Записки опера особого отдела

и трасса для скоростного спуска. Видимо, зимой здесь проводились соревнования лыжников. К сожалению, Игорь не был поклонником этого вида спорта, но в этот момент позавидовал его приверженцам. Начиная с середины февраля, после восхода солнца у них была отличная возможность приятно провести время на свежем воздухе. Игорь удалялся все дальше и дальше, периодически пугая затаившихся зайцев и куропаток, пока не поднялся на самую высокую сопку. Растительности на ней практически не было, за исключением сплошного ковра ягеля. Чернов забрался на ее вершину и увидел: впереди, как на ладони, простирался Североморск. "Сколько же я прошел? - подумал Игорь. - Не меньше десяти километров". Он посмотрел на часы, стрелки показывали двадцать часов. Нужно было возвращаться назад. В разгаре стояла полярная ночь. Здешние ночи существенно отличались от белых ночей Ленинграда, когда в полночь царили сумерки. Тут, в Заполярье, солнце не заходило вообще. Так, при солнечном свете, капитан Чернов уставший, но довольный вернулся домой. До условного утра он проспал без сновидений, дорога в гарнизон и вечерняя прогулка сделали свое дело.
  После доклада начальнику отделения Особого отдела ВВС о своем прибытии капитан Чернов направился в штаб. Не заходя в свой кабинет, он зашел в гости к майору Сизову, поделился с ним вчерашними впечатлениями от прогулки. А выйдя от него, направился к заместителю начальника штаба майору Абдулову. Стас Абдулов был на два года старше Игоря. В свое время он окончил Оренбургское летное училище и летал на Ту-95 в гарнизоне Североморск-1. Однако по состоянию здоровья через пять лет ему пришлось оставить небо и перейти на штабную работу.
  - Прими мои соболезнования по поводу возвращения из отпуска, - вместо приветствия сказал он вошедшему капитану, улыбаясь.
  - Спасибо на добром слове, - ответил Чернов, протягивая ему руку.
  - Как отдохнул?
  - Отлично, - ответил Игорь и стал рассказывать о своих перемещениях по стране и впечатлениях от отпуска. Закончив рассказ, он, в свою очередь, спросил у Абдулова: - Ну а как тут, пока меня не было?
  - Небо на землю не упало, - засмеялся тот, - все нормально, никто не умер, техника цела, люди тоже.
  - А по моей линии что-то было интересное? - поинтересовался Чернов.
  - Да нет. Авиагруппа вернулась с боевой службы, но их опрашивал майор Мухин. Все нормально, - Стас почесал подбородок, выдержал непродолжительную паузу и, понизив голос, добавил: - Хотя был один момент. Но его быстро замяли и даже служебного расследования не проводили. Короче, дело было так. Шкилева отправили в госпиталь на списание. Полком стали командовать Федя Салюков, как первый заместитель командира и начальник штаба Федотов. Но, сам знаешь, Феде ничего не надо, ему только летать, а Федотов начал свою власть показывать. Он добился восстановления на летную работу и сейчас спит и видит себя в командирском кресле. Это предисловие, - театрально предупредил майор. - В конце июня полк перелетел на лагерный аэродром "Талые ручьи", а там - как в пионерском лагере: каждый делает, что хочет.
  Абулов прервался, как будто забыл сказать что-то важное, и продолжил:
  - Помнишь, весной был приказ, что всем категориям летного состава, кто садится на палубу, штатная категория по воинскому званию поднимается на одну ступень?
  - Конечно, помню. И что? - спросил Чернов.
  - А то, что в этот момент, когда полк был на "Талых ручьях", треть летного состава получила очередные звания. Представляешь, какая там была пьянка?
  - Представляю. А как это меня касается? - начал нервничать Игорь.
  - А так. Не знаю, есть взаимосвязь с этим или нет, но после сабантуя очень быстро и тихо списали секретную кодовую таблицу в группе спецсвязи. И что интересно: Федотов был и председателем комиссии, которая якобы уничтожила эту таблицу, и лицом, утвердившим этот акт. А такого не должно быть. По закону комиссия создается на основании приказа командира полка, где определяются ее председатель и члены комиссии. А потом начальник штаба или командир утверждает этот акт. А здесь получается, что сам акт составил и сам его утвердил. Видимо, не захотел Федотов придавать огласке это дело, чтобы взыскание не получить. Ну, а Федя, скорее всего, до сих пор не в курсе, что произошло.
  - И какие у тебя версии по этому поводу? - поинтересовался капитан.
  - Стоп-стоп-стоп, - поднял руки Стас, - я замначальника штаба, мои задачи четко расписаны в уставе, а выдвигать версии - это твой хлеб. Каждый ест свою морковку. Я тебе информацию подкинул, а ты ее пережевывай.
  Майор хитро улыбнулся и вытащил из стола кисет с табаком и трубку. Он медленно раскурил ее и добавил:
  - Даю тебе еще одну наколку, - он многозначительно посмотрел на капитана, выпустил дым и произнес: - В составе комиссии был человек, который на сегодняшний день не имеет допуска к секретам, но является близким другом подполковника Федотова.
  - Все понял, - Чернов резко встал с места, - я пошел в "секретку" искать этот акт.
  - Удачи, - пожелал ему Абдулов и попросил: - Если вдруг что, я тебе ничего не говорил.
  - Естественно, - на ходу ответил оперработник и закрыл за собой дверь.
 
  ГЛАВА 2
 
  Войдя в помещение секретной части, он поздоровался с делопроизводителем:
  - Добрый день, Лидия Васильевна.
  - Здравствуй, Игорь. Давно тебя не было видно, в отпуске был? - улыбаясь, спросила женщина. Лидия Самбурова работала в секретной части полка более пятнадцати лет. Она была на десять лет старше Чернова и позволяла себе относиться к нему снисходительно. Хотя так она относилась практически ко всем молодым офицерам. Это право, по ее мнению, давало ей другое обстоятельство - ее муж был заместителем командира полка по безопасности полетов.
  - Да, сегодня первый день. Никак не могу еще настроиться на работу.
  - Ну и не надо себя заставлять. Лучше расскажи, где был, что видел. Мы на следующей неделе тоже с мужем уходим в отпуск. Ты не представляешь, как мне уже здесь все надоело.
  Игорь в который раз начал рассказывать о проведенном отпуске. Закончив повествование, он практически без паузы, чтобы избежать лишних вопросов, попросил ее:
  - Дайте мне, пожалуйста, дело с актами об уничтожении секретных документов и дело со служебными расследованиями.
  Улыбка сошла у нее с лица, и она нехотя пошла к шкафам с секретной литературой.
  - Что-нибудь случилось? - с легким волнением в голосе спросила Самбурова.
  - Нет, просто хочу посмотреть, что произошло в части за время моего отсутствия.
  - Пожалуйста, - пытаясь казаться спокойной и равнодушной, протянула она капитану два дела и журнал выдачи документов для росписи в получении.
  Чернов расписался за получение в журнале и карточках-заместителях, которые передал женщине, а затем направился в свой кабинет. Едва за ним захлопнулась дверь, как бдительная сотрудница секретной части сразу же позвонила начальнику штаба:
  - Игорь Игоревич, заходил особист, взял дело со служебными расследованиями и акты списания секретных документов.
  - Черт бы его побрал, откуда он взялся на мою голову? - выругался тот. - А зачем ты ему их дала?
  - А как я могу ему не дать документы? Он имеет право беспрепятственно их получать, - резонно возразила женщина.
  - Ладно, пусть копается, - окончательно разозлился начальник штаба и бросил трубку.
  Игорь зашел в свой кабинет, осмотрелся вокруг после полуторамесячного отсутствия, вытер накопившуюся пыль со стола и принялся изучать полученные документы. Интересующий его акт был подшит в дело последним листом. Чернов перечитал его. Стандартная форма: комиссия в составе подполковника Федотова, капитана 3-го ранга Омельченко и прапорщика Горохова отобрала для уничтожения путем сожжения следующие наименования документов как не представляющие исторической и документальной ценности. Дальше шел перечень телеграмм с учетом их номеров, ключи к шифровальной машине и последним пунктом отмечена таблица с указанием регистрационного номера. "Странно, - подумал Игорь, - как может кодовая таблица не представлять документальной ценности, если она необходима для работы с шифровальной машиной и имеет гриф "Совершенно секретно"? Надо задать этот вопрос начальнику штаба".
  Он запер дверь кабинета и направился к подполковнику Федотову.
  - Разрешите? - спросил Чернов, войдя к нему в кабинет.
  - По какому праву вы врываетесь ко мне без предупреждения, особенно когда я работаю с секретными документами? Что за хамство? - заорал подполковник.
  Игорь не был готов к такому развитию событий и на некоторое время оторопел. Затем, взяв себя в руки, спокойно ответил:
  - Я к вам зашел по служебному вопросу, а не просто так поболтать. Если вы так ревностно беспокоитесь за режим секретности, то почему работаете с секретными документами при открытых дверях? И не забывайте, что вы для меня не начальник, а я вам не подчиненный. Я здесь представляю Комитет государственной безопасности, и если я к вам зашел, значит, и мой вопрос к вам не праздный.
  - Ты капитан, а я подполковник, поэтому перечитай устав, может, вспомнишь о субординации.
  - О субординации я помню всегда, но, видимо, придется последовать вашему совету. Я надеюсь, вы будете себя более комфортно чувствовать, когда вопросы по поводу незаконного списания кодовой таблицы вам будет задавать лично полковник Иващенко, а не я. В обычной жизни он не опускается до уровня начальника штаба полка, но, учитывая серьезность ситуации, думаю, с удовольствием уделит вам время, - с сарказмом ответил Чернов и демонстративно направился к выходу.
  - Постой, - закричал Федотов и через пару секунд добавил: - ...те.
  Он был в курсе, как разговаривает начальник Особого отдела КГБ СССР по ВВС флота с офицерами полкового звена. Недавний пример общения с полковником Шкилевым долго муссировался среди командиров и их заместителей в гарнизоне.
  - Слушаю вас, товарищ подполковник, - Игорь сделал ударение на последнем слове.
  - Да не обижайся на меня, с утра завели вводными, вот и не сдержался, - примирительным тоном сказал Федотов.
  - На обиженных воду возят, - ответил Чернов и в свою очередь захотел уколоть подполковника. - А что касается устава, то я его знаю не хуже вас. Согласно его требованиям, военнослужащие, независимо от должностного положения и званий, должны обращаться друг к другу на "вы". Или вы предпочитаете, чтобы и я к вам тоже обращался на "ты"?
  Глаза у Федотова налились кровью, он хотел опять сказать что-то резкое, но вовремя остановился и уже официально сказал:
  - Я слушаю вас, Игорь Геннадьевич. Чем могу быть вам полезен?
  - Меня интересует, Игорь Игоревич, причина уничтожения кодовой таблицы на аэродроме "Талые ручьи", - в тон ему ответил Чернов.
  - А почему вы об этом спрашиваете у меня? Спросите у моего помощника по спецсвязи и режиму секретности, это его епархия.
  - Председателем комиссии, согласно акту, были вы, а не он. Поэтому кто, как не вы, мне выдаст информацию из первых рук?
  - Товарищ капитан, неужели вы думаете, что мне, начальнику штаба полка, на лагерном аэродроме больше заняться нечем, как бумажки жечь? Мне принесли акт, я его подписал. Спрашивайте у тех, кто сжигал.
  - А кто сжигал, если одного из трех членов комиссии,