поверьте, целая наука (я уж не буду на этом останавливаться). И неоценима помощь великого русского сорокаградусного напитка! Мы всегда жалели шоферов: им выпивать нельзя! Хорошо еще согревал крепкий кофе с коньяком.
А каково было завести грузовик после ночи на тридцатиградусном морозе?! Тосолом мы не пользовались, ездили на воде. Сливали ее на ночь из радиатора, тщательно продув ртом резиновые патрубки. Аккумулятор уносили домой в тепло. Ранним утром начиналось «оживление грузовика». Женя забирался под движок с паяльной лампой отогревать масло в картере, а я проливал горячей водой радиатор, носясь туда-сюда с ведрами. Однажды горячую воду дома отключили, пришлось кипятильником греть ее в ведрах. И не было для нас слаще звуков набиравшего обороты движка. А уж когда он, прогреваясь, ревел на полных оборотах, мы торжествовали – ура, запустили! Но и с «раскочегаренным» двигателем машина иногда не сразу могла двинуться с места: застывал задний мост. Один раз кто-то проколол нам два ската – дали знать: не ставьте, мол, машину слишком близко к окнам дома. В то утро получение «удовольствия» разнообразилось сменой колес. Весело? На долгие годы я, некогда страстный лыжник, возненавидел зимы, а деревяшки с загнутыми носками вообще видеть не мог.
Но что-то, увлекшись, я забежал далеко вперед, забыв про хронологию повествования.
Глава 2. Старт
Идею с книгами Жене подбросил сотрудник нашего института Валера Гуторов. Его родители жили в селе Верх-Ирмень Ордынского района, неподалеку от Новосибирска. Каждый визит на малую родину стал для него удачным совмещением полезного с приятным. Перед тем как навестить родителей, он прикупал книжек на клубе и, наценив вдвое, перепродавал их в правлении местного колхоза. Вскоре он договорился с одной колхозницей, изъявившей желание торговать его книжками за малую долю. И когда доход от книготорговли сравнялся с институтской зарплатой, это заставило крепко призадуматься. Но однажды Гуторов, расслабившись за кружкой пива, неосмотрительно разоткровенничался с Женей – тот моментально ухватил основную идею этой нехитрой коммерции.
Итак, мы с Коноваловым впервые приехали на ярмарку. Денег на многое не хватило: купленные книги уместились в небольшом чемоданчике. Брали, руководствуясь интуицией, и на первый раз она нас почти не подвела. Дело было в пятницу, в институте мы взяли по отгулу. Долго выбирали по карте куда ехать. Почему-то нам казалось, что вдоль железной дороги всё «схвачено» – не одни же мы такие умные! Была выбрана деревня Ново-Пичугово Ордынского района, от Новосибирска полтора часа езды. Мы сочли знаковым тот факт, что это село находилось рядом с местом окончательного разгрома войск сибирского хана Кучума отрядами Ермака. А так – обычная деревня на берегу Оби, в центре небольшой двухэтажный сельмаг с гордым названием «Торговый цент» (буква «р», видимо, сбежала). Недолго думая, мы встали рядом с входным крылечком «цента», разложив книги на складном столике.
Торговля прошла ни шатко, ни валко. В спускающихся сумерках мы свернули свою «богадельню», подсчитав выручку – 4200 рублей. Перевести эту сумму на нынешние деньги, пожалуй, не сумею – даже внешне дензнаки выглядели тогда совсем по-другому, правда, российский триколор на них уже успел заменить Ленина. Но приблизительно прикинуть можно: моя зарплата составляла тогда 13000 рублей, детская мягкая брошюрка стоила 25 рублей, «Терминатор» в твердом переплете – 150, «Богатые тоже плачут» – 250. Набрасывали к ярмарочной цене, как и Валера, сто процентов.
Вернулся я домой в неясном настроении, дальнейшая перспектива моего участия в этом деле прорисовывалась довольно туманно. Тем не менее, в воскресенье вновь двинули с Женей на клуб, что-то подкупили, и опять на его деньги – я все еще колебался. Решили в ту деревню больше не ездить.
Второй раз отъехали немного дальше по Ордынской трассе в село Красноярское, крупнее Ново-Пичугов. Ордынский район, в целом, неплохо развит: деревни, поля и дороги производят нормальное впечатление. В Красноярке наторговали уже на 8000 рублей, вернув первоначальные затраты Жени. Третий раз там же – аж на 12000 рублей. Перед этим и я рискнул вложиться в товар. Правда, дополнили книжный ассортимент водкой и жвачкой, взятых оптом на центральном рынке. Жвачкой угостили местных детишек, крутившихся около машины – визиты «коробейников» тогда еще были в диковинку для деревенских. Коновалов с юмором подметил: «Уже и благотворительностью занимаемся!» Однако водка вызывала раздражение у местных жителей, особенно женщин, хотя продавалась бойко. Именно в Красноярке пришла в голову идея коллекционировать ругательства в наш адрес, пытаться что-то кому-то объяснить было бесполезно.
Там же один мятый скотник, дыша перегаром, предложил поменять непроданную водку на трех поросят, стыренных им с колхозной фермы. Вечерком, уже в темноте, бартер состоялся. Домой мы ехали под задорное повизгивание, потом долго проветривали салон. Анекдот: в Красноярку увозили бумажных «Трех поросят», а оттуда они вернулись в живом виде! Хрюшек, получивших классические имена, мы поселили в погребе Жениного гаража, кормили их утром и вечером каждый день по очереди. Свиноводство длилось недели три, после чего терпение лопнуло, и поросят «приговорили». Один из них, по-моему, Наф-наф, достался мне. Книги хранились там же, в гараже.
В том году мы с Женей (надеюсь, последний раз в жизни) сажали картошку с институтом – частное «корпоративное» картофелеводство было, в те времена, очень популярно. Никогда не забуду, как достался нам тот урожай: сентябрь выдался очень дождливым, и драгоценные клубни приходилось буквально выковыривать из топкой грязи. В памяти постоянно всплывал «светлый образ» Павки Корчагина на строительстве легендарной узкоколейки. Я простыл, сорвал руку, вдобавок сырые картофелины пришлось еще целую неделю сушить дома вентиляторами, иначе давшийся потом и кровью урожай попросту бы сгнил в погребе. Как после завершения героической картофельной эпопеи супруга отдраивала квартиру умолчу.
Зато октябрь выдался как по заказу: тепло, сухо, солнечно. Это, конечно же, здорово помогло начать бизнес. Однако Гуторов, узнав, что мы нарезаем круги вокруг его «вотчины», пришел в большое волнение и предупредил Коновалова: «Только попробуйте сунуться в Ирменку, у меня там все менты знакомые!» Он впоследствии не раз пожалел, что неосторожно проболтался про свой книжный приработок.
Вскоре мы решили посмотреть другие места в окрестностях Новосибирска. Начались путешествия – из района в район, из поселка в поселок. Хочу на старости лет в каждом месте торговли установить мемориальную плиту. Шутка.
На оформление официальных отгулов по пятницам мы махнули рукой. Просто не выходили на работу и всё. В институте наше отсутствие замечали. Однако начальник лаборатории отбыл за рубеж, его замещал мой ровесник Игорь Дмитриев. Он имел то же «звание», что и я, поэтому субординация была весьма условной. Небольшой «откат» и вовсе снял все вопросы по поводу моего отсутствия. А что кто-то в отделе недовольно бухтел, я просто не брал в голову. Темы финансировались все хуже и хуже, ближайшие перспективы института окутаны туманом, основная забота большинства пилигримов от науки – как можно быстрей «слинять за бугор». Каждый выживал, как мог. Напомню, стоял конец 1992 года – первого года «шоковой терапии».
А еще вечерами учет и разбор книг в гараже, ремонт машины и прочие заботы. Женина «шестерка» сыпалась на глазах: однажды на скорости вылетела шаровая. Я посчитал тормозной путь, прочерченный ею на асфальте – 26 метров! Как устояли на дороге – диву даюсь. То пара футорок отвинтилась на скорости, и заднее колесо чуть не сорвало. То «крякнулась» в мороз полуось заднего моста, и Жене пришлось заночевать на обочине трассы, спалив почти весь бензин на обогрев, пока я искал замену детали (службы «Спас-001» тогда не существовало).
В начале ноября мы переросли объемы багажника и заднего сиденья машины, поэтому купили с рук легковой автоприцеп. Весь, абсолютно весь доход от продажи книг мы пускали в рост, живя на нерегулярно выдававшиеся институтские зарплаты.
Тогда еще, до кучи, был дефицит бензина, за ним выстраивались на заправках огромные очереди, постоянно кто-то пытался прорваться без очереди. Да и самих заправок было очень мало, а за городом, в уборочную страду, нас нередко отгоняли: «С частными номерами не обслуживаем!» Приходилось упрашивать, переплачивать, ведь для нас движение – жизнь, в прямом смысле слова. Это сейчас заправки на каждом углу, предлагают и скидки, и накопительные. И лобовик протрут, и колеса подкачают бесплатно, и заправят сами, даже из машины не надо выходить. Но тогда!..
Никогда мы не забывали про наем Гуторовым тетки, торговавшей его книгами в Ирменке. Со временем, вопрос поиска «торгпредов» на местах встал на первое место. Во-первых, развитие коммерции уперлось в наши физические возможности. Поэтому некоторым покупателям (многих уже знали в лицо) мы предлагали торговать самим, а мы, мол, возьмем на себя заботу об ассортименте и доставку товара. Доля – 20% с выручки, идёт? Люди неопределенно улыбались, пожимали плечами, кто-то даже поначалу соглашался, но потом отказывался.
И, во-вторых, притомляла местная шпана – рэкетиры, типа, мать их! Приехав на новое место торговли, мы сразу же их угадывали: ага, похоже, вон те «шакалы» сейчас начнут ходить вокруг до около, давить на мозги, а потом, улучив момент, озвучат предложение о «сотрудничестве». При покупателях «базар» не клеился, видимо, стеснялись односельчан. Но один деятель в Мошково лишнего в голову брать не стал и, поздоровавшись с нами за руку, запросто представился: «Начальник местного землетрясения!». Даже понравился столь творческий подход к «делу». Калибр «наезжавших» мы тоже научились определять безошибочно, некоторых сразу посылали подальше. Справедливости ради, отмечу, кое-где рэкета не было (но и торговли тоже). Со временем, «тариф» за один визит стал постоянным – от 500 до 1000 рублей. Кое с кем даже скорешились, «тёрли базары» за жизнь, за политику – местечковый рэкет старался выглядеть дружелюбным. «Короче, приезжайте торговать, пацаны!» Но от торговли водкой пришлось отказаться: так правдоподобнее было «косить» под убогих интеллигентов, выживающих за счет книжек. Одним словом, мы логично полагали, что местным торговцам в отношениях с рэкетом будет проще.
Вскоре нам всё же удалось найти первого «постпреда» – Ольгу Баскаль из поселка Евсино Искитимского района, мать троих детей. Однако у нее не было денег на закуп книг со скидкой 20% от наших цен, она пригласила нас домой, показала документы. Что ж, мы поверили и отпустили товар на реализацию, решив, что оказанное доверие ее ко многому обяжет.
За время нашего «коробейничества» мы с Женей стали настоящими профи в деле книготорговли. Рты у нас не закрывались, наработались определенные шаблоны в общении с покупателями, в зависимости от их возраста и пола. А под хорошее настроение устраивали настоящее «представление», народ к нам тянуло, словно магнитом – улыбки, смех. Глубинка! Сейчас это вспоминается
