Вечное Солнце Припяти

чувствует. Волков щурится, говорит, что в норме. Предлагает о чём-нибудь поговорить... Если отбросить его теперешнее состояние, выглядит неправдоподобно, – и это ещё мягко сказано!
Машинально начинаю расспрашивать про «Зону». Почему сюда возвращаются люди?
Волков какое-то время молчит...
Проезжаем перекрёсток с трассой Т1001. Едем по выселкам Вышгорода – город-спутник Киева, типа подмосковных Химок...
Волков всё же отвечает. Кризис. Доходы населения резко упали. Государство не в силах обеспечить минимально допустимый уровень жизни даже в местах постоянного проживания. У эвакуированного населения существуют реальные опасения усложнить материальные проблемы и неустроенность семьи в местах переселения... Так же страшно потерять предусмотренные законом льготы для лиц, живущих в зоне отчуждения. Некоторые просто не желают бросать родные места... А за повседневностью жизни, чувство опасности за собственное здоровье и здоровье детей элементарно притупляется... Наконец, повинны и сами органы государственной власти, утратившие всяческий контроль над лицами, получившими жильё в «чистых» районах, но оставшимися проживать в «Зоне». Кроме того, кое-кто до сих пор прописан в Чернобыльской зоне отчуждения и, получается, живёт там легально...
Я просто молчу. Не каждый день слышишь такое... В принципе, я это всё уже знаю. Просто хочется хоть как-то растормошить Волкова ото сна. А более подходящей темы мне не найти...
Волков вздыхает. Упорно обгоняет пулеобразный «хёндай-солярис» – водитель иностранного авто явно в шоке. От греха подальше прижимается к обочине. Волков этого даже не замечает. «Копейка» успокаивается, а он продолжает речь...
...В основном это люди преклонного возраста. В среднем, он тут чуть больше шестидесяти лет... На данный момент численность «самосёлов» колеблется в пределах трёхсот человек. Почему колеблется? Хм... Это в основном старенькие бабушки и дедушки. Ко всему прочему, у них нет лекарств, как и прочих продуктов повседневной жизни... Но это я и сам вскоре увижу собственными глазами... «Самосёлам» иногда помогают предприятия чернобыльской зоны отчуждения. Выполняют ремонт зданий, транспортное обслуживание, медицинский обзор и лечение... Но это лишь эпизодически. По существу, «самосёлы» предоставлены сами себе: хочешь – живи где-то там, не хочешь – выживай где-нибудь тут!.. А то, что они выращивают на своих участках со средним фоном в 30 мкР/час, насквозь пропитано цезием и стронцием... Вот и выживай под лучистой «гаммой», используя её в качестве удобрения... Хотя согласно доктрине ООН за 2002 год – «Зона» безопасна для здоровья человека... Опасны лишь отдельные «пятна»... Однако никто так не удосужился официально замерить площадь этих самых «пятен», как и то, где именно они «дислоцируются»...
Так, за разговором, проезжаем Новые и Старые Петровцы. В районе Лютежа, Волков всё же умолкает – краем глаза смотрит на Киевское водохранилище... Я так же любуюсь полукруглым горизонтом на стыке воды и неба. Замечаю, что мороси больше нет, как и Киевских туч, а в «застывшей» воде отражается низкое солнце. Последний раз я видел нечто подобное ещё в бытность рядовым войсковой части № 25624... Наш эшелон переправлялся через Волгу. Рельсы были проложены по платине Волжской ГЭС. С одной стороны царило водохранилище, с таким же полукруглым горизонтом, а с другой – разверзлась бездонная пропасть, скрытая от взора переливчатой радугой ...
Я чувствую грусть. А ещё тоску по тому времени... Жаль, что нельзя всё вернуть. Волков вздыхает. Похоже, панорама разворошила и его прошлое. Он всё же заставляет себя сосредоточиться на дороге. Снова молчит и трёт виски.
Останавливаемся на заправочной станции. Впереди поворот к Днепру. Но нам прямо. Попутно покупаю в придорожной аптеке «Но-шпу» – Васин завтрак никак не желает угомоняться, то и дело, «отстреливаясь» кислыми спазмами. Так же приобретаю простенький «Атлас автодорог Украины» – на КПК особой надежды нет.
Спустя пару километров, трасса Р02 поворачивает на северо-запад. Крупные поселения больше не встречаются – в основном маленькие деревеньки, сохранившие скудную жизнь, в пять дворов. Если бы не трасса, думается, «Зона» воцарилась бы и здесь... Между этой жалкой жизнью – сосновые леса...
Машинально думаю, о чём бы ещё можно поговорить...
Внезапно лес заканчивается. Мы на открытой местности. Вокруг поля. Явно пойменные. Голова немного кружится – это из-за ощущения простора.
Проезжаем речку Ирпень. Дальше Демидов. Окружной дороги нет – едем через центр села, по улице Киевской. Мне такие поселения не нравятся. Постоянный поток транзитного автотранспорта, пыль и грязь, оседающие на домах, запахи выхлопов и реагентов... Застройка преимущественно одноэтажная, но уровень жизни высок. То и дело встречаются аккуратные коттеджи, со спутниковыми антеннами на крышах и импортными автомобилями во дворах...
Кризис затронул не всех... Как и в России.
После поворота на Казоровичи, всё же спрашиваю Волкова, что заставляет возвращаться снова и снова в «Зону» именно его. Тема не проста, но теперь Волков уж точно не заснёт за рулём.
Он выпячивает губы, недовольно косится. Будь на то его воля, я, наверное, прямо сейчас оказался бы брошенным в самое сердце 4-го энергоблока!
-То, что я тебя рассказал на счёт «самосёлов» – это всё так, в общем. Статистика, что ли... На деле же, у каждого тут остались свои собственные «скелеты»... Вот как раз именно они и заставляют людей жертвовать всем... По сути, возвращаясь назад, человек обрекает себя на медленную гибель. Однако жившие здесь до катастрофы люди, будто привязаны к «Зоне». Она не позволяет начать всё заново где-то там... Отвлечься, забыть... Она постоянно рядом, будто «запущенная» хворь... Ждёт своего часа. Отчего именно так? Хм... Во всём виноваты наши воспоминания... Сотри человеку память и не возникнет никаких проблем! Вопрос в том, позволит ли он сам проделать с собственным сознанием что-то подобное... Думаю, вряд ли. Я даже уверен, что нет!.. Потому что... Потому что я знал такого человека, которому было просто «дано» неведение... Но он не пожелал с ним мириться... Он боролся, не смотря на то, что каждый новый день открывал ему истинный ужас!.. – Волков поочерёдно трёт об штанины вспотевшие ладони. – Так и мы теперь, боремся, преодолеваем преграды и заграждения, идём неведомо куда, где нас поджидает смерть... Возвращаемся к ужасу, от которого бежали раньше... Тебе интересно, почему возвращаюсь именно я?.. Потому что я должен был остаться там навсегда... Причём ещё тогда... Когда над Припятью светило Солнце... Но существуют и другие люди. Те, которые это Солнце утратили... А их дети и вовсе превратили его с вечные сумерки, продав всяческое проявление света дьяволу... Как и собственные души...
Я понятия не имею, как мне удаётся определить, что Волков говорит именно «Солнце», а не «солнце»... Но он говорит это именно так... хотя его интонация и никак не передаёт сопутствующих эмоций. Он просто размышляет вслух, позабыв про меня и всё сопутствующее... Потом спохватывается и как-то нездорово улыбается. Естественно тут же умолкает. Я тоже молчу, хотя любопытство и бьёт через край... Хочется покончить с этим вопросом здесь и сейчас... Но я понимаю, что Волков не скажет больше ни единого слова!..
По крайней мере, не в этой тарахтящей «копейке»...
Проезжаем Дымер. На выезде памятный знак, на месте гибели Леонида Быкова – асфальтированный пятачок, крохотный обелиск, оградка, вертикальное сине-жёлтое «перо» с именем и фамилией легендарного советского киноактёра... Хотя для всех он остался тем самым Максимом Перепелицей... Быков трагически погиб 11 апреля 1979 года, возвращаясь на своей машине с дачи под Киевом. В попытке обогнать трактор с мотокультиватором, киноактёр выехал на полосу встречного движения и столкнулся с грузовиком. Удар пришёлся в правую переднюю дверь. Ремень безопасности передал динамическое усилие на туловище, фактически не оставив целым ни одного внутреннего органа. Однако даже если бы Быков не был пристёгнут, то, как показала экспертиза, он бы попросту разбился о руль и торпедо... Как говорят в подобных случаях – без шансов. На момент смерти Леониду Быкову было всего 50...
Настроение окончательно падает. До КПП Дитятки играем в молчанку. Волков, однако, больше не «спит».
Думать ни о чём не хочется – просто таращусь в окно.
Проезжаем Катюжанку. За ней уже Иванковский район. На сегодняшний день город Припять, как административная единица, относится именно к Иванковскому району Киевской области...
Нас приветствует сине-жёлтая стела в обличии семафора.
Дальше выселки Фаневичей – по мне это уже «Зона»... Всюду разруха и упадок. Скособоченные домишки, грязные улицы, заросшие поля, разрушенные фермы... Ещё дальше, снова сосновые леса, мост через речку Тетерев, озеро Свиридова... Затем резко налево, в объезд Иванкова... Дорожный указатель на обочине указывает вертикальной чертой наше направление: Чернобыль – прямо...
Хотелось бы взглянуть на Иванков, но просить Волкова всё же не смею – он явно спешит. «Копейку» колотит всё сильнее. Я и сам уже не уверен, что доедем, как планировали, тем более что и с выездом мы основательно припозднилась...
Машинально смотрю на часы: без двух минут час... А Волков говорил, что будем в Дитятках ещё до обеда...
Волков словно замечает мои метания. Говорит, что всё в норме. Я киваю. Норма, так норма – ему виднее.
После Хочева, резкий поворот налево. Остаток пути проделываем по прямой. Вокруг заросшие поля. Кое-где встречаются заброшенные сёла... Странно, но именно здесь, по эту сторону заграждения никто не живёт... Выходит, статистика Волкова всё же верна...
Дорога упирается в европеизированный КПП Дитятки.

Июнь 1985 года. Украинская ССР. Чернобыльский район. Припять.
«15 июня, суббота.
...Я болею уже неделю...
Сегодня мне значительно лучше. Только очень скучно... Хорошо хоть, что теперь получается писать и дома! Раньше тоже получалось, но при этом я постоянно на что-нибудь отвлекалась...
Скорее бы уже выздороветь!..
Через неделю отбывает моя смена в «Сказочный»! Я толком не знаю, хочу ли ехать... Наверное, хочу, потому что этого хочет Славик... Последнее время в моей голове снова поселилась какая-то неуверенность!.. Нет, это не прежняя рассеянность! Это что-то другое... Я пока не могу объяснить. Кажется, что я испытываю новые чувства...
Наверное, это взрослость...
Мама объяснила, откуда взялась кровь на простынях... Внутри меня что-то изменяется... Точнее отторгается... Фу... Мне так неприятно!
А ведь с этим теперь жить...
Радует одно: я думаю, что последний кошмар, в первую очередь, связан с этим!.. Плюс высокая температура!
Весь тот день она была выше сорока!.. К вечеру я уже не могла говорить есть и просто глотать. Мама посмотрела моё горло и расстроилась окончательно... Приехавший доктор сказал, что у меня фолликулярная ангина – «редкостная дрянь»! Вскоре я и сама в этом убедилась!.. Каждое утро меня рвало гноем, перемешанным с кровью, после чего, я ничего не могла есть...
Хотя я и так не могла – больно...
Хорошо, что кризис миновал. Я очень исхудала. Стараюсь, по возможности, избегать зеркала... Я и без того всегда была худой...
Пару раз приходил Славик. Снова приносил