Плацкартный вагон.

   
                                                                                               
                                                                                                   
      Было это, когда батарейки для карманного фонарика начинали доставать за полгода до похода, а пить пиво ходили со своей литровой банкой и названия не спрашивали. Давно это было.
      По нескончаемой Сибири, не быстро, постукивая колесами, катится грязный поезд зеленого цвета. Унылую эту картину немного оживляют таблички на вагонах: на одних написано "Барнаул - Москва", на других - "Москва - Барнаул".
      Едут в этом поезде пятеро молодых ребят, легко и с юмором относящиеся к трудностям жизни, думающих, что самое лучшее - впереди, а жить им - бесконечно долго. Когда-то они учились вместе в школе. Но быстро прошло то ласковое и беззаботное время. Они очень этого хотели и усердно подгоняли его. Теперь виделись они все реже и реже, а время, непонятно зачем, неслось еще быстрее, хотя ни кто его уже не торопил. Было его очень мало, и много важных дел было у всех, но каждое лето, недельки на три, друзья собирались вместе и уезжали в какую-нибудь неведомую даль.
      То, о чем давно мечтали - сбылось эти летом. В их жизни навсегда осталось Телецкое озеро, алтайские горы, неповторимая река Бия, и неописуемая красота. Все живы и здоровы! Программа выполнена и настроение у ребят замечательное. Они едут домой.
      А еще туристов очень радовало одно обстоятельство: в алтайской тайге, где проходил их маршрут, в редких поселках почти не встречались магазины, а если и встречались, то были они очень бедные. Вместо "бедные" более правильно употребить другое выражение, но тогда слово магазины будет вообще ни к чему и получится полная путаница. Итак: в редких магазинах можно было обнаружить соль, спички, конскую сбрую, порох и йод. Реже попадались лампы керосиновые "Летучая мышь" и косы N7 без ручек. Туристский опыт, приобретенный на просторах Страны Советов, избавил ребят от голода - все притащили из Москвы. Деньги остались нетронутыми. Сообщил эту радостную новость, еще в Бийске, завхоз группы так: "Мужики, осталась большая сумма незапланированных денег, и что с этим делать я не знаю". После восторженных возгласов, тут же, было принято решение не ограничивать себя в приобретении традиционных продуктов для заключительного мероприятия.
      Магазины в Бийске оказались богаче, чем в таежных поселках и могли выдержать связь с любыми эпитетами, но и они не удовлетворили всех пожеланий. Было закуплено: портвейн, рыбные консервы "Килька в томатном соусе", плавленые сырки "Дружба", белый хлеб и много шоколада.
      - Больше покупать не надо, - сказал Антон, - еда должна быть свежая. Если что - добавим в пути.
      Добавить что-нибудь в пути по Западной Сибири невозможно - это бывалые путешественники должны были сообразить. Но они не сообразили и после этих неразумных слов, как под гипнозом, дальнейший поиск прекратили и заторопились на вокзал.
     
     
      Тянул не сам вокзал с заплеванным залом ожидания, спешащими пассажирами и бесконечными объявлениями из трещащего громкоговорителя - на вокзале был буфет.
      На стене, в помещении буфета, был нарисован мчащийся локомотив с надписью "Вперед, к победе коммунизма". У него был мощный прожектор, пробивающий, по замыслу местного художника, густой мрак, через который лежал путь к победе. По чьему-то недосмотру или по каким-то иным причинам в проекции луча, прямо на пути локомотива, оказался обычный буфетный столик, за которым молодые люди комсомольского возраста, не таясь, распивали водку. Конечно, они не хотели опошлить великую идею и уж тем более встать на пути могучего движения. Они его просто не заметили. У парней были важные дела, и зашли они сюда не картинки разглядывать - упрекнуть их было не в чем. Обратили внимание на эту коллизию только наши путешественники.
      - Интересно, у столика тормознет?- кивнул на локомотив Сергей.
      - Еще бы! Там же люди! - не задумываясь, ответил Игорь, не уточнив, каких людей он имеет в виду - за столиком или в мчащемся составе.
      - Хорошо здесь! - оглядевшись, сказал Егор. - А если бы еще и котлеты были.
      - С собой можно взять, - добавил Антон. Были пирожки с ливером. Большие и не жесткие.
     
      В плацкартном вагоне нет ковровых дорожек и отдельных купе, мимо тебя постоянно кто-то ходит, бесцеремонно забегают дети, которых потом, по всему вагону, ищут родители. Звуки и запахи меняются причудливо и непредсказуемо. Поездка обогащает интересными наблюдениями и историями, всегда располагает к общению и новым знакомствам, причем жертву можно найти легко и быстро. И почему-то всегда, после поездки в плацкартном вагоне хочется помыться в бане. Такого непреодолимого желания не возникает ни после путешествия на самолете, ни автомобиле, ни, даже, на тракторе.
     
      Ребята ехали в плацкарте. Подошла проводница, чтобы проверить и забрать билеты. Была она молодая, толстая, нескладная и какая-то очень неопрятная. Части ее тела, не прикрытые форменной одеждой, были в розовую крапинку и сильно лоснились, а юбка, видимо из-за несоответствия размеру тела, сама лезла вверх на ее крутые бедра и девушка ее постоянно одергивала.
      -Ваши билеты, - голос убил последнюю надежду. Антон протянул билеты, и чтобы заполнить паузу спросил: "А как зовут нашу красавицу?"
      -Клавдия,- ответила проводница и недобро посмотрела на Антона.- Вы тут не очень.
     
      Приятно расслабиться, когда знаешь, что можно ни о чем не думать, ничего не организовывать, ничего не таскать, и что без твоих советов поезд довезет тебя куда надо и почти вовремя.
      По какой-то неведомой причине, люди, как только садятся в поезд, начинают есть. Причем это не зависит от того, когда человек покушал, голоден он или нет и надо ли ему это вообще.
      Слева зашуршала бумага, и потянуло жареной курицей. А это - соленые огурчики. В каком месте вагона их достали не определить - запах поразил весь вагон. А это домашнее сало с чесноком. Ошибки быть не может, сало где-то рядом. А это хрустит яблоко. Конечно яблоко! Кто в поезде будет есть сырую морковку!
      Руки ребят сами потянулись к сумкам и на столе начали появляться продуты, купленные в магазинах города Бийска. Десять пирожков с ливером решили оставить на завтрак. Все разместились вокруг стола и достали кружки.
      Вспоминались интересные мелочи, на которые в походе не обращали внимания - не до них было. Еще активнее, чем на месте проходил "разбор полетов", шутки и комментарии сыпались без остановки. И чем дальше увозил ребят поезд от Алтайских гор, тем эмоциональнее и громче становилось обсуждение поездки. В вагоне зажегся свет. Попили чай. Подошла молодая женщина и попросила, чтобы разговаривали тише - дети не могут уснуть. Мама была очень симпатичная и милая, все ей заулыбались и стали извиняться. Мама выслушала первые извинения, тактично остановила последующий поток оправданий, улыбнулась и ушла. Немного повздыхав, ребята успокоились. Было поздно. Стук колес не мешал. Сон одолел быстро.
     
      Первая половина ночи пролетела незаметно, как и должна пролетать у молодых, здоровых мужчин после хорошего ужина. Вторая половина оказалась хуже. В вагоне было душно и жарко. Кроме этого поезд надолго остановился на какой-то станции, где женщина - диспетчер, по громкой связи, руководила сортировкой вагонов. Динамики работали хорошо и слова диспетчера звучали четко и разборчиво. Командование осуществлялось при помощи отборного мата, перемешенного с профессиональным жаргоном. Короткие, по отдельности ясные указания, столь витиевато вплетались в местный диалект, что в итоге получались непонятные, а иногда и противоречивые команды. И если обычный шум не всегда будил уставших пассажиров, то ночная деятельность на сортировочной станции заставляла их переживать за результат - сон пропадал.
      Распоряжение предназначались какой-то Арбузовой, непосредственно руководившей сортировкой. Судя по этим командам и эпитетам, Арбузова эта, была чрезвычайно бестолковая, медлительная и развратная женщина. А некоторые высказывания диспетчера, прямо указывали на отсутствие у нее всякой разборчивости, морали и сдерживающих факторов, свойственных советскому человеку.
      Несмотря на это, все проходило четко и слажено. Непонятные для пассажиров формулировки, рабочим-путейцам были хорошо знакомы и толковались однозначно. Грохотали вагоны, гудели тепловозы, клацали сцепные устройства и над всем этим, в ночи, звучал неутомимый голос диспетчера.
      Когда поезд тронулся, ребята пожалели об одном - Арбузова не имела доступ к громкой связи.
     
      Утром заработало радио. Голова Сергея свесилась с верхней полки, и он спросил у спящего внизу Игоря: "А как ты думаешь, что сейчас звучит по радио?" Игорь молчал. Сергей дотянулся до ручки громкости и снова повторил свой вопрос.
      - Шопен. Восьмая полька, - пробурчал Игорь.
      - А исполняет кто?
      -Арбузова.
      -Впечатлительный... А ты кого сейчас больше любишь Шопена или Арбузову?
      -А только он может реагировать на этот вопрос?- спросил проснувшийся Николай. Стало ясно - уснуть никому не удастся. Ребята, привели себя в порядок и стали разбираться с продуктами. Оказалось, что еды осталось немного. Пирожки с ливером валялись растоптанные под столом и восстановлению не подлежали. Полноценного завтрака не получалось. А еще всем очень хотелось пить. Много. А кроме огненного кипятка из титана пить было нечего.
      Вы когда-нибудь пили кипяток из титана утром после большого количества портвейна выпитого вечером? Не делайте этого. Никогда! И не просите объяснений! Просто поверьте. Что угодно, только не кипяток из титана.
     Наши приятели не имели подобного опыта, но каким-то внутренним чутьем уловили, что шутить с кипятком нельзя, не только пить - думать об этом опасно. Нужна была станция.
     
      Подъехали к не большой станции. Это был провинциальный полустанок с выщербленным асфальтом, покосившимися фонарными столбами и небольшим деревянным зданием неопределенной эпохи. По перрону сновали женщины, наперебой предлагая домашнюю пищу - дух свободного предпринимательства в среде оборотистых сельских жителей, проявлял себя в полной мере. В том, что еда домашняя, сомневаться не приходилось - другой у них просто не могло быть. Ассортимент на станциях не отличался разнообразием, но всегда мог удовлетворить потребности голодных пассажиров.
      Интересно и непривычно вели себя цены - женщины крутили ими, как хотели, в отличие от общепита, где цены всегда были стабильные, хотя продуктов могло не быть совсем. Когда продавцы видели, что покупатели заканчивались они уменьшали их раза в полтора, а когда поезд отходил - в два и более раза. Ребята, хотя и не читали Карла Маркса, знали эту маленькую хитрость и всегда, под ругань проводников, прыгали в отходящий поезд в последний момент с дешевой и вкусной едой.
      Поезд стоял недолго, но этого времени вполне хватило, чтобы подышать, покурить, поторговаться и выбрать еду. Егор, Антон и Игорь быстро погрузились в вагон, и пошли наводить порядок на столе, а Сергей с Николаем поднялись не спеша и очень осторожно.