-Здорово, бать. – Таланов присел на скамейку, обметя пыль с памятника. Затем достал из кармана фляжку и кусок чёрного хлеба. Открутил пробку, вытряхнул из стопки, стоящей у памятника пыль, налил до краёв, положил сверху кусок хлеба. – С днём рождения тебя. – И сам сделал глоток из фляги, закусив другим кусочком.
Возле памятника стояла пустая стопка.
-Здорово, сынок. Спасибо. – Слева раздался чавкающий звук и голос отца. Таланов оглянулся. Отец стоял у оградки и дожёвывал свой хлеб. – А подарок где?
-Ты пошутил?
-Само собой. Но мог бы хоть пару гвоздик принести.
-Ты же не любишь гвоздики. И не любил их никогда.
-Я не люблю. Но тут не только я лежу. Вокруг посмотри.
-Да знаю я. Нашёл тут уже кого-то? Не стыдно? Мать ведь только вчера к тебе ходила.
-Знаю, видел. – Взгляд отца погрустнел. Таланов с облегчением вздохнул, видя глаза отца. Значит, ещё не стал темноглазым. По крайней мере, для него. – Вань, пять лет тут. Сам как думаешь, легко это? Тут волей-неволей начинаешь с другими общаться. Вон там, через три аллеи, девушка лежит. К ней уже лет тридцать никто не ходит. Вот и хотел её хоть этим порадовать. Если бы не её характер, она давно бы уже темноглазой стала.
-Ладно, принесу. Может, кроме гвоздик что получше? Розы там или что она любит?
-Да что угодно. Как Светка кстати? Родила?
-А, точно. Забыл совсем. Вчера из роддома забрал. Жаль, не успел ты его застать…
-Да с нашими коновалами хорошо, хоть столько прожил. Хотелось бы на него взглянуть… Тогда и уходить можно будет.
-Ну я попробую Светку уговорить сюда Егорку привезти.
-Как деда назвали? То-то его не видать последнее время. – Отец встрепенулся. – Сдурел младенца сюда везти?! Забыл, что я тебе говорил?
-Да помню… - Таланов погрустнел. – Потому и не могу последние лет 10 на кладбище ходить. Раньше правда тут покой был. Хоть и кладбище, а спокойно тут, тихо. А потом… Ты, кстати, не слышал, что тут произошло?
-Да как сказать… Говорят многое. Кто говорит, из-за неумелых обрядов, кто говорит, что батюшки наши церковные фальшиво отпевают… Кто на сатанистов всё валит… В общем, темноглазых много развелось. Хорошо хоть, днём они мало что сделать могут. Зато ночью…
-Ну а как тогда? Ждать, пока он подрастёт достаточно?
-Я поспрашиваю тут народ А ты приходи через пару дней, может что узнаю. К деду пойдёшь? И цветы не забудь. Жалко Анжелку.
-Ладно, принесу. Ещё налить?
-Давай. – Таланов вылил в стопку остатки из фляжки. Отец не двинулся, но стопка опустела и он отчётливо крякнул, прижав рукав к носу. – Ладно, бать. Пошёл я пока. В среду заскочу.
-Ага, давай. К деду зайди, мало ли.
* * *
Таланов вылез из машины, вынул букет хризантем, не обращая внимания на язвительные реплики проходящих мимо бабулек и направился к могиле отца. Идя по кладбищу, в нескольких местах почувствовал холод, исходящий от некоторых могил. Вот и могила отца. Положив цветы на надгробие и налив обычную стопку, Таланов присел на скамеечку. Отец долго не приходил. Стопка опустела лишь минут через десять.
-Привет. Вот цветы.
-Привет, спасибо. Извини, что задержался. С Анжелкой заболтался. – Отец улыбался.
-Ну как она?
-Да ничего, хоть разговорить немного её удалось. Выглядит теперь почти нормально. А то как баньши раньше была, хоть и светлоглазая.
-Баньши не мертвецы – машинально поправил Таланов.
-Что? А, неважно. В общем, я узнал. И, кстати, у меня к тебе будет ещё одна просьба. Я сам могу на внука взглянуть, но для этого тебе надо меня с собой взять.
-Как я тебя возьму? Ты ж даже от могилы не можешь далеко отходить, а мне тебя на другой конец города везти.
-А ты земли с могилки возьми немного. Я с ней смогу к вам попасть. А потом просто высыпи в ручей землю, я тогда уйти смогу. А батя точно ангелом-хранителем Егоркиным стал. Забегал он вчера. Аж светится весь. Вот он-то мне об этом и сказал.
-Землю взять – это и есть твоя просьба? – Таланов достал из кармана носовой платок, развернул его и положил на землю.
-Нет. Вот что. Я тебе объясню, как пройти, ты сам Анжелке цветы отнеси. Батя говорит, что она тогда уйти сможет. Она, оказывается, изначально одна была. Некому к ней приходить было. И цветов ей никто при жизни не дарил. А так ты ей цветов на могилку принесешь, может, и отпустит это её.
-Ладно. – Крякнув, Таланов поднялся с корточек и спрятал в карман узелок с горстью земли. Где она?
На могиле Анжелы не было не то что фотографии, самой могилы уже почти не было. Лишь покосившийся полусгнивший памятник с ржавой звездой на маковке и заросший холмик. Оградка если и была, то сейчас от неё не осталось даже следа. Таланов положил букет к подножию памятника и испуганно отдёрнул руки. Он даже близко не прикасался к могиле, но земля под букетом неожиданно просела, букет провалился туда и сверху его накрыл упавший памятник. А перед Талановым стояла высокая, черноволосая девушка лет 20 в старомодном платье. Она смотрела на него с улыбкой и обнимала букет, только что ушедший под землю. Он не столько услышал, сколько прочёл по её губам: «Спасибо тебе. Будь счастлив», после чего она растворилась в пятне света, окружавшем её.
-Всё, отнёс. Только там могилка её рухнула.
-Я знаю. Она приходила перед тем, как ушла. Ну что, поехали? – Таланов положил платок во внутренний карман ветровки и направился к машине.
* * *
Таланов аккуратно прошёл в комнату, догадываясь по времени, что там увидит. Так и есть – Светлана уснула на диване, а Егорка посапывал в сделанной Талановым именно для него подобии люльки. Накрыв Светлану одеялом и с улыбкой посмотрев, как она, причмокнув во сне губами, плотнее закуталась в него и повернулась на другой бок, он подошёл к люльке и развязал вынутый из кармана платок с землёй.
-Богатырь. – Услышал он рядом с собой через мгновение.
-Ещё бы. Под 4 кило. Здоровяк будет.
-Прям как батя. Тот гайки одной рукой закручивал, что потом ключом не каждый открутит.
-Не это главное. Главное, что человеком хорошим вырос.
-А вот это уже, Васька, от тебя и от Светки зависит. Батя его только от бед оградить может и от опрометчивых поступков. А уж воспитание – это ваша стезя. Так что старайтесь. И будьте счастливы. – Последние слова Таланов слышал уже со странным призвуком и, обернувшись на голос, увидел то же, что видел на могиле неизвестной Анжелы – отец растворился в пятне света. А на столе остался уже развязанный платок с горстью совершенно сухой (хотя Таланов помнил, что земля была влажной, когда он её брал и высохнуть за 10 минут, потраченных им на дорогу, она никак не могла), землёй. А ведь он его не развязывал…
-Милый – сзади раздался сонный голос Светланы и её руки легли ему на плечи. - Ты давно вернулся?
-Нет. Только зашёл. – Таланов повернулся, обнял жену и за её спиной увидел едва заметное улыбающееся лицо деда. Молодое лицо. И теперь он знал – с их Егоркой ничего плохого никогда не произойдёт. Дед не позволит.
