Записки опера особого отдела

отдавать шкурку он отказался, а за рога сначала запросил три бутылки, но согласился отдать за одну. Получив долгожданную "валюту" в руки, он сразу, в салоне автомобиля, сорвал пробку и сделал три жадных глотках, опустошив бутылку на треть.
  - Эй, парень, не горячись, что мы с тобой делать будем? Ты нас отвези к другим охотникам, - попытался остановить его Ручковский.
  - Я все, завязываю. Это с утра "трубы" горели. А еще бутылку дадите, если отвезу к нужным людям? - особо не надеясь на удачу, спросил "проводник".
  - Конечно, ты говори куда ехать, - успокоил аборигена Сергей.
  В течение двух часов они объехали дворов десять и в общем взяли все, что хотели. У Игоря в портфеле лежал шикарный чулок северной лисы, а в багажник - сложенная пополам пара рогов. Ручковский тоже взял себе рога и большую шкуру оленя.
  - Может, еще что-нибудь хотите? - любезно спросил сопровождающий. - Если есть еще спирт, мы можем съездить еще по одному адресу.
  У Игоря еще оставался спирт, и везти его назад не было желания, поэтому он согласился. Вместе они поднялись на третий этаж четырехэтажки. Дверь открыл тщедушный мужчина неопределенного возраста с грязными волосами и одним зубом во рту. Сопровождающий обратился к нему на незнакомом языке, видимо, саамском, тот ему ответил также. Затем, обращаясь к Игорю по-русски, совершенно без акцента, он заявил:
  - Рога отдаю только за выпивку.
  - А я с выпивкой, - ответил Игорь.
  После этого хозяин квартиры предложил войти. У него была хорошая по планировке большая трехкомнатная квартира. Одна из комнат под потолок была завалена необработанными рогами оленя. Две другие были пустыми, если не считать двух матрацев. На кухне стол и стулья заменяли три ящика. Игорь осмотрелся и увидел на стене небольшие, но ветвистые рога, покрытые лаком.
  - А эти отдашь? - спросил Игорь, показывая на стену.
  - Нет, - категорично заявил хозяин.
  - А за три бутылки?- не успокаивался Чернов.
  - За три забирай, - сразу, не торгуясь, ответил он.
  Выйдя из дома, Игорь поблагодарил местного провожатого и отдал ему оставшуюся бутылку спирта. Счастью последнего не было предела. Его отвезли назад к дому, где уже заждались измученные товарищи.
  Оба офицера возвращались домой в хорошем настроении. Чернову было легко и приятно общаться с Сергеем, поэтому предстоящая замена товарища на Большую землю несколько огорчала Игоря. Ручковский закончил с отличием академию имени Жуковского в Москве, и теперь ему предложили там должность преподавателя.
  - Что слышно с твоим переводом? - поинтересовался Игорь.
  - Жду. Мой предшественник еще не уволен, хочет закрыть год. Поэтому жду приказ предположительно к осени.
  - И на какую кафедру приглашают?
  - Радиоэлектроники, - ответил Ручковский.
  Чернов никогда не привлекал своих друзей к решению своих служебных вопросов, но сейчас захотел использовать его в качестве консультанта.
  - А ты, когда учился в академии, компьютером пользовался? - спросил Чернов.
  - Естественно, у нас даже дисциплина была - "Программирование". А что тебя это так заинтересовало?
  - Да по телевизору смотрел передачу о компьютерах, - соврал Игорь.
  - Должен тебе заметить, что штука очень перспективная. Поверь мне, пройдет немного времени - и все наши ЭВМ, печатные машинки, копирки, счеты, энциклопедии и справочники останутся в прошлом. Будут только одни компьютеры. Они со временем даже телевизоры вытеснят. На нем уже сейчас детям в игры играть можно.
  - А чем он отличается от ЭВМ? - продолжал интересоваться Игорь.
  - Во-первых, у компьютера гораздо больше функций. Во-вторых, он значительно компактней. В-третьих, ЭВМ выдает информацию в виде многометровых рулонов бумаги, а в компьютере ты видишь информацию на мониторе и можешь сбросить ее на дискету размером с открытку.
  - А с какой целью у нас в полку в вычислительном центре стоит ЭВМ? - продолжал
атаковать вопросами Игорь.
  - В середине 80-х в полк поступил вертолет Ка-27Е с аппаратурой для замера уровней радиации различных объектов. К нему прилагалась ЭВМ и ряд другой техники. Первоначально полученная информация должна была дешифроваться в полку, но потом эту работу перехватил на себя флот. На базу в Гаджиево передали всю технику, кроме вертолета и ЭВМ, у них своя была. Сейчас специальная аппаратура устанавливается и снимается с вертолета именно там. А у нас ЭВМ стоит для мебели, более того, приказом командира назначен целый капитан Бондаренко, который отвечает за ее состояние, и матрос для охраны. Два бездельника, которые вообще ничего не делают, да еще за это деньги получают.
  - Так неужели ей нельзя найти применения, коль уж она есть? - продолжал задавать вопросы Чернов.
  - Поначалу ее хотели использовать с пользой для дела. Пытались вбить программу по обработке полетной информации с учетом хронометража. Все вроде получалось нормально, но потом оказалось, что эта программа исключала возможность приписок, а следовательно, летный состав терял возможность подтверждать класс. У нас же знаешь как: улетит полк на лагерный аэродром "Талые ручьи", и каждый летает то, что ему нужно. Кому нужно отлетать "день в сложных метеоусловиях", тот летает день. Кому нужно "ночь в простых метеоусловиях", тот пишет ночь. Хотя летали в одно и то же время. А ЭВМ фиксировала все и исправления не допускала. Так что от нее отказались, так летчикам спокойнее. Хотя, конечно, применение ей найти можно, но это никому не нужно. Все люди при деле. Командир как-то при мне вызвал Бондаренко, дал ему какую-то тетрадь и попросил что-то просчитать. А так я даже не помню, чтобы ее когда-то использовали по назначению.
  После этих слов Чернов едва сдержал свой восторг. Наконец-то он увидел выход из тупика. Теперь он знал, с кем ему нужно пообщаться.
  Когда в полк поступил вертолет Ка-27Е, предшественник Чернова на должности оперуполномоченного установил доверительные отношения с капитаном Бондаренко с целью осуществления контроля режима секретности при осуществлении вышеупомянутых работ. До этого капитан стоял на должности техника группы РЭО первой эскадрильи. С поступлением новой техники была введена новая должность в вычислительном центре, куда его и перевели приказом командующего ВВС флота. Затем спецтехнику передали во флотскую структуру, а должность осталась. И Бондаренко на этой должности.
  В силу своей оторванности от службы как негласный помощник он стал бесполезен оперативному работнику. Поэтому с ним никто не встречался, а сам Бондаренко уже и забыл, что когда-то обещал помогать сотрудникам КГБ в решении стоящих пред ними задач. Ему уже было около сорока лет. Он закончил среднее авиационно-техническое училище, поэтому осознавал, что, получив звание "капитан", достиг пика своей служебной карьеры. Учиться дальше он не хотел, да и считал, что уже поздно. Жизнь на Севере его устраивала полностью. У него был нормированный рабочий день. Он получал достойную зарплату, бесплатно питался в технической столовой. Его жена работала поваром в солдатской столовой, что значительно сокращало расходы семейного бюджета на продукты питания. Плюс ко всему за гаражами он смастерил небольшой сарай, где выращивал свиней. О воинской службе ему напоминали только утренние построения и наряды на службу. Хотя последнее обстоятельство его мало беспокоило, офицеров в полку было достаточно, и он заступал в наряд не чаще одного раза в месяц.
 
 
 
  ГЛАВА 5
 
  По пути к дому Игорю не терпелось показать подарок Людмиле, и он, быстро попрощавшись с соседом, побежал домой. Едва переступив порог квартиры, Чернов, не снимая куртки, сразу же вытащил из портфеля свой трофей. Люда была в восторге от подарка, таких мехов у нее еще не было никогда. Она долго стояла перед зеркалом, примеряя, как лучше использовать шкуру: либо оставить в качестве воротника, либо сшить шапку. В конечном счете, остановилась на шапке.
  На следующий день с утра капитан Чернов уже сидел в кабинете Иващенко и докладывал новые обстоятельства. По окончании доклада присутствующий в кабинете Можайский высказал свое предложение:
  - Я думаю, что сейчас торопиться с опросом Бондаренко не стоит. Мы не получили еще ответы на запросы в отношении Шкилева. Опять же, то, что Бондаренко когда-то дал согласие на сотрудничество с Особым отделом, ни о чем не говорит. Никто не может дать гарантии, что у него не могло появиться желание заработать на диссертации командира полка. Я считаю, что в отношении капитана мы должны провести полную проверку.
  - Совершенно с вами согласен, - закурив сигарету, сказал начальник отдела и, уже обращаясь к Чернову, продолжил: - А вы, капитан, сегодня же подготовьте все запросы, чтобы к концу дня их разослать телеграммами, а также возьмите на контроль выезды всех военнослужащих в Москву и Ленинград. Я уже не исключаю вероятность существование третьего "помощника".
  К концу дня все запросы были разосланы по различным отделам и управлениям КГБ необъятной страны. Следуя указаниям своих начальников, Чернов не предпринимал никаких дальнейших активных действий. В беседах с негласными источниками он решал текущие вопросы, параллельно выясняя, с кем поддерживают отношения вне службы интересующие его лица. В один из дней Игорь взял в строевой части журнал учета отпусков и командировок военнослужащих части. Расчертив лист пополам, в одной графе он стал выписывать отпускников, в другой - командировочных, выезжавших в Москву и Ленинград. Его интересовал период с ноября прошлого по апрель текущего годов.
  Перечень фамилий оказался не очень большим, так как часть личного состава полка ежегодно в этот период уходила на боевую службу на полгода в составе экипажей авианесущих кораблей. Наряду с этим достаточно большой процент личного состава полка составляли выходцы с Украины и Поволжья. Они в основном проводили отпуска на малой родине. Это объяснялось тем, что летчиков для вертолетной авиации готовило Сызранское военное училище на Волге, а штурманов - Луганское на Украине. Пересматривая списки, Игорь остановился на фамилии Лобанов. Это был матрос срочной службы. Подозрительным для Чернова показалось то, что он дважды в этот период съездил в отпуск в Москву. С одной стороны ничего удивительного в этом не было. Матросам положен отпуск один раз в год и здесь: один отпуск у него был в декабре 1989 года, а второй - в феврале 90-го. Предоставление двух отпусков подряд иногда практиковалось командованием для негласного наказания нерадивых офицеров и прапорщиков. Таким образом, на два года их лишали летнего отпуска. Но среди матросов срочной службы практика была иная. Второй отпуск обычно приурочивался к увольнению матросов в запас. Именно это обстоятельство и вызвало интерес Игоря.
  Неожиданно зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал знакомый голос одного из своих негласных помощников:
  - Вас интересуют бесхозные пушки?
  - Мне сейчас не до шуток, - с еле скрываемым раздражением ответил Игорь.
  - А я не шучу, - в том же тоне продолжал оперативный источник. - За плитами возле КПП инженерного батальона в канаве лежит самолетная пушка. Я ее накрыл доской, чтобы глаза не мозолила. Так что поторопись, а то, может,