Немедленно, пока нехсиу не очухались.
- У нас мало продовольствия, - слабо подал голос старший писец, заведующий снедью.- Нехсиу добрались до склада.
- Значит – будем голодать, - безжалостно решил Хармхаб. – Все! Выступаем. Проберемся по горам и спустимся прямо в земли Ирчет. Перережем все стада нехсиу, сожжем их поселения. Вы чего потупились? – удивился Хармхаб, заметив, как командиры опустили головы.
- Говорите! – потребовал полководец.
- Прости, Непобедимый, - несмело подал голос Нахтимин. – Мы согласны резать нехсиу сотнями, выжигать их поселения до пепла. Но скот… Воины не смогут просто так убивать коров.
- Стада угнать мы не в силах. Всех животных надо умертвить, - настаивал полководец.
- Нельзя гневить Хатхор. Нельзя убивать коров, даже когда голодаешь. Большинство воинов родом с юга. Для них корова – священное животное, связанное с богиней Хатхор.
Действительно, Хармхаб совсем забыл, что многие отряды сформированы из пастухов, которые гоняют бесчисленные стада в землях Вават.
- Хорошо, - сдался Хармхаб. – Угоним, сколько возможно.
Военачальники разошлись выполнять приказ. Слуга поставил на стол перед Хармхабом кувшинчик с водой и блюдо с холодным мясом. Взглянув на еду, командующего чуть не вывернуло.
-Аниб, - окликнул он слугу. – Почему мне не доложили вчера, что Парамессу прислал своего сына? – Хармхаб кивком указал в сторону хлюпающего мальчика.
- Доложили, - невозмутимо ответил слуга, обтирая руки Хармхаба от крови и грязи влажной тряпкой. – Но вчера великий напился до неприличного состояния, - укорил военачальника слуга. – Свалился под стол, заблевал весь пол, да еще обмочился.
- Да что ты на меня наговариваешь! – возмутился Хармхаб. – Что я, юнец, не знающий меры? Я здоровый мужчина и не мог так нажраться. Да еще обмочиться. Ты в своем уме?
- Беру Амуна в свидетели, - побожился слуга и ехидно спросил: - Почему же Непобедимый не помнит вчерашний вечер?
- А сколько же я выпил? – попытался припомнить Хармхаб. Но память начисто размыло, словно строки с папируса, упавшего в воду.
В шатер вошел командир меша Юга. В руках он держал глиняный кувшин с тонким горлышком. Обычно в таких изящных кувшинчиках из пористой глины перевозят дорогое вино.
- Нахтимин, сколько я вчера выпил? – обратился он к нему.
- Вчера все перепились, - мрачно ответил Нахтимин. – Все командиры и даже некоторые воины были не в себе. Только ты здесь не причем. Вот. Смотри. – Нахтимин прямо на стол вылил остатки содержимого кувшинчика.
- Что-то на вино не похоже. – Хармхаб внимательно осмотрел лужицу мутноватой серой жидкости. Обмакнул палец и поднес к носу. – Какое же это вино. И пахнет кислятиной.
- В том-то все и дело, - подтвердил Нахтимин. – В напитке подмешена какая-то гадость. Нам повезло, что кувшины трясло по горной дороге, и весь яд осел на дно. Воины, кому достались остатки с нашей попойки, сейчас страдают от рвоты и страшной головной боли.
- У меня у самого голова трещит, - пожаловался Хармхаб, но вдруг до него дошло. – Ты думаешь, что нас хотели отравить? Но кто?
- Может не отравить, а одурманить. Представь, как легко напасть на пьяный лагерь и всех перерезать. Амун охраняет нас, и не допустил резни.
- Я обязательно принесу ему в жертву черного быка после похода, - согласился Хармхаб. – Но откуда вино?
- Прибыло вместе с продовольствием из Бухена от наместника Куши Хеви.
- Бред какой-то! Никогда не поверю в то, что Хеви вздумал меня травить? Я знаю его с детства. Да и зачем ему? - совсем растерялся Хармхаб.
- Сам не понимаю, - пожал плечами Нахтимин. – Но вино явно – отравленное.
- А вот еще. Погляди, что я нашел. – Хармхаб кинул на стол изогнутый серпом меч. – Нехсиу сражаются такими против нас.
- Не может быть! – Нахтимин взглядом знатока оценил клинок. – Да он недавно из кузни. Оружие Себхота я прекрасно знаю. У него лучшая оружейная мастерская в Хекупта. Вот клеймо - крокодил. Но торговцам запрещается продавать оружие дикарям.
- Но кто-то его завез. Не сам же меч прилетел к нехсиу, как утка, а они его сбили бумерангом.
В шатер заглянул один из чезетов:
- Только что прибыл в лагерь Амени, сын Хеви наместника Куши.
- Сюда его! Немедленно! – закричал Хармхаб. – Сейчас разберемся.
Полог отлетел в сторону. В шатре вошел высокий крепкий мужчина лет двадцати пяти. Синий дорожный плащ совсем запылился. На скуластом мужественном лице, обожженном южным солнцем, горели живые темно-карие глаза. Взгляд слегка утомленный, но приветливый. Высокий лоб без единой морщинки опоясывала токая лента и поддерживала сзади густые черные волосы. На крутых бугристых плечах лежало широкое ожерелье из медных пластинок. Сильные руки протянулись вперед с раскрытыми ладонями.
- Здоровья и силы!
- Живи вечно, - ответил Хармхаб, приветливо улыбаясь. – Рад видеть тебя. Как чувствует себя мой друг Хеви?
- Передает тебе пожелания скорейшей победы.
- Что Меритре? Дочь Солнца здорова? Когда я видел ее в последний раз, она напоминала спелую грушу.
- Благодаря нашим молитвам, моя жена разродилась легко. Снова мальчик. Третий сын в нашем семействе, - радостно ответил Амени.
Хармхаб, не смотря на больную ногу, вскочил со стульчика и обнял Амени.
- Я рад за тебя и Меритре. С удовольствием бы выпил за ваше счастье, но вино у меня все какое-то паршивое. – Он скривился. - После него голова раскалывается.
- Мы еще обязательно отметим рождение моего третьего сына, - пообещал Амени. – Я посвящу его Богу Хору. Пусть носит имя, созвучное с именем самого великого полководца. Как только ты вернешься с победой, так сразу отпразднуем. Как же без тебя? Меритре сказала, что церемонию обрезания доверит только Хармхабу.
- Польщен! И за это бы выпил.
- Что с ногой? Ты ранен? – испугался Амени.
- Пустяки! – махнул рукой Хармхаб и вновь опустился на стульчик. – Под утро повеселились. Не заметил что ли? Весь лагерь перевернут.
- Я подумал, что вы в поход собираетесь, - развел руками Амени. – Неужели нехсиу дерзнули напасть? Тут же на два полета стрелы вся местность просматривается.
- Кстати, что за вино прислал нам Хеви? – как бы, между прочим, спросил полководец.
- Какое вино? – не понял Амени. – Отец не присылал вина. – Когда собирали продовольствие для армии, я хотел отрядить с десяток кувшинов, я же помню: ты любишь красное из виноградников Свена, но отец решил, что лучше отправить несколько лишних мешки полбы вместо вина. Дорога трудная, а армия большая. Каждый лишний мешок зерна дорог. Вот и сегодня я привез чеснок, лук, чечевицу, хлеб, но вина не взял.
- Кто тогда его прислал? – насторожился Хармхаб и приказал слуге: – Позови старшего писца.
Смотритель над снедью подсчитывал остатки продовольствия, что удалось уберечь от нехсиу, когда ему доложили: Хармхаб в гневе и желает его видеть. Смотритель над снедью влетел в шатер, испуганно озираясь по сторонам.
- Кто привез продовольствие, - спросил грозно Хармхаб.
-Имя его я не запомнил, - растерялся писец. – Бородатый такой. То ли ассириец, то ли шардан. Да и охрана из бородачей была.
- Мой отец посылал караван с маджаями. – Амени изменился в лице. – У Хеви нет в услужении шарданов. Зачем ему нанимать слуг с севера? Местных маджаев хватает.
- Непобедимый! – Полог откинулся. Двое воинов втолкнули в шатер связанного человека и бросили его к ногам Хармхаба. – Посмотри, кого нашли среди плененных нехсиу. Он совсем не чернокожий.
Действительно, пленный, нисколько не был похож на нехсиу: кожа светлая, хотя и подкоптилась на южном солнце. Борода рыжая и большой горбатый нос – явно не маджай.
- Это он! – воскликнул старший писец. – Он привез продовольствие.
- Я тоже узнаю эту падаль, - Хармхаб схватил пленника за рыжую бороду и заставил поднять лицо. – Амени, ты помнишь его?
- Конечно же, я помню всех слуг Небнуфе, а этого - особенно. Он состоял старшим привратником в Доме Ликования в Ахйоте еще при правлении Эхнейота, - подтвердил Амени. - Его имя Мексеб. Гиена, от которой вечно воняет падалью и псиной, вызывает меньше отвращение, чем этот сын крокодила. Но откуда он здесь?
Пленный зло озирался по сторонам. Страха совсем не было в его темных глазах. Только безумная ненависть.
- Что ты делаешь в Куши, навоз шакала? – Хармхаб пнул его в бок здоровой ногой. – Язык отсох? Амени, посмотри, у этого рыжего пса на левом ухе должно быть золотое кольцо с именем богини Иштар.
- Есть такое. – Амени повернул голову пленника.
- Отрежь ухо вместе с серьгой и от моего имени отошли Небнуфу. Пусть порадуется.
- Сделаю!
Амени вынул из-за пояса кривой острый нож и схватил пленника за вьющуюся рыжую копну волос. Пленник дико взвыл, пытаясь увернуться от лезвия. Но Амени крепко держал голову. Острие ножа прижал к уху. Вой перешел в жалобное завывание.
-Я скажу! Я все скажу!
Амени отпустил пленника.
- Так говори! – Накинулся на него Хармхаб. – Ты привез отравленное вино?
- Это не яд, всего лишь дурман, - жалобно оправдывался пленник.
- Где маджаи, что сопровождали караван? – спросил Амени, повертев у него перед носом кинжалом.
- Мы их убили…
- Кто твой хозяин? – Хармхаб пристально посмотрел ему в глаза.
Пленник затрясся, пытаясь отвести взгляд, но ничего не сказал.
-Амени, режь ему уши, - разрешил Хармхаб.
Пленный шарахнулся от Амени так, что чуть не перевернул стол.
- Куда! – Амени поймал его за волосы. – Отвечай на вопросы Непобедимого, иначе не только уши, я и нос тебе обрежу.
Пленный дико заорал, обмяк, закатил глаза и рухнул на пол.
- Ты его не убил? – испугался Хармхаб. Он нужен мне еще.
- Притворяется, - успокоил полководца Амени и показал отрезанное ухо с серьгой.
- На этот раз – достаточно. Унесите его, да свяжите покрепче, - приказал Хармхаб. - Скоро он все нам расскажет: кто его прислал, зачем нас хотел отравить и кто нас продал. У меня есть мастера беседовать – даже немые начинают говорить.
Пленного уволокли.
Хармхаб предложил Амени присесть за стол. Слуга поставил перед ними блюдо с фруктами. По кружкам разлил чистую воду. Амени завернул ухо с серьгой в тряпочку и кинул в дорожную сумку. Омыл руки в поднесенной медной чаше и устроился напротив Хармхаба.
- Думаешь, Мексеба - этого скорпиона - прислал Небнуфе? – с сомнением спросил Амени
- Не сам же он решил пробраться в Куши, чтобы отравить меня? – бес сомнения ответил Хармхаб.
- Насколько я припоминаю, Небнуфе изгнали из страны. Его обвинил в заговоре.
- Да. Изгнали. Но все Эйя – мягкосердечный старик, - зло усмехнулся Хармхаб. – Помнишь, после смерти Эхнейота я подавлял мятеж в Хекупта. Младший брат Небнуфе был одним из главных бунтарей.
- Помню. Ты его убил.
-А второго брата прирезал ты сам. Что там за история вышла? Из-за Меритре?
- Да. Из-за нее. Их Дом хотел сделать Меритре супругой сына старшего колесничего Ранофре - Ахмосе, чтобы потом предъявить права на трон Обеих Земель. Меритре – одна из дочерей правителя Эхнэйота и имела права на власть. Я им помешал, помог Меритре сбежать из Ахйота и скрыться. Меня хотели за это прирезать как гуся на алтаре Амуну. Но получилось наоборот – Нетшсук пал от моей руки. Я еще Ахмосе, как следует, не отомстил. Рука так и чешется вспороть ему брюхо!
-
