Директор пионерского лагеря.

                                                                    Директор пионерского лагеря.
                                                                           
                                                                                                                              Воспоминания написаны автором
                                                                                                                           по следам событий, имевших место
                                                                                                                            в послевоенные годы. Имена и фамилии
                                                                                                                           лиц, которые упоминаются в рассказе,                                              
                                                                                                                           изменены.
                                                                                       

     Закончилась Великая Отечественная война.  Мой отец, который с первых дней войны воевал с фашистами, благополучно
вернулся домой. Наша семья переехала в город Куйбышев, где родители стали работать на одном из  заводов этого большого промышленного города, а я продолжил учёбу в средней школе. Одним словом, началась мирная жизнь.
      На заводе, который входил в отрасль автопромышленности, работало более 10 тысяч человек и заводской комитет профсоюзов, совместно с дирекцией, активно занимались социальными вопросами. Завод содержал поликлинику, клуб, вечернюю школу,
вечернее отделение индустриального техникума,  профилакторий для своих работников и пионерский лагерь для их  детей.
     Пионерский лагерь был расположен на 7-й дачной просеке, в живописном зелёном месте, поблизости от земель сад-совхоза и от реки Волги.
     После окончания учебного года и до конца августа, дети  от 8 до 14 лет, работников завода, могли  находиться  в пионерском
лагере, но не более двух смен подряд.
     Пионервожатыми в лагерь привлекались ученики старших классов, а воспитателями  –  учителя  мужской и  женской  школ,  расположенных  в посёлке, прилегающем к заводу.
     В пионерском лагере было организовано вполне удовлетворительное питание детей, досуг занимали спортивной работой, самодеятельностью, экскурсиями по историческим  местам и природным заповедникам, которых в Жигулёвских горах было
множество.  Проводились выходы на территорию, рядом расположенного, сад-совхоза для сбора ягод (смородины, малины,
клубники, крыжовника), во время которых детям разрешалось поедать собираемые ягоды, после сдачи определённого количества
на сборный пункт. Из собранных ягод,  в столовой  лагеря, варили компоты и кисели для детей.  Я, в первый же поход на сбор
чёрной смородины, столько её съел, что от кисло-сладких ягод у меня три дня сводило челюсти. В хорошую погоду, детей организовано водили на берег Волги, где у лагеря был собственный оборудованный пляж, и под присмотром пионервожатых дети купались. Плавать и играть в шахматы я научился именно в пионерском лагере.
     За всей организационной и хозяйственной работой стоял директор пионерского лагеря - Алан Сергеевич Калоев. Высокий, стройный осетин, спортивного вида мужчина, лет до 40.  Он каждый год был директором пионерлагеря, знал многих детей по
имени и дети  его  любили.  Мне  нравилось  находиться  в пионерлагере.
      Как только заканчивался учебный год в школе, я с нетерпением ожидал, когда родители купят путёвку в пионерлагерь и можно будет туда поехать, встретиться с друзьями и интересно проводить время.
      Было лето 1949 года. В один из дней, когда была прекрасная погода,  
во второй половине дня, пионервожатые повели детей на Волгу, Место для купания на лагерном пляже было обозначено буйками,
за которые детям не разрешалось заплывать. За порядком следили пионервожатые. Прошло какое-то время, мы наслаждались
солнцем и водой. Я увидел, как  на пляж лагеря пришёл директор. Он был одет в светло-серые брюки и белую рубашку. К нему подошла  старшая  пионервожатая  и они стали  разговаривать.  Вдруг, раздался крик: «Помогите, помогите!» Я посмотрел на воду и увидел, что там одна девочка, лет 11-ти,  делает какие-то неловкие, судорожные движения и зовёт на помощь. На воде, рядом с ней, никого не было. Я подумал, что она балуется.  На берегу все растерянно  стояли, словно    в оцепенении.  В те же секунды я увидел,
как  Алан  Сергеевич,  сбросив обувь, в одежде, с часами на руках, бросился в воду и кролем поплыл к девочке, звавшей на помощь. Когда он подплыл к ней, её на поверхности воды уже не было. Директор нырнул раз, второй и... через какое-то время появился на поверхности воды  вместе с девочкой. Он плыл к берегу, помогая себе одной рукой, Второй  он крепко держал девочку. Подплыв на мелкое место, он взял девочку на руки и вынес её на берег. С его одежды ручьями стекала вода. Девочка была без сознания. Алан Сергеевич положил её на песок и стал делать искусственное  дыхание. Через какое-то время изо рта девочки полилась вода, она
стала кашлять и дышать, открыла глаза и заплакала. В это время к ней подошла дежурный врач, попросила разойтись толпу ребят, которые стояли  вокруг,   и стала оказывать девочке помощь. Убедившись, что с девочкой всё в порядке, директор в мокрой одежде быстро пошёл в сторону лагеря.
   В последующие дни я видел эту девочку в лагере. Она, как ни в чём не бывало, играла с подружками, приходила в столовую, участвовала во всех мероприятиях.
   Этот эпизод запомнился мне на всю жизнь. Но, к большому сожалению, он имел своё продолжение.
   До 1950 года наша семья, состоявшая из  4-х человек, жила в 3-комнатной коммунальной  квартире, в которой жили ещё две семьи. В эти годы завод, для своих работников, стал строить жильё. В  феврале 1950 года нашей семье завод выделил однокомнатную, отдельную  квартиру  и  мы  переехали  в другой  район  заводского посёлка.
   Наступил май месяц. Прошли праздники. Дни стали длиннее. Выходя вечером на улицу, я  видел у соседнего дома мужчин,
игравших в домино. Иногда, среди них, находился Алан Сергеевич, который принимал участие  в игре. Оказывается, он тоже жил
в соседнем доме.
   В один из вечеров, выйдя из дома, увидел, что там, где всегда играли в домино,  собрались мужчины и женщины соседнего дома
и как-то тревожно что-то  обсуждали. Я подошёл ближе и услышал, как люди говорили, что ночью Калоева забрали, что его
обвиняют во вредительстве, что он, якобы, ВРАГ НАРОДА.
   Люди говорили о том, что знают его много лет и просто не могут поверить в это.   Я тоже никак не мог понять, как враг народа
мог броситься  в одежде в воду, чтобы спасти тонувшую девочку. У меня эта информация никак не укладывалась в голове.  Враг   народа   мне  представлялся  совсем  другим. У Алана  Сергеевича  была  жена  и  дочь.  Жена – смуглая, тихая, скромная женщина.  Соседи  её  называли - Русудан   Георгиевна. Дочь – Светлана, красивая  девочка лет  12-ти,  которую  я  знал  ещё  по  пионерскому лагерю. Только не знал, что она дочь директора. В  течение  нескольких дней, я видел Свету с мамой возле  их  дома.  Вид  у  них был  траурный.  Затем  женщины исчезли, а в их квартире поселилась другая семья.  Куда  они  пропали,  я  не знаю до сих пор.
   С той поры прошло более  60 лет. Вспоминая эту историю, я не могу понять,  кому помешал этот красивый и мужественный
человек.
   Вот такие были времена.



                                                                                Александр Зубков,  Киев.