Человек, который не спит

ответил, что я не должен быть всезнайкой, и лучшим подарком для него будет хорошая музыка, но не сейчас: сейчас время небольшого банкета.
Приглашенные гости разместились за столиками, а семья господина Падоми, вместе со мною, за столом в столовой. Это не сделало большого разделения, все были на виду. Пришли музыканты, они разместились в небольшом уголке, где начинается коридор, и откуда видно и холл и столовую. Они начали играть Брамса, и тут выключили свет. Через стеклянные двери завезли огромный торт, украшенный торжественными восьмьюдесятью свечами. Не понимаю, как в легких этого дымящего как паровоз человека нашлось столько места, чтобы вместить воздух, каким он одним залпом задул их все. Через час прокурен был весь пентхаус, и высшее светское общество превратилось в прекрасное декадентство.  Я взял пачку сигарилл с ромом и вышел на террасу. Обнимая себя руками от холода, за мною следом направилась Анастасия.
- Как вам дедушка? – Усмехнулась она. Я взглянул на нее, чиркнул спичкой и пустил первый клуб дыма.
- Прекрасный старичок, - улыбнулся я. – Я не успеваю за ним бегать.
- Да, за ним вообще сложно успеть что угодно. Вот, бывает, обдумываешь стратегию шахматного хода, а он уже в уме поставил и шах, и мат. Правда, - она тяжело вздохнула, - в последнее время он начал жаловаться на усталость. Нам кажется, что наш особенный дедушка скоро перегорит…
- Нам?
- Ну, мне, родителям… врачу.
- Ох, как, - я сбросил пепел в урну. – А как это вообще случилось?
- Это?
- Ну, как он стал особенным, - усмехнулся я и повел рукой в сторону скамейки, предлагая Анастасии присесть. Она кивнула в знак согласия, и мы присели.
- А, несчастный случай. Его вообще спасла необыкновенная удача. Он на машине упал с моста. По воле обстоятельств там был слет дайверов, и они его вытащили. Он пробыл в клинической смерти около часа, что, как вам известно, вообще невозможно. Но, это было именно так, поэтому он сейчас не только жив, но и обладает теми способностями, какие вы можете наблюдать. В частности, он не спит и медленно стареет.
- Да… вот не знаю, как и сказать, повезло вашему дедушке или нет.
- Ахах, он тоже не знает.
Мы посмеялись и, когда я докурил сигарету, вошли обратно в тепло и уют прокуренной квартиры. Девушка повела руками по рукам, передернулась и заулыбалась, глядя на меня:
- Ох, кажется, я продрогла.
Я сел за фоно и начал играть подслушанную где-то давным-давно мелодию. Музыканты замолчали, посмотрели на господина Падоми. Тот уверил, что все хорошо, и они могут немного отдохнуть. Через некоторое время возле меня столпились пришедшие гости. Господин Падоми предложил Анастасии потанцевать, и через несколько мгновений столовая и холл были заполнены танцующими парами. Когда я закончил играть на усталой ноте, тишина, заполнившая квартиру, была разорвана аплодисментами. Я был смущен, ведь я не такой уж и музыкант, но меня отметили как такового. Я робко поклонился и отошел от фоно. Музыканты вернулись к инструментам и начали играть Шнитке. Анастасия взяла меня под руку и спросила:
- Где вы так научились играть?
- У нас в семье традиционное образование включает обязательное обучение музыке с четырех-пяти лет, - ответил я смущенно. Анастасия вывела меня обратно на террасу, мы прошлись к теплице, в ней горел свет. Когда мы вошли в невысокие стеклянные двери, я услышал пение птиц и журчание воды. И верно: из-за зарослей показался небольшой прудик, вокруг которого росли японские стройные деревца, на которых сидели синие, красные и желты небольшие птицы. Они перекрикивались на птичьем и летали туда-сюда.
- Нравится? - Спросила девушка.
- Я еще не успел определиться, - ответил я, оглядываясь. – Здесь довольно-таки завораживающе.
- Да… Деда очень любит Японию, вот и вернувшись оттуда в очередной раз в прошлом году, приказал рабочим сделать теплицу и заселить японскими растениями. Здесь у нас где-то несколько кошек гулять должно…
- А теплица большая?
- Ну… как два холла, наверное, - я не смог сдержаться и присвистнул, Анастасию это позабавило, и она захохотала. – Да, дедушка мелочиться не любит. Вот и вас, верно, не по мелочи привел…
- Да нет, по мелочи, - улыбнулся я. – Я работал простым корректором, пока ваш дедушка ошалевшего от такой новости меня не привел в свой кабинет на место секретаря, - Анастасия снова рассмеялась.
- Я же говорю: мелочиться не любит. Если повышать человека, так уже повышать. Вы, верно, книгу вместе пишете?
- Ну… да, по этимологии. Поскольку этимология языков многих уже написана, мы решили написать книгу про взаимодействие языков друг с другом. Например, почему вдруг французы вырезают нешуточные могилы в Англии.  
- Наверное, очень интересная работа, - задумчиво произнесла девушка. – Он вас очень загружает, это даже не вопрос, я просто знаю своего деда, - она сочувственно провела рукой по моему предплечью. – Он искренне считает, что люди могут читать и соображать так же быстро, как и он.
Я рассказал, что нашел записи в его столе и научился читать много быстрее, чем прежде. Мы разговаривали еще долго, пока в теплицу не вошел седовласый господин Падоми.
- О, голубки-то уже приворковались, - усмехнулся он. – Пойдемте, там уже гости расходятся. Том, вы переночуете у меня, вы не против?
- Н-нет, что вы! Это… честь для меня!
- Вот уж этот Том, - сказал он Анастасии, хлопнув меня по плечу. – Никогда еще не видел такого молодого, уважительного и восторженного человека. Вас, - он повернулся ко мне, - прекрасно воспитали. Обязательно похвалю вас родителям… и напишу хорошую рекомендацию в университете. Уж больно вы мне нравитесь, молодой человек, - господин Падоми потрепал меня по голове. Я вновь ощутил себя краснеющим. Анастасия заметила это и засмеялась.
- Такой робкий, - проронила она.
- О! – Воскликнул господин Падоми. – Нужно устроить испытание твоему мужеству! Как тебе такая затея?
- Н-например?
- Есть у меня шпаги. Умеешь фехтовать?
- Безусловно. И стрелять тоже.
- Пойдем, повеселим оставшихся гостей, - господин Падоми взял меня за руку, охватив как кольцом ладонью вокруг запястья, и повел к пентхаусу. Анастасия, обняв себя руками, пошла вслед за нами.
Когда мы вошли, господин Падоми захлопал в ладоши, чтобы музыканты перестали играть и все обратили внимание на нас. Несколько столов раздвинули, образовав свободное пространство для поединка. Господин Падоми в маске вышел из коридора, ведущего к кабинету, кинул одну шпагу и маску мне. Я ловко словил правой рукой шпагой, левой – маску, быстро одел ее и занял положение, которому меня учил тренер еще пять лет назад. Господин Падоми подошел и тоже стал в стойку. Музыканты начали играть на смычковых что-то выжидающе-спокойное. Мы ходили скрестными шагами друг вокруг друга, обдумывая свою тактику и тактику противника. Я не решался нападать, а вот господин Падоми сделал ложный выпад, от которого я отклонился и тут же атаковал его уколом с финтами. Музыканты так играли, что каждая нота соответствовала нашим с господином Падоми действиям. Он отбил и решил провести захват, но не тут-то было, я отбился и стрелой атаковал его в ответ. Он отскочил, начал выжидающе ходить рядом. Я снова сделал выпад и атаковал, он провел батман, и я чуть было не лишился шпагами. Еще несколько маневров и вот господин Падоми без шпаги, а я держу его шпагой в районе сердца. Зрители зааплодировали, а господин Падоми усмехнулся, поблагодарил за хороший поединок и сказал, что хотел бы повторить когда-нибудь.
Еще где-то через час гости разошлись, остались только я, Анастасия и господин Падоми. Господин Падоми постелил Анастасии в своей спальне, мне – в комнате для гостей, а сам укрылся в кабинете. Наверное… нет, наверняка он всю ночь будет работать.
Утром я проснулся от музыки арфы. Когда я раскрыл глаза, то увидел, что возле окна с арфой сидит Анастасия и с закрытыми глазами играет. Я притворился, что сплю, а сам из-под полуприкрытых век наблюдал за ее нежными и уверенными движениями.
- Не притворяйтесь, я знаю, что вы не спите, - сказала она, все так же не открывая глаза. – Уже около часа дня. Вы неплохо вчера выпили, раз так долго спали. На тумбочке я вам принесла кофе, не знаю, как вы любите, я сделала простой крепкий.
Вздохнув, я открыл глаза и сел, опершись на спинку кровати.
- Спасибо большое, я аккурат такой и люблю, - сонным голосом ответил я. – Вы красиво играете.
- Я? – Она удивилась и открыла глаза, - нет, это арфа красиво играет. Я лишь едва направляю музу, чтобы она могла касаться струн.
Я улыбнулся этой романтичной особе и решил, что влюбился.

Это была наша не последняя встреча. Уже тогда, когда господин Падоми провожал меня, Анастасия подошла и предложила сходить с ней на оперу. Господин Падоми заулыбался и подмигнул  мне. Я согласился, и через неделю мы пошли на Кармен. Мне понравилось все: игра актеров, декорации, музыка и, конечно же, сама опера. Из театра я вышел таким возбужденным, что еще долго дирижировал бы невидимым оркестром, если бы Анастасия не взяла меня за руку. Я опомнился, подставил ей руку, чтобы она взялась, и мы пошли гулять по парку. Было уже далеко за полночь, и добраться до дома на общественном транспорте не представлялось никакой возможности, поэтому, проведя Анастасию к господину Падоми, я пошел, пританцовывая, пешком домой. Я думал, что это была хорошая затея, но как бы не так: в подворотне ко мне подошел бомжеватого вида человек и на ломаном французском спросил, не найдется ли у меня закурить. Я молча протянул ему сигариллы и спички и положил руки в карманы. Он взял их, отблагодарил и сказал:
- Благослови Господь сего достопочтенного господина!
В ту же секунду из разных уголков ко мне подошли еще четыре человека, в руке одного из них сверкнул нож.
- Потому что господин заглянул не туда, - процедил сквозь зубы тот, который был вооружен. Один набросился на меня сзади, но я ловко увернулся, не доставая рук. Так я отклонил несколько выпадов, ногою выбил нож и ногою же вырубил двоих. Из зубов того типа, который меня «благословил» выпала сигарилла: он был удивлен приемами, какие я использовал против его компании. Двое других замерли, в нерешительности подойти ко мне, переглянулись, взяли своих друзей с земли с кровоточащими носами, и ушли, похрамывая. Довольный собою, я закурил и пошел дальше. Больше приключений на сегодня не случилось.

Прошло около месяца. На протяжении этого месяца мы с Анастасией встречались почти каждый вечер: мне нравилось ее общество, а ей, по всей видимости, нравилось мое. Господин Падоми в связи с этим не так сильно меня загружал, таким образом, что я работал только на работе, как бы смешно это не звучало. Мы записали уже сто страниц нашего исследования, господин Падоми предположил, что это всего 5% от запланированной работы, поэтому я начал исписывать в день по десять страниц, чтобы работа пошла быстрее. Господин Падоми заказал около тринадцати книг из национальной библиотеки и шесть из лондонской. Из Москвы нам прислали огромный этимологический справочник, а из Санкт-Петербурга – доктора филологических наук. Наша работа стала очень популярной уже где-то через три месяца после того, как мы затеяли ее провести. Из Страсбургского университета пришло предложение работать вместе с нами. Таким