слушать! Ведь я знал, что завтра – суббота, и надо ехать на ярмарку. Завершив огромный этап работы, я и расслабиться-то толком не мог, ибо с раннего утра уже должен быть в боевой форме. А за окном 1993 год. Финансирование дальнейшей работы не определено, Дмитриев «навострил лыжи» в Штаты, лаборатория исчезает – свет в конце тоннеля даже не забрезжил… Какое тут «служение российской науке»?! А Нетёсов, в завершение тоста, сделал паузу и с такой теплотой глянул на меня, с удовольствием опрокинув следом стопку.
И тут Коновалов громогласно изрек: «Молодец, Петя: везде успел!» Нетёсов бросил на Женю удивленный взгляд, но заулыбался, решив, что, видимо, чего-то не знает. Может, уважаемый виновник торжества любовницу завел, подумаешь – эка невидаль! В науке иногда это только помогает, достаточно вспомнить нобелевского лауреата академика Ландау, для которого аспирантки и молодые сотрудницы, были, своего рода, творческим «продолжением» квантовой механики. Кстати, вскоре состоялась знаковая Серегина «лекция» про первоначальный капитал, прочитанная им Рите.
Торжество катилось в нужном направлении, коллектив у нас молодой, всем весело. Жена мне еще раньше сказала: «Ох, и напьюсь я после твоей защиты!» Однако жор и выпивка довольно скоро стали кончаться, народ малость погрустнел – душа «требовала продолжения банкета». И тут Женя, захмелев, совершил поступок, для него, в общем-то, нехарактерный. Мы с ним встретились взглядами и поняли мысли друг друга. «Петруччи, неси!» – имелась в виду хранившаяся у меня немалая сумма, отложенная на завтрашнюю ярмарку.
О-о! Надо было видеть реакцию народа! Многие такого количества денег не видели никогда! Женя жестом фокусника выдернул часть из них и, сунув кому-то, послал в магазин. Воцарилась пауза, хорошо хоть Нетёсов, к тому моменту, уже ушел. Только Рудаль оставался невозмутимым, он туго знал свое «дело», обхаживая одну смазливую лаборанточку из нашего отдела.
После этого случая я почувствовал, что ко мне возникло другое отношение в отделе. Нет, не ненависть. Какой-то новый интерес, я б сказал, с некоторым пиететом. Что ж, я приосанился и перестал изводить себя муками «интеллигентских» комплексов, а с вопросами по поводу отсутствия на работе ко мне вообще больше никто не приставал.
На следующий после защиты день, в ответ на дежурный вопрос «как дела» одного книжника на клубе, я, зевнув, буднично ответил:
– Да вот, диссертацию вчера защитил.
– А-а, ну, поздравляю!
И покатились будни дальше. Чуть позже мы наняли водилу на свой «Газон» – молодого паренька, только что вернувшегося из армии. На ярмарке, договорившись с Олеговичем, получили торговое место, где по-прежнему сбывали «висяки». Купили новый гараж, больше Жениного, специально под книгохранилище да наняли еще одного складского работника. Им стал старший брат Миши Вася – он вышел из дурдома после обострений на почве алкоголизма и никак не мог найти работу. Миша за него нас очень попросил, пообещав зорко следить за братом. Вася и сам заявил, что с пьянкой завязал. Что ж, мы пошли навстречу – таким образом, у нас трудились уже три наемных работника, все неофициально.
Однако дальнейшее развитие бизнеса требовало достижения новых горизонтов по следующим причинам.
Во-первых, как ни крути, будучи чистыми посредниками между ярмаркой и магазинами, мы являлись лишним звеном в цепи «производитель – конечный покупатель». Еще и не кисло накручивали себе, любимым.
Как-то случайно мы встретили на ярмарке директрису коченевского книжного магазина, куда сдавали товар. Женя, весело с ней почирикав, тяжело вздохнул, и, грустно глядя ей вслед, еле слышно промолвил: «Рушится карточный домик…»
А на что мы, собственно, рассчитывали? Ведь было вполне логичным предположить, что наши клиенты, особенно те, кто поближе к Новосибирску, рано или поздно доберутся до ярмарки. Некогда робко блеявшая коченевская директриса теперь являла собой совсем другую картину, в корне отличаясь от себя той, прошлогодней. И капиталец у нее появился, и колеса нашлись. Выросли мы, выросли и они – всё же взаимосвязано! Спасибо, мол, вам, ребята, за помощь в трудный момент. Но извините: бизнес – есть бизнес, устранение лишних посредников – один из основных его законов. А уж Оля и Паша, сами себе хозяева, первыми из наших клиентов добрались до ярмарки. Пусть нерегулярно, наездами, но, тут принципиальный момент, они увидели ярмарочные цены, поняли, сколько мы накручиваем сверху и стали активно играть на понижение. И по-своему были абсолютно правы: наш гешефт не должен быть меньше вашего, если хотите, чтоб мы продолжали брать товар у вас – это раз. Ваша накрутка плюс наша – в результате, книга становится намного дороже, чем в городе – это два.
К середине девяностых годов в страну хлынул поток иномарок, поначалу, в основном, битых и ржавых – зачастую, утиль на колесах. Но, тем не менее, народ в массовом порядке стал обзаводиться своим транспортом. Съездить в Новосибирск даже из самых дальних уголков области и в нем отовариться стало намного проще, чем раньше: появились новые коммерческие автобусные маршруты, частные такси и тому подобное. Словом, всё это вело к общему снижению рентабельности нашего бизнеса, спасали нас лишь мобильность, знание хитов и новинок, да солидный общий ассортимент.
Во-вторых, стал постепенно проходить первый ажиотажный спрос на книги, особенно в глубинке. Инфляция, безработица, безденежье также снижали желание потреблять духовную пищу. С другой стороны, стреми-тельное развитие потребительского рынка в стране все же создало доселе невиданное изобилие товаров, и тратиться хотелось не только на книги.
Потихоньку в нашу жизнь стали массово входить компьютеры. Комп забирает самое главное – свободное время, досуг, особенно у молодежи, зачастую не имеющей патриархальной привычки людей среднего и старшего возраста посидеть с книжечкой. Я уж не говорю про Интернет, который еще только-только зарождался в России. В итоге, читать, и довольно скоро, стали меньше.
В-третьих, торгуя на ярмарке, мы там особо не зарабатывали. Да, «висяки» сбывали даже дороже, чем брали их когда-то сами – цены росли вместе с инфляцией. Однако необходимо было резко увеличивать отдачу ярмарочной составляющей нашего бизнеса. Но смешно было говорить об этом, пока мы товар брали тут же, на ярмарке.
Словом, требовался стратегический структурный прорыв, ибо, со временем, можно было потихоньку захиреть, просто выживать, забыв про развитие, а то и опять вернуться к забытому «коробейничеству».
Какие направления могли обеспечить наше дальнейшее развитие?
Первое. Становилось жизненно необходимым выйти напрямую на московские издательства. Только получая товар по низким издательским ценам, можно было увеличить общую рентабельность бизнеса. Стало бы возможным заинтересовать, помимо областных, книготорговые организации самого Новосибирска, а также его городов-спутников, Бердска и Искитима. А они были весьма избалованы низкими ценами.
Второе. Приемлемые цены позволили бы организовать постоянную работу собственного склада в Новосибирске для обслуживания местных и иногородних мелких оптовиков, приезжавших за товаром не только в выходные на ярмарку.
Третье. Необходимо было начинать развитие своей собственной розничной торговли. Это, во-первых, сделало бы нас независимыми от книжных магазинов, которым мы поставляли товар, образно выражаясь, от «Оль» и «Паш»; во-вторых, увеличило бы нашу прибыль с единицы продажи, ибо торговой наценкой не надо было бы ни с кем делиться.
Четвертое. Развивать оптовую торговлю имело смысл, в первую очередь, в сторону соседней компактной, промышленно развитой, более богатой Кемеровской области или Кузбасса. Соседний регион изобиловал большими городами – это вам не новосибирские районные центры, по сути, большие деревни. Расстояния между городами Кузбасса были сравнительно небольшими, они, связанные отличными дорогами, буквально следовали один за другим, также не в пример огромной по площади, преимущественно сельскохозяйственной Новосибирской области.
Вот такой новый глобальный бизнес-план. Масштабно? А куда деваться? И мы упорно, по пунктам приступили к его исполнению.
Глава 4. Новый виток
Как и всё новое, неопределенность, незнание того, как подступиться к решению проблемы, безусловно, немного пугали. Но мы, наученные опытом и безгранично верившие в истину пословицы «Под лежачий камень вода не течет», стали расспрашивать оптовиков, что-то выведывать сами. Это сейчас все вопросы подобного плана можно легко снять с помощью Интернета, но тогда его еще не было.
И тут Женя, лучше нас с Ришатом, прекрасно воспользовался своим даром разведчика, добытчика ценной информации. Оптовики-продавцы прекрасно понимая цель наших расспросов, многозначительно улыбались, темнили, уходили от прямых ответов, а то и вовсе несли всякую ахинею. Понятно, новые конкуренты никому не были нужны. Оптовиков вполне устраивал сложившийся «статус-кво», а кажущиеся дружескими отношения, возникшие в процессе сотрудничества, вполне могли смениться неприязнью. Ведь они прекрасно видели, как мы выросли за неполные полтора года, и объективно оценивали наши потенциальные возможности.
А мы, обозначив сразу четыре вектора своего развития, перешли в наступление одновременно по всем фронтам. Необходим был комплекс мер: приобретение товара у производителя, торговля оптовая (на ярмарке, со склада, с доставкой) и розничная реализация. Всё. Цепочка полная и замкнутая.
Рядом с нами ходил по ярмарке скромный парень Георгий Лямин, или просто Гера – выпускник мехмата НГУ, бывший научный сотрудник Института прикладной математики в Академгородке. Одетый в потертые джинсики, с котомочкой за спиной, он ничем не выделялся среди других мелких оптовиков. Но именно ему была уготована в скором будущем судьба революционера в книготорговом бизнесе не только Новосибирска, но и всей юго-западной Сибири. Да что там Сибири! Всего через несколько лет все, без исключения, книгоиздатели России узнают имя господина Лямина – идейного вдохновителя и основателя фирмы «Топ-книга», крупнейшей книготорговой организации России. Но для нас, книжников Новосибирска, он так и остался просто Герой. И если где-либо в книжных кругах звучало имя «Гера», без фамилии, все прекрасно понимали, о ком идет речь, хотя, наверняка, тезки у него имелись. Но о нем позже.
Пока же правящие бал на ярмарке оптовые торговцы, многие из которых впоследствии гордились тем, что когда-то у них брал книги сам Гера, ни о чем не подозревали. Самым крупным из них был Саша Печеневский. У него имелись четыре собственных КамАЗа, которые едва успевали доставлять из Москвы книжки. Несмотря на то, что Печеневский выглядел вальяжным и медлительным, он был, пожалуй, самым грамотным из оптовиков «дотоповского», так сказать, периода развития книготоргового бизнеса в Новосибирске. Торговал он не только на клубе. У Саши имелся огромный книжный склад в подвале дома в центре города, где мы, кстати, и поцапались с коченевскими «конкурентами». Печеневский грамотно уводил клиентуру с шумной, пыльной, морозной ярмарки в тишину
