полтора часа.
С билетами тоже не возникло проблем, они даже ехали в отдельном купе. Все будто компенсировало переживания прошедшего дня, располагало к расслаблению. Но Максим не мог уснуть. Глядя на Марину, которая, уткнувшись носом в подушку, тихонько сопела под казенным пледом, он размышлял. Он размышлял о пропавшем дедушке и о том, что ему придется рассказать своим родителям. Он пытался представить себе, что же все-таки случилось с другими отдыхающими и смог ли кто из них спастись от неведомой угрозы. И больше всего занимала его мысль, как дальше жить с подорванной верой в незыблемость окружающего мира, стены которого внезапно растворились в море неизведанного и кошмарного. Раньше мысли о тайнах приводили его к размышлениям о будущих научных открытиях, о полетах в космос. Теперь же его занимала мысль: а такие ли мы единовластные хозяева планеты, или рядом затаились другие, куда более могущественные силы, побеждающие главное оружие человека – его разум. Эти размышления, подобно копоти от свечи, тонким слоем оседали в его сознании, постепенно скрываясь под другими мыслями и переживаниями. Дальнейшая его судьба была связана с Мариной, и жизнь их была мирной и обыденной. Но копоть осталась навсегда.
