Вечное Солнце Припяти

дурочка, не способная делать два дела одновременно?.. Вот уж, дудочки! А если я и действительно какая-то там Варвара, так это, в первую очередь, из-за него самого!
Это он меня такой сделал!!!
Потом он всё же извинился и принялся врать на счёт того, что они наткнулись в лесу на кабана... Оно... животное... выскочило из кустов и бросилось на ребят!.. Те, естественно, в рассыпную... Павлик кое-как выбежал к речке, а те двое, скорее всего, просто заблудились...
Я посмеялась ему в глаза!
Он этого заслужил, чего уж говорить!.. Если врёшь, так ври, чтобы комар носа не подточил!.. А не так: оно... животное... Да, кабан – это животное... Но предложения так тоже не строят! Я может всего и шестиклассница, но могу отличить правду ото лжи и наоборот!..
Таким тоном и с такими паузами – именно, что врут!!!
Я думаю, что стоит рассказать всё Славику. Будь, что будет... Он всё-таки тоже мальчишка. Может ему как-нибудь удастся выведать у Павлика, что именно случилось на том берегу речки... Потому что я не знаю, как ещё можно надавить на брата!.. Рассказать вожатым – это конец для Павлика, а потом и для меня... Потому что он мне этого никогда не простит!.. Рассказать родителям по возвращении?.. Тут снова явный конец... Причём в первую очередь для меня! Потому что в этом случае придётся рассказывать и про всё остальное...
Да, нужно всё рассказать Славику! Это самый оптимальный вариант! Только я не знаю, как и с чего начать... Логичнее всего, просто дать прочесть дневник. Но тогда он прочтёт и меня... Смогу ли я так? Открыть душу?.. Не знаю. Мне нужно подумать... Взвесить всё-всё-всё. Потому что если что-то пойдёт не так, я, скорее всего, и впрямь останусь без души...
Как того хотят они...
Плюс ко всему, если Славик прочтёт дневник, ему тоже станет угрожать опасность!..»

«...Мне снится...
Мне снится карусель... Обычная и не обычная... Она как бы разделена на две половинки... Причём одна часть – в нашем парке, а другая... там... по ту сторону... На нашей «светлой» стороне всё обычно: жёлтые тона, удобные кресла, блестящие подлокотники... А на той, что по ту сторону... на том берегу... всё не так... Это как на негативе проявленной плёнки – светлое становится тёмным, а тёмное – светлым. Правда, есть одно «но»... Темное, кажется синим... Да, так и есть! Я вижу там застывшие кристаллики голубого инея... Они во всём! На голом металле карусели, в застывшем воздухе, на покорёженных креслах, в замерших детях...
Я сжимаю кулачки и пытаюсь открыть глаза... Я хочу проснуться! Но у меня ничего не выходит! Мне продолжает сниться!..
Мне снится...
Они сидят рядом, на соседних креслах... Тела скрючены, но не падают и не сползают... Они живы!!! Хотя нет... Я вижу, что именно удерживает их в вертикальном положении – это колючая проволока!.. Они привязаны к карусели с той стороны!.. Что это?.. Кто это сделал и зачем?!
Почему я это вижу?!
Каким-то образом я понимаю, что во сне нельзя сойти с ума от страха!.. Его можно только испытывать, до тех пор, пока не проснёшься! Но мне уже как-то всё равно... меня заботит другое. А что если я не проснусь?.. Ведь умирают же люди во сне... Что они при этом чувствуют?.. Какие видят сны?..
Видят ли хоть что-нибудь?!
Мне снится... что я размышляю во сне... Обычно, когда так случается – я тут же просыпаюсь... Сегодня иначе... Следовательно, я не сплю, а умерла!.. А карусель всего лишь граница, разделяющая живое и неживое... Мне нужно просто побороть страх, сесть в удобное кресло и позволить инструктору меня зафиксировать... Позволить оплести себя колючим металлом!.. Потом мы будем кружиться до потери пульса!.. Как закружились те двое!..
Им было весело!
Последний раз в жизни, им было весело!!!
Мне снится, что я верю им...
Я медленно ступаю по крошащемуся асфальту... Я всё ближе к карусели... Это карусель жизни!.. Она зовёт и манит!.. Она не может без меня!.. Я уже протягиваю руку к колесу...
Один из мальчишек выпрямляется и открывает глаза...
Я вскрикиваю и замираю! Мои пальцы в каких-то миллиметрах от металла!.. Я смотрю в его глаза... О, ужас! У него зрачки во всю радужную оболочку глаз! Но он уже не боится... Когда страшно, зрачки совсем иные... Я чувствую на себе его слепой взгляд!.. Ему должно быть больно смотреть на мою сторону – ведь тут повсюду обжигающий свет!.. Но он конечно же ничего не чувствует, потому что он мёртв... Тогда почему же он двигается?.. Он вовсе не мёртв! А эта грань разделяет вовсе не жизнь и смерть!..
Это что-то ещё!!!
Я дёргаюсь назад! Он говорит со мной... Точнее просто хрипит... Я вижу, как ему тяжело двигаться – ведь он скован льдом! Голубые кристаллики на подбородке вспучиваются, будто горящая краска и начинают превращаться в блестящую пыль!.. Я понимаю, что слышу речь! Хотя она обрывиста и непонятна, до меня всё же доходит смысл...
Я слышу: «Не он... Не он... Не он...»
Похоже, он имеет в виду кого-то конкретного... Но кого? Кто, не он? Знакомый мне человек, павший под подозрение, но являющийся невиновным? Или наоборот?..
Мне страшно!..
Я так же слышу собственное безумие. Оно шуршит снаружи, будто роется в вещах... Точнее во снах. Так и есть! У него в руках книжка снов!.. И оно стремительно перелистывает страницы, силясь отыскать ту, на которой сейчас я!!! Чтобы вырвать! И тогда я навеки усну...
Вечным сном!!!
Я всё пристальнее всматриваюсь в мутнеющий взор мальчишки. Он больше ничего не говорит... и, кажется, плачет. Я вижу застывшие льдинки в уголках его глаз! Они растут, набухают, после чего, срываются вниз...
Попутно я продолжаю пятиться...
Внезапно всё приходит в движение! Карусель начинает раскручиваться и приподниматься над землёй!.. Я вижу, как проволока разрывает тела мальчишек!.. Это просто ужасно! Я кричу во весь голос и всё же просыпаюсь...»

«1 июля, понедельник.
Сегодня Павлик признался, что не знает, кто на них напал...
Он видел лишь выскочившую на тропинку тень. Машинально отскочил в кусты. Когда услышал крики других мальчишек, бросился бежать... Он согласен, что подобный поступок можно сравнить не иначе, как с трусостью... Но Павлик уверен: останься он на месте, это мало бы изменило ситуацию...
Точнее бы изменило кардинально – в пропавших бы числился и он сам!
Он бежал без оглядки, хотя и слышал, что его преследуют... Отчего-то ему казалось, что рискни он оглянуться – преследователь непременно настигнет! Причём сразу же, не оставив ни единого шанса на спасение!
Если честно, то я его понимаю... Потому что оказывалась в подобной ситуации... Однако моя ситуация закончилась с приходом рассвета, а Павликова... продолжала царить и сейчас...
Он сам не понял, как выскочил к реке... Недолго думая, ринулся в воду. Принялся отчаянно грести!.. Уже на середине, услышал сзади плеск... Хотел было обернуться, но начал тонуть... Кое-как всё же выбрался на противоположный берег и снова побежал... Опомнился, лишь когда навстречу стали попадаться люди... Попытался взять себя в руки... Всё же решился вернуться к реке и отыскал спрятанную одежду...
О том, что было дальше, я уже писала...
Я поверила. За время всего рассказа, он ни разу на меня не посмотрел. Так говорят только правду. По крайней мере, я надеюсь на Павликову сознательность...
Я сказала ему, что оба мальчишки мертвы...
...Я не сказала лишь про одно...
Наутро в нашей комнате оказалось разбитым оконное стекло и перевёрнута мебель... Ни я, ни мои соседки ничего не слышали... Им тоже снились кошмары, не позволявшие проснуться. Подружки упорно не говорят, чем именно были населены их сны... Хотя я и так знаю, что именно там было...
Они очень близко... и я, кажется, догадываюсь, что именно они искали в нашей комнате...»

«8 июля, понедельник.
Сегодня понедельник и я была на приёме у врача – я хожу каждый месяц...
Странно, но меня принял совершенно незнакомый доктор... Прежний куда-то делся...
Это человек мне не понравился сразу! У него острый нос, поджатые губки, маленькие глазки и высокий лоб – он похож на крысу! Я знаю, что плохо так писать о людях...
Но он действительно крыса!..
Он начал беседу со лжи... Правда я поняла это только после окончания приёма. Он сказал, что мой прежний врач в отпуске, так что сегодняшняя наша встреча, скорее всего, носит эпизодический характер.
Мне не понравилось это деликатное «скорее всего»... А ещё то, как он на меня при этом смотрел... Словно я долгожданный кусочек сыра в его когтистых лапках...
Потом он принялся меня расспрашивать о моём состоянии.
В. «Как ты себя чувствуешь?»
Я. «Хорошо».
В. «Тебя что-нибудь беспокоит?»
Я. «Нет».
В. «Точно? Я слышал, что в лагере пропали двое мальчиков...»
Я. «Да...»
В. «Ты их знала?»
Я. «Нет... Они не из нашей Припяти...»
В. «Нашей?.. Тебе нравится город?»
Я. «Да!»
В. «Хм... Ты очень светлый ребёнок... Раз всё так».
Я. «Как?»
В. «Согласно записям моего коллеги... Того что наблюдал тебя все эти годы...»
(!!!наблюдал!!!)
«...Это именно город так пагубно влияет на твою нервную систему. Разве не так?»
Я. «Так. Но...»
В. «Что – но?»
Я. «Да. Это город... Точнее станция! Но я всё равно люблю Припять... Она мой дом!»
В. «Хорошо... Это очень хорошо!. Знаешь, для ребёнка, с диагностированным СДВГ, ты слишком складно мыслишь...»
Я. «СДВГ? Что это?»
В. «Это твоя рассеянность. Точнее, дефицит внимания, которого, как мне кажется, у тебя нет. По крайней мере, в данный момент я его не наблюдаю. Хотя... Я в курсе, что он может проявляться не везде и не всегда...»
Я. «Я умру от этого?»
В. «Умрёшь?.. Что ты такое говоришь?»
Я. «Но ведь я всё равно больна... Ведь я не забываюсь, только...»
(что я такое несу?! ну же, возьми себя в руки!!! ну же!!!)
В. «Только – что?»
Я. «Нет, ничего. На самом деле мне очень сложно концентрироваться на чём-то. Особенно думать об одном и том же несколько дней подряд! Я забываю, с чего всё начиналось!.. Или быстро переключаться с чего-то одного на другое!.. Так я умру или нет?»
В. «Конечно же ты не умрёшь! Оставь эту глупость... Тем более что ты всем нам очень нужна!»
(???нужна???)
Я. «Нужна?..»
В. «Конечно. Ведь солнце Припяти, да и всех других советских городов, светят лишь благодаря таким вот лучистым Светланам...»
Я. «Но как???»
В. «Знаешь, ты пока слишком маленькая, чтобы это понять... Но только без обид. Тебе известно слово «утрировать»?»
Я. «Нет...»
В. «Это когда преподносишь какое-либо событие или действо сквозь призму чего-то ещё, более глобального. Тогда собеседнику легче представить контраст, если ты пытаешься что-то с чем-то сравнить, либо поверить, что какой-то процесс очень важен для жизни, хотя и мало очевиден, и если он вдруг прекратится, это может на многое повлиять».
Я. «Я ничего не поняла... Простите».
В. «Ничего. Поймёшь. У тебя впереди долгая жизнь в великой стране советов. Знания непременно дождутся тебя... Ведь тебе же нравится мыслить?.. То есть, накапливать эти самые знания?»
Я. «Да. Но, к сожалению, из меня вряд ли выйдет толк... Я просто зубрилка, не способная понять элементарного...»
В. «И что же тебя так сильно волнует в данный момент? Чего ты не можешь понять? Может я смогу чем-нибудь помочь?»
(доигралась, дурёха!!! ну кто тебя за язык тянул???)
Я. «...Я не помню...»
В. «Ясно... Что ж, я думаю, на сегодня можно и закончить. Твоё состояние стабильно и не внушает никаких опасений... Но я всё же хотел бы узнать ещё кое-что...»
Я. «Что?..»
В. «Я читал историю твоей болезни... Так вот, мой предшественник упоминал в кавычках некие «мои места» и ещё непонятный мне «стимул мышления». Ведь ты никогда не принимала таблетки...