядок, да и с программой на ближайшее будущее определимся.
Я прошёл на кухню и зажёг свет. Тараканы недовольно разбежались со стола, где в живописном беспорядке валялись остатки моей вечерней трапезы. Стало противно, и я сгрёб всё в мусорное ведро. Поставив чайник на плиту, тоскливо огляделся в поисках чистого бокала.
"Не мешало бы, конечно, и посуду помыть, - вздохнул я. - Хоть назло тараканам".
"Потом! Потом! - стучало в такт сердцу. - Перехвати чего-нибудь и - за дело!"
Я заглянул в холодильник. Оттуда на меня печально посмотрел одинокий заплесневелый сырок.
"М-да... Не густо…"
И тут меня осенило:
"Ну, какой же я идиот! Ведь я сейчас вполне могу позволить себе закатить королевскую пирушку! Светский, так сказать, ужин. Или завтрак?"
Будильник, натужно поскрипывавший на холодильнике, показывал два часа. Естественно, ночи. Самое время для грабителей.
"Чего телишься? - подтолкнул я себя. - Давай!" - И несмело позвал:
- Сезам...
Окно с засаленной занавеской обрамилось светящимся контуром.
- Ну-ка, Сезамчик, давай потихоньку вперёд… - При этом я нервно сглотнул.
Окно вместе с занавеской и ползающими по ней тараканами двинулось навстречу и, соприкоснувшись с плоскостью экрана, растаяло, растёкшись по ней чернильной темнотой ночи.
Это можно было сравнить с видом через лобовое стекло движущегося автомобиля, с той лишь разницей, что "стекло" это было побольше размером и "автомобиль" мой, не разбирая дороги, пёр через ночь, пронзая насквозь попадавшиеся навстречу дома и предоставляя моему взору подробности их внутреннего убранства.
Везде, естественно, уже спали. Только в одной квартире, больше походившей на мусорный контейнер, дым стоял коромыслом, и несколько пьяных мужиков и баб в грязном нижнем белье, а некоторые и вовсе без него, сосредоточенно резались в карты, сопровождая игру отборнейшим матом. Под столом валялось несколько пустых бутылок, а на столе сиротливо стояла одна, видимо, последняя, в обществе захватанных и давно немытых железных кружек.
Всё это промелькнуло, оставив только фотографический отпечаток того, что я успел разглядеть.
А браслет нёс меня дальше.
Чтобы прекратить не совсем приятное созерцание чужой частной жизни, я свернул на дорогу и понёсся над ней на высоте метр-полтора.
- Налево... - тихо направлял я движение. - Теперь направо...
Дорога была знакомой: я искал магазин.
- Вот он! Теперь давай прямо внутрь...
Браслет проехал сквозь витрину.
- Стоп! - Мы упёрлись в стеллажи с продуктами. - Сезам, откройся!
Я протянул руку и, не вставая с кресла, на котором сидел во время полёта через спящий город, взял с полки несколько целлофановых пакетов с конфетами, вафлями и пряниками.
В этот момент в углу под стеллажом что-то зашуршало. Я вздрогнул:
"Попался!"
Но это оказалась всего лишь крыса, испугавшаяся не меньше моего и улепётывавшая теперь во все лопатки прямо через зал. Не ожидала, видать, что здесь может объявиться кто-то среди ночи.
"Струсил, милок? - усмехнулся я над собой. - Воришка несчастный!"
Невдалеке находился прилавок со спиртными напитками. Бутылки стояли ровными рядами, гордые, исполненные собственной значимости. Я представил, как бы сейчас прыгала от радости та пьяная компания, которую я видел только что по дороге сюда, подбрось я им с десяток этих экземпляров: аист принёс...
"Щас! Только шнурки поглажу!"
Я спрыгнул в зал и подошёл к стеллажу с молочными продуктами. Взял пару пачек масла, сырков несколько штук и три банки сгущёнки. Больше в руках не уместилось.
"Всё. Хватит. Пока и впрямь не застукали".
Я забрался со всем награбленным добром обратно к себе на кухню и дал отбой браслету.
"Ну вот, - я торжественно отворил дверь холодильника и стал складывать туда продукты. Тот довольно заурчал, обрадовавшись, что теперь не вхолостую работать будет. - Можно и пир закатывать".
Как раз и чайник подоспел. Я чайку заварил и
