Ахматова (1 часть)

происходить лет через сто. Но действие же происходит в конце того века и начале этого?
- Даже есть чёткий хронологический период, - сказал Никита. - С 1898 по 1909 годы. Там ведь вначале мне шесть лет, я с 1892-го года.
- И всё так происходило, как в повести?
- Ну да... Я жил сначала в Царицыне, потом, в 1904 году, переехал в Москву, здесь продолжил обучение в школе. Теперь вот отучился в университете, на второе высшее пойду, - сказал Никита. - Понимаю, что это отнимает время, в которое я мог бы работать - мне ведь уже пора создавать семью, но так люблю учиться, что готов хоть десять высших образований получить. А у Алексея Максимовича замечательная повесть, я буду ждать продолжения.
Тот пожал руку Никите.

17. Новые рубрики

Идя утром в редакцию, Никита почему-то делал огромный крюк, проходя мимо дома, где жил раньше, и всегда поглядывая на одно из окон. Однажды, увидев, как на него из окна смотрит Ахматова, он неловко помахал рукой и поспешил уйти.

Никита ввёл рубрику писем, в которой редакция общалась с читателем; после ввёл похожую рубрику, в которой читатели обращались с какими-то нуждами, разыскивали кого-то, поздравляли кого-то с чем-то. Он сам помогал читателям, но иногда требовалась помощь других читателей. Была введена также "профессорская" рубрика, в которой читатели общались с известными учёными.
В конце газеты появились кроссворды, головоломки, анекдоты и просто весёлые истории.
Стали публиковаться стихи Маяковского и Хлебникова, которые они присылали из Москвы.

Никита перестал ходить мимо того дома и шёл на работу и с работы напрямик. Однажды он раздумывал, что бы ещё можно было добавить в газету, когда пришедший с конференции Смолоз снял очки, протёр их платком и сказал:
- Сейчас женщину видел здесь - так похожа на Анну Андреевну! Я ведь и решил, что это она, и хотел подойти поздороваться с ней, но она что-то так быстро ушла... Старый я стал, зрение уже не то, вот и мерещится всё...
- Да нет, вряд ли... Мы живём далеко от них, что она здесь будет делать, - возразил Никита и вновь углубился в раздумья.

18. Гости редакции "Никитиной усадьбы"

Газета Никиты стала известной на всю Россию, и он сам даже не мог объяснить почему.
В связи с этим редакцию стали посещать издатели самых различных газет и журналов, партийные деятели, учёные, художники и прочие. Кто-то просто приходил в гости, а кто-то оставался здесь работать.
Преподаватели Никиты Мережковский и Гиппиус как-то посетили его редакцию, Вася и Никита напоили их чаем, и супруги предложили им сотрудничать ещё и в "Русской мысли", где они сами работали. Мальчики приняли предложение; руководитель журнала Струве часто отправлял их на литературные вечера или политические заседания, и они писали заметки об этих мероприятиях.
В редакцию приходили Ленин с супругой Надеждой Константиновной и сестрой Анной Ильиничной, они тоже долго беседовали с мальчиками за чаем. Здесь были Иосиф Сталин, Вячеслав Молотов, Дзержинский, Свердлов и многие другие политики. Никита и Вася принимали гостей целые дни - и во время работы, и после, задерживаясь иногда до глубокой ночи. Они получили предложения сотрудничества во многих изданиях.
В газете стали публиковаться стихи Саши Чёрного, Бальмонта, Андрея Белого, рассказы Аверченко. К сотрудникам присоединились Мейерхольд и Комиссаржевский из театральных журналов - они работали в новом разделе "Лицедеи". В газете печатались статьи Струве, Бердяева, Булгакова. Объём газеты увеличился вдвое по сравнению с начальным.
Никита стал сильно уставать. Однажды, освободившись в семь часов вечера, он прибежал домой, на ходу свалился на диван и заснул. Он проснулся глубокой ночью, когда его друзья уже спали. И отправился гулять на улицу, ходил по городу до утра.
Теперь всё стало так - не поймёшь, когда день и когда ночь. Конечно, было удивительно видеть вживую стольких знаменитых людей, о которых ты ранее тысячу раз читал в учебниках. Но Никита был уже немного закалён. Ведь до этого он постоянно проходил практику на книжных ярмарках, где часто встречал знаменитостей. И там тоже было много людей, так что он привык к такому количеству народа.

19. На царской охоте

Николай II пригласил Никиту и его друзей в числе прочих на охоту за город на два-три дня. Поехали и Гумилёв, и Мандельштам, и Блок, и ещё многие журналисты и писатели.
После трудного дня, поохотившись и подстрелив мелкую дичь, охотники устроили привал на скалистом берегу реки.
Они веселились, пили водку и вино, ели шашлыки, рассказывали друг другу анекдоты. Император говорил больше всех. Он поведал о своих путешествиях в молодые годы - в Грецию, Египет, Индию, Китай, Японию.
- В Японии на меня было совершено покушение, но всё обошлось лёгкой раной. Потом был во Владивостоке - там состоялось открытие строительства Сибирской железной дороги. Я тогда привёз на полотно железной дороги тачку с землёй.
Григорий Распутин отправил Никиту с Валеркой в родник - решили варить огромный котёл бульона. Мужики поедали запечённую картошку, запивая её водкой и похрустывая малосольными огурчиками. Они с удивлением смотрели на императора, который держался просто, был с ними на равных.
- Други мои, сыграйте мне что-нибудь, - сказал Николай II, увидев, что Василий достал из футляра балалайку, а Смолоз - гитару.
Василий стал наигрывать песню "Живёт моя отрада". Валерка и Никита принесли воды, налили в котёл, и стали готовить суп.

Войду я к милой в терем
И брошусь в ноги к ней,
Была бы только ночка,
Да ночка потемней...
Была бы только тройка,
Да тройка порезвей... - пел Василий.

Дядя императора Николай Николаевич расспрашивал Смолоза о его последней монографии. Потом, когда Василий спел песню, Смолоз заиграл на гитаре и запел песню "Где эта улица, где этот дом..."
Никита сел рядом с Василием и Осипом, и ему налили вина и подали целую тарелку картошки в мундире. И он громко запел вместе со всеми:

Где эта улица, где этот дом,
Где эта барышня, что я влюблён...

Рассказ царя о путешествиях побудил в нём желание самому отправиться в турне по Европе - хотя бы на две недели.

20. "В пути далёком Рыцарь верный..."

Мережковский и Смолоз уже давно планировали совершить поездку в Европу. Мережковский намеревался отправиться по маршруту Леонардо да Винчи - так он уже ездил несколько лет назад, но на общем собрании решили объехать значительно больше стран, включая Прибалтику и Скандинавию. В путешествие отправлялись Смолоз, Мережковский, Битнер и Никита. Валерка вызвался пока издавать "Никитину усадьбу", Никита оставил газету на него и Гумилёва. Вася не смог поехать из-за того, что вот-вот должен был издать свой учебник по русской литературе 19 века и учебник Никиты по истории. Друзья пожелали Никите хорошо отдохнуть; тот пообещал не задерживаться за границей.

Собирая рюкзак, он вспомнил о Виоле. Как-то слишком быстро, торопливо попрощался он с ней перед поездкой в прошлое.
Он тогда столкнулся с ней в дверях своего дома. Она промокла под дождём - видно, бежала издалека. Он достал из кармана платок и стал вытирать её волосы, виски, шею, руки... Она пыталась сказать ему что-то и он хотел что-то ей сказать, но они, не зная, кто должен начать разговор, начинали смеяться; оба делали вдох, чтобы произнести слово - и оба тут же смеялись.
- Я уезжаю, благословите меня, Королева, - сказал наконец Никита. - И не скучайте тут без Рыцаря.
- Пусть судьба благоволит тебе, - она обвила его шею руками, поцеловала его. - До свидания, Рыцарь.
- Что привезти вам из дальнего путешествия?
- Мне ничего не надо кроме того, чтобы мой Рыцарь был невредим.
Они обнялись.

В пути далёком Рыцарь верный,
Много стран он посетит.
Лишь благословленье Королевы
От всех бед его хранит...
________________________________
ЗАГРАНИЧНЫЙ ДНЕВНИК НИКИТЫ

21. Запись от 15 октября

"Мы на севере Норвегии, в старенькой, занесённой снегом таверне. Здесь всё спит, все какие-то сонные, лишь один старик что-то всё время нам рассказывает. Он утверждает, что он сам Аттила, вождь гуннов. Есть все основания верить ему. Он выглядит лет на тысячу минимум, причём и правда очень похож на того, кем себя мнит. Глаза у него очень глубоко посажены; зрачков, кажется, нет. Два передних зуба настолько длинные, что кажется, будто это клыки.
Старик знает много всяких карточных игр, фокусов, ещё он увлекается гаданием, особенно хиромантией. О формах ладоней и пальцев он может говорить часами. Ещё он научил Смолоза гаданию по "Книге перемен". Я уже давно знал про это гадание.  
Мы наблюдали северное сияние.

Сиянье - чудо, что наводит страх
На нас и кажется опасным,
Но я скажу, что здесь, в горах,
Оно особенно величественно и прекрасно...

Старик рассказывал о викингах, которые были превосходными рыболовами и охотниками. Их жизнь проходила в плаваниях, завоеваниях, торговле. Сам он работал здесь с рыбаками-поморами. Смолоз когда-то тоже жил тут несколько лет в прибрежной деревушке".

22. Запись от 18 октября

"За окном поезда проносятся бескрайние поля и луга, а мы с новым знакомым пьём пиво и изредка обмениваемся фразами. Вольдемар Штиллинг - инженер из Мюнхена, он тоже едет в Италию, в командировку.
В поезде уже идёт своеобразный "Октоберфест" - в каждом отделе вагона пьют пиво с сосисками; в соседнем отделе раздался звук "бомм!" - кажется, там кто-то уже лопнул. Уже поздно, и мои попутчики спят; Смолоз, выпив большую кружку, заснул. Мы с Вольдемаром уже долго сидим и смотрим в окно. Хорошо, что я знаю немецкий язык - вчера и сегодня я разговаривал со многими немцами. Мы посетили Берлин, затем - Кёльн.
Клаус Киммунг с подготовительных курсов оставил мне адрес своего брата Роберта, но Смолоз встретил в Кёльне своего старинного друга Марка Грабенберга, и мы отправились к нему. Он жил в большом особняке с женой, двумя сыновьями, невесткой и внуком. За обедом у них, кроме нас, было семейство Рихтеров, а также художник Леонард Крамер. Грабенберг, поедая креветок и устриц, рассказывал всем о своих путешествиях - он всю жизнь был моряком.
Вечерок мы скоротали за чаем в мансарде.
Мой университетский друг Джон Грюнвальд, по совпадению, жил ранее буквально по соседству с Грабенбергом - Джон тоже оставлял мне адрес".

23. Записи от 20 октября

"Мы в Италии... Как же всё-таки здорово вышагивать по залитым солнцем бульварам, нацепив тёмные очки!
Мы совершили маршрут Леонардо да Винчи - побывали сначала во Флоренции, потом - в Милане, после - в Риме. Так ездил когда-то великий художник, состоя на службе у разных людей.
Я прочитал этот огромный роман Мережковского "Воскресшие боги. Леонардо да Винчи" - это произведение пришлось мне по вкусу. Когда Мережковский писал его, он стремился не только собрать источники о Леонардо, о том времени, но и побывать там, где происходят действия в романе. Повествование в романе прерывается дневниками, выписками. Мережковский собирал материал во время турне 1896 года, в которое он отправился с Гиппиус и А. Волынским. Роман был написан в 1899 году и в следующем году опубликован "Миром Божьим".
Леонардо представлен здесь разносторонне развитой личностью: он строит летательный аппарат, пишет "Тайную вечерю", строит памятник герцогу