Вода казалась серебряной. Или это из-за звезд, что отражаются в ней? Источник умирал. Вода лилась все медленнее и медленнее.
Источник умирал.
Песнь воды уже была практически не слышна. Только не многие с огромным трудом едва различали серебряное его журчание.
Она была одной из них. Она сидела, вслушиваясь в песню воды. Она терялась на фоне вековечных древ, меж которых бил этот источник. Последний из оставшихся.
Желтеющие листья падали, оседали на землю, кружась у нее над головой.
Весна. Сейчас же весна!
Ее отчаянный крик не был услышан. Листья продолжали падать, источник – высыхать, земля – умирать. Уже никто не мог ей помочь. Она была обречена на смерть.
Смерть.
Если земля умрет, то погибнет и все, что в ее лоне. Все.
О, боги! За что?!
Она вскочила на ноги, крикнув в ночь.
Но боги молчали.
Они не ответят. Они уже умерли, дочь моя.
Из-за древа появился он в золотисто-зеленом одеянии. Он уже смирился.
Его волосы поседели.
Боги тоже?!
Ужасу ее не было предела. Все кончено. Если уже и боги, то есть ли смысл бороться им, простым бессмертным?
Борьбу нет смысла продолжать, Аилайл.
Пока мы живы, мы будем бороться!
Она не хотела соглашаться. Нет, это ее мир, она его любит, она будет бороться за него. Будет!
Зачем? Кому это надо, Аилайл? Мы погибнем, как и эта земля. Эти леса, эти реки, эти поля...
Ты не можешь предать этот мир, отец! Мы спасем его!
Это не смогли сделать даже боги. А мы... мы – кучка бессмертных.
Но мы же еще есть! Пока мы живы...
Как он не понимает? Почему не хочет ее слушать? У них есть шанс. Они могут попытаться...
Мир не спасти, дочь моя. Уже поздно. Поздно. Пойми это, Аилайл, пойми.
Почему мы как мотыльки слепо летим на огонь?
Он так прекрасен...
Хаос?! Конец всему?!
Нет, огонь.
Она закричала от отчаяния. Он издевается над ней! Почему он не хочет спасти этот мир?! Их мир?! Но ведь...
В бессильной ярости она упала на траву. По ее душе лезвиями кинжалов скользили слезы. Жгучие и холодные. Мерзкие и высвобождающие боль и горе.
Он опустился рядом с ней. Она была еще слишком молода. Он хотел рассказать ей все. О том, что это не их родной мир, о том, что именно с их приходом началось разрушение этого мира. О том, что из-за них так уничтожатся уже далеко не первый мир, о том, что это их проклятие.
Но она еще молода. Ей лучше не знать.
Она не поверит. Не поймет. Не простит.
23 ноября 2005 года.
* * *
Листья падали.
Падали неотвратимо, желтея и отрываясь от веток.
Они падали, кружимые ветром. Легким, почти не ощутимым. Едва заметным.
Можно ли заметить ветер?
Можно. В листьях, траве, песках, на воде.
Он кружил листья. Ветер.
А они падали. Листья.
А что же будет, когда они все опадут? Когда это случится?
Осень. Что придет ей на смену?
Зима приходит всегда. Она неизбежна. Неотвратима. На смену листьям придет снег, падающий с неба.
Ковер из листьев заменит снежный покров. Золото сменится белизной, слепящей глаза.
Но зима не придет, ибо сейчас не осень. Деревья умирают, вбирая в себя отравленные соки земли.
Земля умирала, убивая все, что в ее лоне. Мало кто понимал, что происходит.
Лишь те немногие из бессмертных еще слабо различали жуткий плач, рвущие сердце крики.
Крики мира.
Это жутко – знать, что именно из-за тебя, твоего присутствия умирает мир. А еще хуже, знать, что ты ничего не можешь сделать и лишь наблюдаешь за тем, как ничего не понимающие смертные, коренные жители, верят, что все это пройдет, и что они снова увидят молодую зеленую траву и цветы.
Пусть надеются.
Им лучше не знать.
ноябрь 2005.
* * *
Алмазные капли срывались с неба и падали на белоснежный песок. Дождь еще только начался, а песок уже окрасился кармином. Земля отравляла чистую воду, превращая ее в слезы умирающего мира.
Упав на ладонь, слеза осталась прозрачной, не в пример слезам неба. Слезам полумертвого мира.
Деревья пили отравленную воду. Листья истекали кровью земли, ядовитой и прекрасной. Отрава проникала всюду.
Рукой по траве... Красное на ладони. Жжется.
И крикни в ночь, прося прощенья
У ветра древнего, что был до мира сотворен.
Пусть унесет он вдаль твои сомненья,
Хотя простить тебя не может он.
Не делай глупостей, Аилайл. Твоя смерть ничего не изменит. Уже.
Но мне будет легче. Это мы виноваты... Это мы привнесли...
Не тебе судить. Не твое дело...
Дело моих рук – мертвый мир!
Тонкое лезвие стилета царапнуло тонкую кожу и остановилось. Кровь продолжала бежать по венам. Жизнь пусть и невольного убийцы не прервалась, не в пример убитому миру.
29 апреля – 13 мая 2008
