заиграла музыка, и кто-то сунул ему в руку бокал. Он вздрогнул, глянул на него – и отлегло от сердца: в этом напитке крови не было. Растерянно поднял голову: перед ним стояла совсем юная девочка, на вид ей было лет двенадцать… а по глазам – намного больше, и дело было не только в том, что фактически ей было уже двадцать, а в том, что за прошедшие восемь лет не осталось никого, кто не потерял бы кого-то из близких.
Райнер поклонился ей и чуть приподнял бокал.
-Ваше здоровье.
Та удивлённо захлопала глазами, потом поклонилась в ответ.
-Спасибо… только это очень странно звучит… вы…
Райнер спохватился.
-Я стал лондар не так давно. Не могу привыкнуть. И… жил отшельником.
Она понимающе кивнула.
-Пойдёмте танцевать?
Райнер кивнул, отставил бокал. Танцевать он особо не умел, но знал, что и неуклюжим не будет, надо просто довериться музыке и слиться с ней, ведь музыка – это Сила… чуть ли не единственное, что остаётся от Силы на таких бедных планетах, как Дис. Вокруг тоже танцевали, он мельком увидел именинника, потом промелькнули знакомые лица, - здесь были друзья Ника, они тоже издалека улыбались ему, узнавая. Когда танец закончился, он поклонился девочке. Та посерьёзнела.
-А вы тоже от меня сбежите, да?
Он непонимающе взглянул на неё, не зная, что ответить.
-Сбежите, - на её лице появилась отчаянная улыбка, а в глазах стояли слёзы. – Вы мыслите как человек, думаете, что я маленькая. Ведь так?
-Ну…
-Нет, нет, простите… Я не хочу портить вам вечер. Спасибо за танец, с вами было изумительно, вы так ведёте, что можно ни о чём не думать и лететь…
Она ласково коснулась его плеча – и, развернувшись, исчезла в толпе. Райнер протянул было руку, чтобы остановить её, но не успел. Растерянно развёл руками, попятился: начинался новый танец, другим парам нужно было место, его толкали. Он всё пытался высмотреть её белое платье среди других, забрёл в соседнюю комнату, где было потише, и опустился на оказавшийся за спиной диван, сидеть на котором почему-то было не очень удобно, а потом диван ещё и пошевелился, отчего Райнер вскочил, в панике вспомнив все свои видения в путешествиях. Когда обернулся – отлегло от сердца: на диване протирал глаза лондар, которого он умудрился не заметить.
-Извините! – Райнер не знал, куда ему деваться. – Я как-то не ожидал, что на вечеринке кто-то может уснуть при всём этом шуме!
-Ничего, ничего, спасибо, что разбудили, - незнакомец сел и улыбнулся. – Честно говоря, я рад, что это вы, а не кто-то из моих друзей, они-то меня позвали вовсе не для того, чтобы я прикорнул тут в углу. Неудобно…
-Не огорчайтесь, - неожиданно для себя брякнул Райнер. – Жизнь развивается по спирали, может, когда-нибудь вы меня разбудите вовремя.
Парень улыбнулся, кликнул прислугу, разносившую напитки. Райнер посмотрел на бокалы: здесь всё было без крови. Подумалось, - до вкуса сартеновского вина здешним напиткам не дотянуться, но он всё равно упьётся… хотя бы попробует. Чай, не на работе, когда алкоголь снижает способности к владению Силой и мешает концентрироваться…
-Устал я, - виноватым тоном объяснил незнакомец. – Ставили серию экспериментов, - бьёмся над искусственной кровью.
-И как? – тихо спросил Райнер.
-Надеюсь, что получится. Мы же только начали…
Райнер тоже выпил. Оказывается, они пытаются… а он ничего не знал. Молодой парень, хорошо одет, видимо, работает в какой-то крупной компании… в одной из тех, куда ему и в голову не пришло наниматься, потому что не тот профиль…
В соседней комнате зааплодировали, засмеялись: танец закончился. Райнер невольно повернулся в ту сторону, а когда шум несколько смолк, то он услышал рядом глухое низкое ворчание. Обернулся: по комнате степенно шёл огромный белый азеран. Райнер замер и расплылся в восторженной улыбке: он всегда обожал этих меховых громадин, но в степях они не водились.
-Это Шалый, - незнакомец тоже улыбнулся. – Он любопытный.
Азеран подошёл к дивану, по-приятельски ткнулся в руку лондар, - тот обнял зверя, стал гладить длинную густую шерсть. Азеран энергично почесался и по-хозяйски уселся. Было похоже, что этого гостя он хорошо знал и был рад видеть.
Райнер осторожно опустился на пол. Сидящий азеран был выше него ростом. Вспомнилось: давний закон строжайше запрещал колонистам провозить на новое место животных с прародины, и в каждой колонии люди обзаводились домашними любимцами на месте, - где с какими повезёт.
-Шалый, познакомься, - лондар кивнул в сторону Райнера.
Зверь внимательно глянул на него, потом придвинулся к Райнеру, обнюхал. Райнер протянул ему открытую ладонь, азеран немного помедлил, – а затем подставил большущую голову: погладить. Райнер улыбнулся во всю ширь, рука сразу утонула в мягкой шерсти.
-Признал, - незнакомец был очень доволен. – Можете его угостить чем-нибудь, он разрешит.
-А у меня ничего нет…
-Не беспокойтесь, сейчас принесу.
Он встал, направился в соседний зал. Здесь было меньше света, Райнер сидел на полу в обнимку с азераном, смотрел на то, как в зале танцуют и веселятся, – и чувствовал, что действительно отдыхает. Непривычное ощущение, что никуда не надо спешить, ничего не надо бояться, и даже почти ничто не давит… Откуда-то из зала вдруг прибежал хозяин дома, весёлый, слегка пьяный, увидел азерана – остановился с разбегу.
-Ой, Шалый, ты извини, так много народу, да… шумно… извинишь, да? Всё-таки день рождения редко бывает…
Азеран встал и положил хозяину на плечи белые мохнатые лапы, - тот пошатнулся и чудом устоял, заулыбался.
-Ну спасибо, спасибо, ты ж у меня умница! А потом мы с тобой пойдём погулять по лесу, хорошо? Правда, это нескоро…
Азеран низким басом высказал что-то проникновенное и понимающее. Райнер всё ждал, что зверь свалит на пол своего незадачливого друга, а тот хоть и шатался, но почему-то не падал.
-Ну Шалый, ну отпусти, хорошо? Вот, тут у тебя свои гости… пообщайся с ними. Они ж тебе понравились, да?
Азеран неожиданно мягко опустился на все четыре лапы и склонил голову набок в сторону Райнера: мол, этот?
-Да, да, он! Да и другие тоже ничего, согласись!
Тот улёгся возле Райнера и положил громадную голову ему на колени.
-Вот! – радостно сказал хозяин. – А вы его погладьте, он это любит! Почешите за ушком… если найдёте ушки в шерсти…
Райнер засмеялся: уши у азеранов и так были маленькие, а уж когда зверь такой мохнатый, как Шалый, то и вовсе не докопаешься.
Хозяин приласкал зверя, столкнулся в дверях с вернувшимся собеседником Райнера, который тащил поднос, и побежал к другим гостям.
-А у вас есть какие-нибудь звери? – поинтересовался Райнер, пока лондар устраивал поднос на диване, а сам усаживался рядом.
-Нету, - вздохнул тот. – При такой работе, знаете ли… Вот сад есть, мой садовник там такую красоту развёл… А у вас?
Райнер основательно задумался. Ну, шуршик в камере… и тот не его, а сокамерника… Потом птица на ферме, подаренный на день рождения завирайчик… который быстро улетел на свободу… И всё это теперь видится сном.
-Да у меня тоже только огород, - признался он. – Вот раньше…
Лондар кивнул, потом вдруг вспомнил, что не захватил соус, вскочил и куда-то убежал, обещал, что сейчас вернётся. Райнер посмотрел ему вслед и вздохнул.
Азеран величественно принимал угощение из рук. Поднос стоял прямо возле его головы, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы лезть туда самому. Райнер дотянулся до своего бокала, допил до дна, залпом, - сразу стало легко и непривычно-ясно, он как будто оторвался от жизни… Через некоторое время он уже обнаружил, что рассказывает азерану на ухо про то, как пил кровь шуршика в тюрьме, - докатился, совсем всё человеческое потерял, ты-то ведь зверь, тебе можно, а я….
Ему вдруг показалось, что в ворчании азерана он различает какие-то слова. В голове мутилось, сознание плавало, всё это было похоже на то, как далёкие звуки вплетаются в сон, обретают смысл, который потом, наяву, ускользнёт, растает бесследно… Кажется, азеран сочувствовал, уговаривал не волноваться, ведь все люди совершают иногда то, о чём потом жалеют, а шуршика всё равно кто-нибудь бы съел, это же природа, тут все всех едят, и ничего нового в этом нет… Мохнатая лапа коснулась плеча, тяжёлая и успокаивающая.
***
Они смотрели на рассвет вместе с незнакомым лондар, - тот представился, но Райнер выпил ещё и тут же забыл, как его зовут, а переспросить было неловко. Они забрались в мансарду под самой крышей и смотрели в окно с защитными стёклами, которые искажали цвета, но всё же давали возможность видеть свет солнца. В доме продолжался праздник, а сюда уже не долетали звуки, и ничего не было сейчас важнее и беззащитнее этого рассвета, который неуклонно наступал каждый день, под ненавистью и страхом большинства лондар, - и тихой запретной радостью немногих, не забывших о том, что они были людьми. Райнер вспомнил рассказ лондар о работе над искусственной кровью и вдруг резко и болезненно осознал: а ведь тот надеется жить… в отличие от него. Хотя чему тут удивляться, - парень родился на Дисе, а когда началась эпидемия, ему было тридцать пять… Любой бы на его месте хотел жить.
К вечеру хозяин обнаружил, что азеран прочно обосновался рядом с Райнером и желает, чтобы тот сопровождал его на прогулку. Райнер не мог отказать столь настойчивому приглашению, да и воспротивиться подталкиванию могучими лапами к двери было сложновато, и они втроём вышли в тёплый летний вечер. Азеран тут же умчался вдаль, огромный и почти бесшумный, длинная шерсть стелилась волнами при каждом прыжке. Райнер потихоньку выспрашивал хозяина: давно ли зверь согласился жить в доме, как отнёсся к тому, что человек стал лондар, не страшно ли, что он кого-то покусает и сам заразится… Хозяин неторопливо рассказывал, и приходило на ум – не просто так азеран его выбрал, что-то в них было общее. Спокойствие, что ли… Райнера кольнула зависть: и как ему это удаётся?
Он привык к степям, к невысоким перелескам, а тут были огромные древние деревья, такие мощные, что кажется, если сам их не увидишь – не поверишь, что такое бывает… Азеран среди них выглядел маленьким. Подумалось: прямо какой-то островок получается в мире лондар, где можно быть собой и не бояться сказать вслух, как ты на самом деле относишься к происходящему… И что же, теперь все они умрут?
Азеран словно услышал волну накатившей печали, подбежал и с размаху положил лапы на плечи, - внимательные глаза иного, но разумного существа смотрели тревожно. Райнер невольно улыбнулся: недавно ещё веселился, глядя на хозяина Шалого, теперь сам ощутил, как трудно устоять на ногах.
А в опустевшем после разъезда гостей доме почти зримой грустной пеленой осталась память ушедшего веселья.
***
На исходе лета и осенью они занимались уже привычным Райнеру сбором урожая, - и пока что усталость заслоняла глухую тоску, ожидание и чувство вины, можно было упасть без сил и провалиться в сон, потом снова приниматься за работу… Люди приходили редко, он тянул время, не назначал следующий отъезд и осознавал, что отныне жизнь становится бесконечным тяжким ожиданием, от которого можно было закрыться повседневной работой. Но – только пока. Он со страхом ждал, когда же наконец настанет и пройдёт осенняя поездка к Переходу, и начнётся зима.
Он не мог объяснить, почему его
