Затем прошли еще около полутора недель, до предполагаемого отлета оставалось всего ничего, и чем ближе становился этот день, тем мучительнее было. Скорее всего, меня уже объявили без вести пропавшей, дома наверно все с ума сходят, ведь я так и не выходила на связь. Разве можно исчезнуть бес следа, не причинив никому боли? Всегда есть те, кто в результате будут страдать. Клавье видел, как я мучаюсь, он прекрасно понимал мое состояние и знал, что дома ждет семья. И в один из вечеров, когда Лерона не было в поместье, месье Морель заглянул в мою комнату с необычным предложением:
- Валери, я могу войти?
- Да, конечно, – я сидела на кровати и держала в руках свой паспорт.
- Хозяина сейчас нет, - он мялся и собирался с мыслями, – его кабинет пуст, поэтому ты можешь воспользоваться компьютером и связаться с близкими.
Тогда я подскочила на кровати от неожиданности, обронив на пол все, что лежало поблизости:
- Правда?!
- Да, Валери. Можешь связаться только с одним человеком, нельзя указывать, где ты, никаких имен. Понимаешь?
- Конечно, понимаю. Я сообщу лишь о том, что жива и здорова.
- Хорошо. И еще, пусть это останется между нами.
- Безусловно! – моей радости не было предела.
Клавье провел нас в кабинет, там было темно, поэтому он зажег свечу. Я немедля включила ноутбук, а пока он загружался, думала, кому позвонить, то ли отцу, то ли Нике. И все же решила набрать подруге, она отреагирует проще, чем родители, а смотреть, как мучается отец или мама, не смогу.
Набрав номер Ники, связалась с ней по скайпу. Она ответила не сразу, но стоило включить видеосвязь, как ручьи слез потекли по нашим с ней щекам. Подруга буквально кричала:
- Лера, куда ты пропала?! Почему не звонила так долго?! Ты знаешь, что твои родители уже связались с Посольством!
- Послушай Ника, у меня мало времени, – я остановила ее. – Со мной все в порядке, я здорова и хорошо себя чувствую.
- Но где ты? Нам сказали, что ты не появлялась в отеле уже две недели.
- Я в другом месте, где именно, сказать не могу. Но у меня, правда, все хорошо.
- Надеюсь, ты вернешься в положенный срок?
- Боюсь, что нет. Не знаю, сколько еще пробуду здесь, но ты не переживай и успокой родителей.
Тогда Ника изменилась в лице и тихо прошептала:
- Тебя что? Похитили в сексуальное рабство?
- Нет! Ни в коем случае! И не вздумай сказать что-то подобное маме или отцу!
- Так, где же ты?
- Скажем, что я сейчас занимаюсь очищением своей души, как это делают монахи в специально отведенных для этого местах.
В этот момент ко мне подошел Клавье и поторопил.
- Валери? Пожалуйста, поклянись, что с тобой все в порядке, - Ника смотрела на меня покрасневшими глазами.
- Клянусь! Я еще свяжусь с тобой, но когда именно – не знаю.
- А как же работа? Как же все, что ты здесь оставила?
- Это уже неважно.
Мы хотели прощаться, как Ника произнесла:
- Подожди! Хотела сказать тебе про Олега. Он совсем изменился, места себе не находит и постоянно приезжает ко мне, просит прощения у тебя.
На что уже я изменилась в голосе, ответив ей холодно и жестко.
- Не верь этому человеку. Он не изменился. А теперь прощай. Я люблю вас.
И мы рассоединились. Слезы тихо капали на стол, а пальцы рук дрожали. Клавье тем временем выключил компьютер и погладил меня по спине:
- Не плачь. Главное, теперь они знают, что с тобой все в порядке.
- Они не успокоятся, разве может успокоиться родительское сердце, когда твой ребенок бесследно пропал.
- Им придется свыкнуться.
Тогда в душе возникло столько злости, что я не выдержала:
- С чем свыкнуться месье Клавье?! С тем, что какое-то мерзкое создание решило оставить меня в своем доме как очередной экспонат? Это даже в голове не укладывается!
И стоило мне встать из-за стола, как в комнату вошел Лерон, он как всегда стоял в тени, лишь глаза сверкали неистовым светом, Морель сразу же растерялся, а я наоборот, собралась с духом и стояла, не двигаясь:
- Что вы здесь делаете?! – он рычал и был в ярости. – Я вас спрашиваю! – затем его взор переместился на мажордома. – Ты позволил ей выйти на связь?!
- Хозяин, она всего лишь попрощалась с родными.
- Что?! – он заревел еще громче. – Как ты мог?!
После такого напалма решила вступиться за Клавье:
- Не надо на него рычать! – заговорила, также повысив голос. - Я никому и ничего не сказала, твоя тайна так и осталась в тайне. Как я уже говорила, мне плевать на все, что здесь с тобой происходит, – и добавила по-русски - Чертов француз!
На что получила ответ на русском:
- Убирайся отсюда, русская стерва!
Выйдя из кабинета, сразу же направилась в свою комнату и не покидала ее до самого утра.
Глава 4
Несколько недель в раю.
Несколько недель в раю.
Наступил день предполагаемого отлета. Практически три недели я провела в поместье Бонно, за это время начала сомневаться во всей своей жизни, которая была раньше. Нельзя сказать, что здесь было лучше, чем там, но здесь открылись иные грани нашего бытия и это не просто особенности менталитета азиатской страны, или паломничество, в результате которого происходит переоценка ценностей, - это подрыв устоявшихся истин. Слишком много тайн окутало семейство Бонно, я пыталась выспросить хотя бы мизерную долю информации о жизни и происхождении Лерона, но все молчали. Если бы он просто родился уродцем, то здесь не было бы причины так тщательно скрывать его от людских глаз, значит, есть что-то посерьезнее. И этот дом, который напоминает строения Франции тысяча восьмисотых годов, все так запутано…
Когда училась, то именитые профессора рассказывали нам массу интереснейших фактов об Азии, о культуре стран, о традициях и обычаях, в этих рассказах присутствовали мифы, легенды о Богах, о сверхъестественных существах, но мы привыкли воспринимать эту информацию как фольклор, коим полнятся истории народов. А здесь ты пытаешься посмотреть на мир иначе, пытаешься поверить в то, что существует нечто за гранью. Видимо, мы ничего не понимаем, не хотим понимать, а главное не умеем видеть, сейчас же у меня появилась удивительная возможность увидеть и прикоснуться к чему-то необъяснимому. И как же хотелось приоткрыть завесу тайны.
Сегодня решила взять волю в кулак, после чего поговорить с Лероном. Он как раз был дома, так как на улице с самого утра шел проливной дождь. Заглянув в столовую, увидела, как Клавье собирает поднос для хозяина, выставляя чашки и тарелки, тогда подошла к нему и спросила:
- А можно мне отнести поднос для месье Лерона?
- Вам?! – у мажордома даже съехали очки на кончик носа от удивления.
- Почему бы и нет? Пусть меня здесь и удерживают против воли, но относятся при этом замечательно. И в знак благодарности я могла бы отнести ему обед.
- Просто Лерон не очень любит принимать что-то из чужих рук. Да что там! Он совсем не приемлет помощи от чужаков, тем более, до сих пор не может простить той выходки с твоим посланием родным.
- Я все же хочу попробовать. А уж если поднос и полетит в мою голову, то постараюсь увернуться, – любопытство разъедало изнутри, хотелось хотя бы на минуту оказаться в его комнате.
- Хорошо, но если все же поднос полетит, то скажешь, что самовольно взяла его без моего ведома! Ясно? Мне и того случая хватило.
- Конечно, конечно, - прощебетала в ответ.
Я взяла поднос в руки, который оказался весьма тяжелым, и поспешила на третий этаж. Пока шла по лестнице, то сердце только набирало обороты, а перед его дверью и вовсе затрепетало от страха. Постучавшись, ждала приглашения войти, но его так и не последовало, поэтому набралась смелости, а может наглости, и открыла дверь. Внутри было довольно-таки темно и единственным источником света были окна, но из-за дождя солнце совсем не могло пробиться и осветить помещение. Вдоль стен стояли книжные шкафы с сотнями книг, недалеко от окна – старинное бюро, на котором лежали какие-то тетради, а в другой части мансарды взгромоздилась огромная круглая кровать со спинкой, обтянутой кожей. «Ничего себе!», - подумала я. Комната была очень большой, поэтому, несмотря на всю мебель, а именно, диваны, кресла, платяной шкаф, места все еще оставалось много. Единственное чего здесь не хватало, так это самого хозяина. Лерона не было или он, как всегда, затаился в каком-нибудь пыльном углу.
Поставив поднос на кофейный столик, решила побродить по апартаментам господина Бонно. Все-таки не каждый день оказываешься в самом сердце звериного логова. Здесь было чисто, каждая вещь лежала на своем месте и больше всего из этих вещей привлекли фотографии, усеявшие одну из стен. К моему удивлению, не встретила ни одного современного фото, всюду были изображены люди времен первых французских миссионеров. На многих изображалась одна и та же пара: стройная молодая женщина с длинными черными волосами и очень красивым лицом и мужчина, высокий худощавый блондин с большими глазами и аккуратной бородкой, возможно, это предки семейства Бонно, а может быть, просто дань истории. И пока рассматривала фотографии, совершенно забыла о том, что Лерон мог появиться с минуты на минуту, а когда вспомнила и обернулась, то услышала какой-то треск на крыше и сразу же спряталась за гардиной. Осторожно выглянув из-за нее, увидела, как с крыши в окно спрыгнул хозяин дома, с него стекала дождевая вода и он, отряхнувшись, взял полотенце, но вскоре остановился, после чего прошелся от стола, к стене с фотографиями, а в конце, встал напротив той самой гардины, за которой я пряталась:
- Выходи! – громко крикнул Лерон
Мне ничего не оставалось, как послушно отодвинуть штору и выйти на свет, монстр в этот момент отбросил полотенце и подошел на несколько шагов ближе:
- Чего ты добиваешься пронырливая гадюка?!
- Я не хотела вторгаться в ваше личное пространство, всего лишь принесла поднос с едой. И вовсе я не гадюка, – произнесла, бурча себе под нос.
- Хорошо, ты его принесла и что? Не смогла найти обратной дороги? – Он продолжал злиться, но хотя бы снизил свой крик на полтона.
- Просто увидела фотографии на стене и не смогла пройти мимо. Кто на них изображен? Ваши предки? – продолжая глупо улыбаться, хотела хоть что-нибудь узнать о нем.
- Уходи! И уясни раз и навсегда, если еще раз зайдешь в мою комнату, то отведу тебя в джунгли и брошу там.
- Как скажете! – выкрикнула я и направилась к двери, а напоследок сказала. – Одиночество в скором времени лишит тебя разума окончательно. Невозможно всю жизнь так жить!
- Возможно, – прорычал он сквозь зубы и захлопнул за мной дверь.
Вот и поговорили! Возвращаясь на кухню, застала Клавье, он с такой надеждой смотрел на меня, будто бы я должна была произнести слова: « Он будет жить!»
- Как все прошло? – поинтересовался
