Как ни странно, погода была чудесна. Здесь весна была всегда особенна, такая красочная, что казалась неестественной. Однако лишь весной мы могли видеть солнце и радоваться ему. В остальные времена года наш горный город был укутан листвой вековых дубов, а осенью и зимой – туманами.
Черные скалы поглощали свет, едва он касался поверхности. Люди собирались семьями, чтобы выйти на луга и погреть свою бледную прозрачную кожу. Эти люди не хотели уезжать отсюда, хотя никогда не покидали горы и не знали, что там. Но они боялись. Никто не запрещал уезжать из нашего старого деревянного городка, однако никто не осмелился.
Мне это казалось всегда странным. Я хотел уйти, так, чтобы об этом никто не знал. Кроме матери никто отговаривать не станет, но мне не хотелось видеть на себе осуждающие взгляды, хмурое напутствие бургомистра и вручения почестной грамоты за несуществующие былые заслуги перед родным городом.
Я в детстве видел, как один старик решил покинуть наши края. Мне помнится эта узкая улочка, утонувшая в деревьях, вымощенная гранитом, высокие и узкие деревянные дома и люди у своих порогов, провожающие взглядом сгорбленного старика в ветхой перешитой одежде, потрепанной соломенной шляпе и с узлом, полным сухих фруктов.
Эта картина навсегда осталась в моей памяти. Еще я помню свою мать, которая прижимала руки к груди и сетовала, ведь старик просто не хотел, чтобы его дети видели, как он умирает.
- Увидеть перед смертью мир! – Он улыбался и прощался со всеми жителями, бургомистр пожал стариковскую руку и вручил большую грамоту за заслуги перед городом и его жителями.
И он ушел.
Я никогда этого не забуду. И я не хочу таких прощаний.
Мне не казалось, что где-то там лучше, я просто хотел знать. Пока светит солнце…
Я был тщательно подготовлен. Я одел самую удобную свою одежду, взял спрятанный узел с едой, убедился, что матушка спит и ушел.
Я брел по пустынным улочкам родного города, стараясь быть как можно незаметней, стараясь скрыться под деревьями.
Когда последние дома сменились густым лесом, мне стало страшновато. Я не жалел о своем решении, но ночной лес выглядел настолько мрачно, что я почти бежал, не зная куда, надеясь, что он скоро закончится.
Солнце я встретил еще в лесу. Утро начиналось неторопливо, я встал и начал разминаться, спать на холодной земле – дело не из приятных. И тут…
…я увидел просвет между деревьями и собрался, чтобы пойти туда. Что же может там быть? Поля, луга, города?..
Я уже не просто шел, я бежал, цеплялся о корни и ветки, я хотел увидеть свет! Чувства смешались и переполняли меня: страх, радость, надежда, всё хотело вырваться наружу, но больше всего я БОЯЛСЯ. А вдруг там за лесом абсолютное ничто? Мне захотелось вернуться назад.
Из последних сил я переборол себя. Шаг, еще шаг…
За лесом меня ждало поле, которое казалось бесконечным. Цвели маки и васильки, разбавляя зелень сочной красно-синей палитрой. Никогда не видел я ничего прекраснее...
И ни одной тропинки.
Прежде, чем идти, я решил осмотреться и вылез на дерево, возможно так удастся разглядеть, что там дальше. И мне кажется, что если пойти на юго-запад, то там что-то есть, какие-то строения, но они очень далеко, нужно будет идти почти весь день, чтобы не ночевать в чистом поле.
Запомнив, куда надо идти, я спустился вниз и позавтракал, затем пошел на юго-запад. Оказалось, что это не так просто, я постоянно путался в траве, и почва была слишком вязкой, она словно не хотела меня пускать дальше, однако с детства во мне жило какое-то особое упрямство, которое и сейчас не позволяло мне вернуться домой ни с чем.
К закату я дошел до нескольких домов, что стояли среди поля. Все они были заброшены, кроме дальнего, я видел свет от костра за окном. Странно, кто разжигает костры в доме? Не уж-то здесь остался только один человек?
Я осмотрел все дома, выбирая ночлег, и когда подошел к свету, сутулая фигура человека у костра показалась мне смутно знакомой, я его видел раньше.
Тот старик…
Это тот старик, который ушел из города, когда я был ребенком, ведь прошло столько лет! Я не мог поверить, что он совсем не изменился.
Как бы к нему подойти так, чтобы он не испугался привидений? Стучать в дверь, или в окно? Или может сразу зайти внутрь.
Пока я размышлял, он меня увидел. Его лицо от равнодушно-отстраненного стало беспокойным, даже испуганным. Я не придумал, как себя повести и просто помахал рукой, жестами показав, что хочу зайти.
Старик не шевелился, но я осмелился.
- Здравствуйте, я Вас помню… Я из города в лесах, и когда был мальчишкой, я помню, как Вы уходили. Неужели Вы ничего так и не нашли?
- Мне и здесь нравится. – Ответил он сухо.
- Вы никогда не возвращались к нам…
- А зачем? Все думают, что я давно умер где-то в лесу, и единственные похороны мне обеспечили деревья опалой листвой. Я уверен, многие горожане полагают, что это единственная смерть, которой заслужил, раз покинул их.
- Все так боятся уходить, но я не понимаю почему. Мы ведь можем построить здесь еще один город!
- Нет, не можем. Как ты думаешь, почему я еще жив, хотя тогда, когда уходил, мне исполнилось сто лет?.. Здесь время почти недвижимо. Все эти годы, что я провел в этом доме, я никогда не видел осени. Ни один лист не упал с дерева и ни один цветок не увял. Пока я здесь, я буду жить вечно.
- А там, дальше?
- Дальше не существует. Там ничего нет, только пустота. Потрескавшаяся от засухи красная почва, огромные карьеры, они не видели дождя уже много лет. На всей планете жизнь существует только в нашем городе. Большинство горожан об этом знает, и поэтому никто не уходит. Им кажется, что если они не будут видеть смерть, она к ним никогда не придет. Но эти красные земли когда-то доберутся и до наших дубовых лесов. Возвращайся обратно, тебе нечего искать снаружи.
- Но ведь…
- Ты хочешь увидеть смерть? Я боюсь, что тогда ты точно не вернешься назад.
- Пойдем вместе?
- Нет, я останусь здесь.
- Мне нужно переночевать и подумать.
- В доме слева от моего даже есть кровать.
- Спасибо.
Я ушел. Сказать, что я был поражен, означает не сказать ничего. Я был полностью подавлен правдой. Я представлял ее какой угодно, но только не такой. И не знал, хочу ли я это увидеть.
Мой сон был беспокоен, я представлял кровавые потрескавшиеся от засухи земли, простирающиеся на сотни километров. Я видел синее небо, оттененное закатом, сливающееся с землей. И никого вокруг.
Мне снилось, что я вернулся домой и рассказал, что я видел. А надо мной смеялись, смеялись и смеялись. Бургомистр пожимал мне руки, заливаясь хохотом, благодарил за чудесное настроение и советовал показаться врачу для блаженных.
Проснулся я в холодном поту.
Солнце лишь поднималось над горизонтом, когда я уже собрался и позавтракал. Осталось лишь попрощаться со стариком, и я был готов уходить дальше. Осталось лишь узнать направление.
Дом был пуст.
Я обошел все дома и не встретил его. Он ушел?
Затем вернулся в тот, где он грелся вчера и обомлел.
Я несколько минут не мог пошевелиться и осознать увиденное.
Вот почему я не понял с первого раза, ведь не обратил внимание на темную кровать.
Старик был мертв. И судя по виду его тела, мертв он был уже очень давно.
Как я с ним мог разговаривать вчера? Что это было? Может мне приснилось?
Я не знал ответа.
Когда ясность сознания вернулась ко мне, я окончательно решился. Я хочу пойти туда, в царство красной почвы, я хочу убедиться, что это был не сон.
И я буду надеяться, что наша планета не умирает, что там еще кто-то есть.
Я не прощаюсь с тобой, четвертая планета Солнца.
