Лисёнку снилась птица. Птица вела себя неадекватно, она была какая-то особенно глупая, даже по меркам птиц, она летела вниз. Откуда-то Лисёнок знал, что птица летит вниз ровно с такой скоростью, с какой она бы падала, откажи у неё в полёте крылья. Кончилось всё совершенно закономерно: птица ударилась о землю, ровно с тем же результатом, какой был бы достигнут, падай она, а не лети.
Жалко птицу не было, потому что Лисёнку было известно что она ему просто снится, вместо этого появилось ощущение что надо разобраться в ситуации получше. Выходило что для Лисёнка нет никакой разницы, что птица летит, что она падает. Предположим, сама птица знает что с ней происходит на самом деле, но знает по-своему, по-птичьи, и информацией поделиться в доступной форме не может, разве что приснившись вот так.
Во сне Лисёнок понял образ и мысль показалась ему глубокой и очень нужной, хотя и не ему самому, но Мальчику и Девочке и всему их племени, а потому пришла пора просыпаться, и птице пришлось забыться.
Впрочем, прежде чем птица совсем забылась, а Лисёнок совсем проснулся он ощутил с ней какое-то странно родство: сейчас и он имел все шансы прочно переселиться в воспоминания жильцов Ареала, потому что, как водится, подготовился к своему путешествие из рук вон плохо.
Он брёл уже вторую, наверное, неделю, ровно в ту сторону, куда вёл его древний Лисий инстинкт - туда, где располагался Край Света. Он знал что там тепло, но знал и то, что пока не окажешься там будет становиться всё холоднее и холоднее. Сейчас он проснулся удачно: в кроватке, потому что накануне набрёл на поселение полярных лис, целое поселение исключительно лис, и его молчаливо и спокойно приютили, с какой-то навязчивой вежливостью. Это было хорошо, потому что в голове уже давно и надёжно гудело, заложенный носик дышал неохотно, кашель становился всё болезненнее, а лапки настолько привыкли к холодам, что не начинали мёрзнуть, а просто сразу переставали чувствоваться.
И вот - первый привал. Он знал что привала будет два, в смысле таких привалов, когда он сможет действительно отдохнуть, а не таких, когда он будет спать в сугробе, или, в лучшем случае, в импровизированном шалашике возле затухающего без присмотра костра, все глубже и безнадёжнее простывая.
Лисёнок сладко потянулся, и понял что уходить отсюда незачем. Здесь было хорошо, Лисы молчаливо и величаво вели хозяйство, и, кажется, знали что-то такое, чего не знал он сам, хотя не подавали виду. Полярные Лисы всегда считались хранителями каких-то совсем уже сакральных тайн, по сравнению с которыми всё, что известно Лисам обычным меркнет, и на них смотрели бы с уважением все прочие звери, встречайся они почаще. Лисёнок подумал что научиться чему-нибудь у них было бы не лишним.
В домик зашёл высокий экземпляр, и поставил возле кровати воду и еду. По его взгляду Лисёнок понял, что есть и пить следует немедленно, и поднялся.
- Спасибо, - сказал он.
Экземпляр кивнул и отошёл к окну. Лисёнку показалось что тот похож на отца Лисички, которого звали Патрик, но сходство, конечно, было кажущимся, у них была просто одинаковая манера двигаться - очень плавно и грациозно, и более ничего.
Лисёнок не знал как вести себя дальше - просто начать есть, или дождаться когда экземпляр уйдёт, или сказать что-то, и ему стало не по себе, да ещё Лисичка, как обычно, вспомнившись, завладела большей частью его внимания.
Экземпляр между тем оглянулся на Лисёнка и глухо произнёс:
- Ешь же.
- Да, конечно...
Лисёнок принялся за пищу, понимая что громко сопит и, кажется, чавкает - он впервые за две недели ел что-то нормальное, что-то приготовленное и поданное, и, кажется, даже вкусное, хотя это уже стало не обязательным, и не могу соблюдать приличий в полной мере.
Полярный Лис посмотрел на него и улыбнулся.
- Ты идёшь на край света? - Спросил он когда Лисёнок доел.
- Да.
- Хорошо. Мы принимаем путников и кормим их. Потому что это очень далеко и надо что бы где-то можно было отдохнуть.
- А вы знаете что там?
- Зачем нам это? Мы туда не ходим. Если бы мы туда ходили мы не могли бы помогать тем, кто туда идёт. И узнать нам, соответственно неоткуда.
- Полярные Лисы никогда не ходят на край света?
- Полярные Лисы, юноша, никогда не ходят на край света.
- А разве вам это не интересно?
- Нет. Вот тебе - тебе разве интересно статься с нами?
- У меня была такая мысль.
- Это не мысль. Это минутная слабость. Ты просто устал пока шёл, замёрз, изголодался, а тут кров, еда, общество какое-то. Вот ты и подумал что незачем идти куда-то где ещё неизвестно что есть, когда можно остаться здесь, достаточно близко к цели. А у нас, да - бывает что возникает шальная мысль - а не сходить ли туда, но она достаточно быстро проходит. И у тебя это скоро пройдёт, потому что интересен тебе только Край Света.
- Не только, - ответил Лисёнок, вглядываясь в достоверный образ Лисички, вспыхнувший в памяти.
- Всё остальное, видимо, отступает перед мыслью о Крае Света.
- Да не то, что бы. Я просто думаю, а зачем всему остальному, включая и меня, такой я, который не идёт на край света?
Экземпляр улыбнулся, и Лисёнок подумал что он, наверняка, уже слышал такие мысли, потому что все Лисята, идущие на край света всегда думают примерно одинаково, хотя каждый, конечно, кичится своим богатым внутренним миром, полагая его беспрецедентным. На самом деле, всё это, наверное очень банально.
- На самом деле, всё это, наверное очень банально? - Спросил он, не потрудившись перефразировать свою мысль.
- Очень, - согласился Полярный Лис, - включая и этот, юноша, вопрос.
Лисёнок покраснел.
- Но это не плохо. Это просто такой этап, на котором приходят именно такие мысли. Что-то вроде линьки. Поэтому не надо стыдиться этих якобы глубоких мыслей. Хотя, конечно, не стоит переоценивать их значение. Это просто обычные вещи, естественные и совершенно не безобразные. И относится к ним следует обычно.
Лисёнок подумал что он не смог бы постоянно веси такие беседы на месте Полярного Лиса. Или смог бы? В Ареале он учил читать, и тоже часто слышал одни и те же шутки и мысли то от одних то от других, и понимал, что любой другой на его месте психовал бы, злился бы, потому что из пришедших учиться многие были не способны к этому. Он гнал от себя эту мысль, полагая что учащему надо думать что это он учит плохо. Но потом понял что да, думать надо именно так, но на самом деле есть такие, которых просто не выучить. Вот только об этом не надо знать нерадивому ученику и усталому учителю. Ученику следует думать что он плохо учится, а учителю что он плохо учит, при условии что оба под воздействием этой мысли пытаются стать лучше, конечно, и только тогда процесс может увенчаться успехом.
Так всё-таки, смог бы он постоянно выслушивать откровения уставших, замёрзших путников, которые считают что говорят что-то невероятно умное?
Вдруг ему вспомнилась птица. Птица обосновалась в его памяти надёжно и успешно, и пребывала там даже в те моменты, когда он не думал о ней, и это казалось неплохим решением жилищного вопроса. Занимательным было то, что Лисёнку могло показаться что птица если не исчезает из памяти, то перебирается вглубь её, когда он о ней не помнит, но для самой птицы, наверняка, не было разницы. Сколько их там жило - птиц, зверей, людей, деревьев, настоящих и снящихся... и сам он жил в памяти всех, кто видел его хотя бы мельком, и, наверное, всех, кто видел последствия его дел - прямые и косвенные - следы, оставленные на снегу, и снег, засыпавший его следы... А ведь этой конкретно взятой птицы даже не было, она просто ему приснилось, но сейчас она точно так же как и всё, что было настоящим находилась где-то в глубинах памяти... Это казалось странным, и где-то здесь была точка, достигнув которой, казалось, он бы понял что-то очень радующее и греющее, но он никак не могу нащупать эту точку.
- Когда я уходил, - Сказал он что бы как-то отвлечься, и сделать хоть что-то практичное, - меня спросили как мы ходим на Край Света, если Свет круглый.
- И что ты ответил?
- Я сказал что он не круглый, - улыбнулся Лисёнок, - но я вообще нормально нахулиганил перед уходом.
- Хорошее дело. Уходящий обязательно что-нибудь такое делает, - согласился Полярный Лис, - Как птица, когда взлетает, обязательно поднимает ветер.
- Птица?
- Ну да. С крыльями. Глупые. Птица, - Полярный Лис помахал лапками, изображающими крылья, - похожа на птицу, выглядит как птица. Или как Полярный Лис, если бы он был птицей. Так вот Земля, конечно, круглая, а свет, конечно, бескрайний, никто и не спорит, кроме тех, которые спорят.
- И всё-таки? Я сам не понимаю. Ты понимаешь?
- Обращайся ко мне на вы, ладно? Потому что говоря со мной ты как бы говоришь со всеми нами. Это как кошки у которых девять жизней. Одна здесь, другая там, и всё это одна кошка. Мы, конечно, другой породы, но всё равно любой Полярный Лис сказал бы тебе то же, что говорю я, и говоря со мной ты говоришь с нами всеми.
- Простите.
- Ничего, ты же не знал. Так вот - про Край, как уже было сказано, я не знаю. Это ваше дело - знать такие вещи.
- Но как я пойму что я пришёл?
- У меня есть одна мысль, но я не уверен так это или нет. В принципе никто никогда не знает так это или нет, так что, если тебе очень нужно что бы тебе казалось что ты знаешь что делаешь, а сам придумать ты не в силах, я могу с тобой поделиться. Вполне допускаю что это так и есть.
- Конечно, я буду признателен.
- Я думаю, это неподалёку от того места, где живут Белые Медведи и Былые Медведи, которое в своё время обнаружила экспедиция Медведя Небывалого, куда с ним шли, кажется, Свинья, Заяц, Человек и ещё немало народа. Правда считается, что они не столько дошли до туда, сколько постановили, что там куда они дошли и есть Северный Полюс, но я не уверен так это или не так. Белые Медведи трутся спинами о некую ось, что бы влюблённые быстрее находили друг друга, и из-за этого влюблённые иногда проходят мимо друг друга из-за слишком быстрого вращения земли, и январских вьюг. Поэтому Былые Медведи упираются плечами в небо, так что кажется, что они его держат, хотя на самом деле они просто пытаются нащупать опору, что бы земля вращалась медленнее, из-за чего влюблённые иногда так и не успевают встретиться, а те, которые встречаются, иногда успевают расстаться. Разумеется, никто из них не хочет ничего дурного, просто так сложилось что когда рубишь лес летят щепки, и если ты разгоняешь землю, что бы те, кто иначе не успел бы встретиться, встретились, те, кто встретился бы при нормальном темпе, пролетают мимо друг друга, и так далее. Да и вряд ли они там умные, скорее всего у одних просто чешутся спины, а другим просто нравится упираться в небо плечами, хотя тут я не уверен вполне, и у меня нет никаких причин для такого предположения. Так вот это место называется краем света, потому что там очень долгие ночи. Однажды шёл туда, например, кто-нибудь засветло, а потом, пока он шёл, настала ночь, а он всё шёл вперёд и шёл, и ему казалось, будто это просто он зашёл в область где не бывает света.
- Так просто? Но отец рассказывал что там звёзды крепятся к земле нитками.
- Если допустить что там есть такая ось, и такое низкое небо, то вполне возможно что там есть и такие нитки. Почему не быть.
- Ладно. Увижу, - сказал Лисёнок, - что делать с посудой?
- Пошли, покажу.
Лисёнок вдруг рассказал своё
