Как же мы замёрзли!
Как же всем хочется согреться!
А всё это эта растленка-развращенка ольха наделала! То серёжку подвесит, то шишку подцепит. Беспутная девка. Распутная...
Как распутица - так сразу освежаться!
Вылезла из ледяной ванны, мочалками обтирается.
- Дай-ка я тебя вытру! - Протянулась к ней полотенцами подруга-верба.
- Не трожь! От тебя потом чесаться будешь! И вонять дешёвкой! - и растрескалась.
- Пусть и дешёвкой, зато за версту! Глядь, уж поналетели!
- Да на то мухи-то и липнут!
- Не мухи, пчёлки!!!
- А что ж они у тебя такие сонные и только лапать умелые?
- Тьфу ты, какие ж они несмелые...
- Девчонки, будете привередничать, - затрещала старая ива - без пчёлок останетесь!
- Пчёлки, пчёлки! - завизжали на пригорке. - А мы стоим, белые смирительные рубашки накинули. А ну-ка их разом скинули!
- Скинули, скинули - подхватило лесное эхо!
- Пчёлки? Уже? Это только ко мне! - рассудила всё перевидавшая на своём веку липа. - Пусть пожужжат, подождут, кусать злее будут. Я ещё маникюр с педикюром не сделала!!!
- Девчонки, во что раздеваться - то будем? - заныла фрейлина-рябина.
- Кто во что горазд! - прыснула гордая черёмуха, зная, что последнее слово на весеннем балу останется за ней, всех с ума сведёт.
- Только не за раз! - завыла осина.
- Я, чур, первая! - заплакала соком берёзка - накинув прозрачно-салатовый туман на покрытое замысловатыми тату белое тело.
- Бесстыдница! - прожелтела от зависти сосна!
- Ё - моё! Ёлки-палки! - вначале покраснела, а потом и зардела, строящая из себя, то готку, то монашку её сестра-ель!
КРАСОТА!!!
- Девчонки, как же вы понараздевались! - Пробасил дуб. - Дайте-ка и я попробую!!!
И сразу повеяло холодом...
Весна!!!
Как же мы замёрзли!
Как же всем хочется согреться!
А всё это эта растленка-развращенка ольха наделала! То серёжку подвесит, то шишку подцепит. Беспутная девка. Распутная...
Как распутица - так сразу освежаться!
