Женька отработала пирожок. И выблевала его - там же. Уж очень мерзко воняла «флейта», и было обидно и унизительно.
- Рожать! Только рожать нада! Вы чито, женьщин, совсем с ума сошел? У тебя последний шанс, а ты - аборт! Что значит – кормить нечем? Титька кормить будешь, работать будешь. Дааа, работать нада, а не плакать, женьщин! И нечего тут говорить! Не дам никакого направления. Еще помрете – ты же старый уже. И больной. – с акцентом орала районная толстая усатая гинекологша.
Лида уже почти вышла из кабинета, а та все разорялась. Потом стихла.
Двадцативосьмилетняя дагестанка, гинеколог московской районной женской консультации, не понимала, как эта нахалка, которая старше ее на шесть лет, ни разу не рожавшая, отказывается выполнить свой священный долг и испытать наивысшее счастье. Сама гинекологша привезла с собой из Махачкалы пять штук таких счастьев. А саму ее в нерусский город – столицу России, привез Муж. Он же и купил ей диплом врача. Такого, чтоб с мужчинами не надо было общаться. И нет тут ничего преступного – она же медик. Нянечкой работала в больнице. А раз нянечкой – можно, то и в ****у русским сучкам лазать тоже можно. Впрочем, приходили и землячки. И другие мусульманки. Но – много реже. Они как-то разбирались сами. Скорее всего, богатые чурались бесплатной медицины, а бедные вообще не тратили время на походы к врачу.
И что эти предки насели – «Переводись, переводись»! Не, ну понятно, за полную стоимость в прежней шарашке Женьке делать нефиг. Бабла такого нет. Права на льготную оплату, как у родственницы преподавателя, теперь тоже нет. Преподаватель переквалифицировался в страдальца домашнего диванного. Кстати, вот лохи – сами бы поучились! Женька Лидиному мужу - не родственница, а свойственница! Свойственница, которой на хер не нужна эта юрис-юридис – юридипрюденция. Из Женьки юрист, как из говна – пуля. И не будет она ни в какой другой ВУЗ переводиться! Поучилась - и харэ! Насмотрелась уже на дипломированных специалистов. Вон Лидка со своей консерваторией где? В заднице! То бишь – на грошах в библиотеке! Вон муж ее где? Доктор наук? Правильно, только что уволили! Бамбук курит на диване. А подружка Машка – маникюрша уже второго «Пыжика сто седьмого» за два года покупает. Потому что первого грохнула по пьяни. А пьяная ехала из дорогого клуба! На самой - пара синяков, чудеса, да и только! И бабла хватило и на «откупиться» от гайцов, и на новую тачку. Правда, б/у, ну а что и кто сейчас не б/у? И называется Машка гордо – Мастер Ногтевого сервиса. А еще можно и на повара пойти учиться. Тоже хлебно. Не-не, в жопу дипломы!
Лида узнала, сколько стоит медикаментозный аборт в хорошей частной клинике. Придется влезть в долги. Но другого выхода нет
- Женечка…Тут звонила тетя Таня. Им в музее срочно нужна девочка, для поручений, на подхвате. Зарплата, правда, небольшая. Но там так красиво, картины классиков, и современных мастеров. Интеллигентные сотрудники. Она попросит, чтоб тебя взяли. Понимаешь, сейчас такие обстоятельства, что всем надо работать… А учиться иди на вечерний, – грустно сказала мама. – Совсем у нас плохо с денежками. А так ведь и стаж пойдет… - Попыталась она капнуть в уксус произнесенного сладкого оптимизма.
Из всего Женька вынесла только слово «работать». Работа даст бабос и новые знакомства. И вообще: работаешь - сама себе хозяйка! Доучиваться она не пойдет. Решено. Пахоту найдет себе самостоятельно. Не впервой. Периодических подработок Женька не чуралась никогда. Отстойно ж на шее у родаков – пенсов, не слезая, сидеть. Только важно, чтоб джоб был прикольный. Вот в ток-шоу в качестве зрителя она снимались. И в табачном бутике промоутером стояла. А лучше всего было, когда однажды летом, на три месяца, завербовалась аниматором в детский лагерь, в Анапу. Море, солнце, классная ребятня, симпотные парни-воспитатели, фрукты, домашнее молодое винишко литрами…Эх, пустили в рай, и бабла заплатили! А сейчас…Сейчас какое-то обломинго. Что там маман сказала? В музей? Вери найс! Только не в отстойный ТетьТанин паноптикум, а например, в музей секса! А что – некисло! Народ ходит. Хуи фарфоровые в человеческий рост повсюду. Можно хоть каждый день фотаться и вешать к себе на страничку. Пусть все обзавидуются и пятерок наставят. Да и заработать на сексе-кексе удастся солиднее, чем на картинах. Там, где похабень – там и деньги. Теперь так.
Виталий Иванович рвал и метал! Туда, где он согласился бы трудиться, его не брали. Там, где он просто мечтал оказаться – даже собеседований не назначали. Куда приглашали охотно, он не пошел бы и под страхом смерти. Виданное ли дело, чтобы доктор наук преподавал историю в школе? Стоял, как на расстреле у доски перед малолетними агрессивными олигофренами? Да еще и за копейки? Куда еще? Продавцом в магазин? Охранником? Менеджером по рекламе? Нет уж, увольте. Хотя уволят – и сразу. Еще скажите – дворником! Или, как Лидка пристала – репетитором. Холуём! Пусть высокооплачиваемым – но лакеем! Виталий Иванович аж тихонько завыл от унизительности самой мысли. Ну почему для него закрыты элитные коммерческие ВУЗы? Почему не принимают в солидные организации, банки, фонды? Он мог бы быть прекрасным советником руководству. Переводчиком, в конце концов. Он знает испанский – блестяще! И английский - прилично. Наверное, причина - затравленный взгляд. Или одет недостаточно дорого? Вздор, у него прекрасный, пока еще не истрепавшийся гардероб! Ах, как жаль костюма, в котором он встретил известие об увольнении! Пятна рвоты так и не отстирались. А брюки он безнадежно изорвал. Как и обо что – не помнит. И не желает помнить! И не желает работать за гроши, с утра до ночи и просрать свою жизнь и свои способности.
В комфортабельном гинекологическом кресле было уютно и хорошо. Благодать закончилась, когда медсестра в пятый раз не смогла найти вену на Лидиной руке.
- Тощая, а вен нет – беззлобно ворчала она. Беззлобно, потому что – платно. Ворчала – потому что плата небольшая. Частная клиника средней паршивости. Рука болела. Сестра перешла терзать другую вену. Кажется, поршень сдвинулся. И тут Лида потеряла сознание.
Женька грустно стояла за прилавком на улице. Каждому прохожему она пыталась что-то прокричать о выгодном тарифе от лучшего сотового оператора, но ее не слышали. Так же, как не услышали в музее секса. Просто выставили вон. Так же, как не услышали в кафе. Велели идти оформлять медкнижку. Ага, а кто деньги на нее даст? Родичи ремня за официантку дадут. Да и стрёмно у них денег просить. Ну, куда делись все вакансии для молодежи: аниматоры, промоутеры и всё такое? Даже демонстраторы новостроек на объектах – и те не нужны. И с каких это пор в кафе не рады студенткам?
Стемнело. Приехал супервайзер, забрал комплекты и выручку. Сказал, что если будет еще такой неудачный день - Женьку уволят. Уехал. Она втащила свою тумбу в предбанник «Пятерочки» и побрела прочь. Домой не хотелось. А куда еще?
По счету в клинике пришлось доплачивать за реанимационные предприятия и чай. Вообще-то, следовало бы вызвать Скорую помощь, но врачи медлили, а Лида не настаивала. Ей разрешили отлежаться в пустующем кабинете ЛОР, налили крепкого чаю с сахаром. В девять вечера клиника закрылась и Лиду попросили вон. Посоветовали вызвать неотложку домой. Мягко намекнули, что о том, где сделан аборт, лучше помолчать. Оказывается, в договоре об оплате услуг был пункт о Лидином отказе от любых претензий в случае неблагоприятных последствий. Наверное, на третьей странице, или позже. Лида, прежде чем подписывать, осилила только две. Да и торопили с прочтением.
Лиду качало. Ей было отчаянно плохо - и морально, и физически. У нее, наверное, никогда не будет детей. Бог не простит. Он сжалился, послал, а она…. Беременность прервала. Убила. Но куда сейчас ребенка? Чем его кормить? Чем питаться самой, вынашивая плод? Где взять деньги на врачей – а их, денег, понадобится ой, как много! Если вынашивать. Если рожать. Если растить. Что вообще ожидает их семью? Виталий мрачней тучи, срывается. Свиньей в блевоте больше не валяется, но к бутылке прикладывается. Деньги таскает у Лиды. Из хозяйственных. Лида шла по улице и плакала. Её сильно шатало. Боль изливалась из тела кровью. И из причинного места, и из души. Взять бы такси – но денег после уплаты по счету осталось только на метро. Даже на маршрутку мелочи не наскребётся.
- Дай мне кофейку, пожалуйста, - попросил отец Лиды и Жени свою супругу, их маму.
Лиди-Женина мама сходила на кухню и вернулась опечаленная.
- Кофе – только растворимый и на дне банки – сообщила она – Только если….
- Напиток «Кризисный»? – улыбнулся пожилой мужчина в инвалидном кресле. Ему так хотелось ободрить сникшую жену – Неси! Как в девяносто восьмом.
- Да, как в девяносто восьмом…. Только сейчас еще есть немного корицы.
Кровь из Лиды текла еще два дня. На третий она вышла на работу. Через две недели библиотеку закрыли. Помещение продали под кабак. Лиде чернявый управляющий будущего заведения пообещал застолбить вакансию посудомойки. Когда ресторан откроется после ремонта, можно будет выходить. Лида промолчала, а про себя усмехнулась. Уж другую библиотеку она всегда найдет. Или место билетера в театре. Пусть посуду моет кто-нибудь другой.
Дни шли. Весна приближалась сыростью и ледяными ветрами. Женька снова уныло торчала за своей тумбой. Негламурно куталась в связанную для нее матерью сто лет назад шаль. Прежде она ни в жизнь не нацепила бы эту унылую, но офигенно теплую вещь. Подошел смазливый парень, пожелал купить сим-карту. Увы, у него не оказалось при себе документов. При таком раскладе оформление договора строжайше запрещено. А покупатель так обворожительно улыбался, заглядывал в глаза! Посулил Женьке небольшой материальный бонус, чем чуть не испортил все дело. Так неприятно, когда подваливает такой мэн и видит в тебе только менеджера по продажам. Но паренек быстро исправился.
- Слушай, Женя (прочел на бейджике!). Честно говоря, я не только за сим-картой. Я…к тебе! Ты такая! Ваще улет! – он покрутил головой - Давай так: ты мне сейчас оформляешь контракт. Я, пока у тебя смена не закончится, смотаюсь домой за паспортом.
Женька оторопело молчала.
- Сверишь мои данные в контракте. Заодно убедишься, что я холостяк, – подмигнул, стервец! - А потом отметим наше знакомство в суши-баре. Как тебе такой план?
И замерзшая, несчастная, сопливая от холода Женька повелась. Забрав красивый конверт договора, парень чмокнул ей ручку, и удалился. Обещал появиться через 2 часа. Женька тупо разглядывала тыльную сторону ладони. Ни фига себе! Неужели черная полоса чуть-чуть светлеет?
Парень быстро зашел за угол, достал мобильник и позвонил куда-то.
- Приветствую! Тайный покупатель Олег говорит. – голос медовый-карамельный, лексикон строгий - Пункт номер пять только что проверен. Продавщица нарушила правила. Оформила контракт со слов, без документа. Есть аудиозапись. Можете подъезжать. Только сначала подсчитайте. У меня уже, по-моему, там прилично накопилось за старания. Как мало? Вы что-то не учли, перепроверьте, будьте любезны! Я десятерых выявил! Воот! То –то же. Так что - оформляйте, пожалуйста! По
И че ваши ЛГ все сразу скопом не повеселись, за шо ж , горемычные такие муки смертные принимают?... 
