- Мелодию в телефоне надо поменять. Так ведь можно и любимого композитора возненавидеть.
Дима включил свет и посмотрел на часы.
- Двенадцать ночи, какого черта. Специально лег пораньше, чтоб хоть раз на неделе выспаться, - недовольно подумал он и снял трубку.
- Привет, Дим. Это Эдик. Извини, что так поздно, но дело очень важное. В субботу мне нужно в деревню ехать, а приятель заболел. Выручай.
Не так давно Эдику была продана машина, трехлетняя ”Нива” в очень приличном состоянии. Водить он толком еще не умел, и поэтому часто просил знакомых, имеющих права, помочь. С Эдиком его свел приятель, и виделись они лишь при переоформлении машины, да на банкете после сделки. Парни очень хорошо посидели у Эдика дома, и после первой бутылочки армянского коньяка Дмитрий немножко расслабился, дал свой телефон и пообещал помочь, если будут проблемы с машиной.
- Что случилось? - спросил он, думая о том, что сейчас придется тащиться на другой конец города и заниматься какой-нибудь ерундой.
- Съезди со мной в деревню, - попросил Эдик, - я в безвыходной ситуации. Боюсь ехать один. Во-первых, далеко, а во-вторых, вдруг что-нибудь случится с машиной, я ведь ничего в ней не соображаю. В деревне родственники ждут, у них провиант закончился, да надо кое-что забрать оттуда. В субботу утром уедем, в воскресение к полудню будем дома. Выручай, ты же обещал помочь, если что.
- Братка, все так неожиданно. У меня совсем другие планы на субботу, - попытался отказаться Дима. - Попробуй найти кого-нибудь еще.
- Всех обзвонил, никто не может. На тебя вся надежда. К тому же гарантирую отличный отдых на природе. Чистый воздух, за грибками сбегаем, - задел слабую струну Эдик.
- Ну, хорошо. Умеешь ты уговаривать.
- Тогда подходи к семи утра на стоянку. Очень на тебя надеюсь, - довольно сказал Эдик и повесил трубку.
В субботу Дмитрий встал рано, но все равно опоздал, искал как сквозь землю провалившиеся сапоги, и прибыл на стоянку минут пятнадцать восьмого. Еще из окна автобуса он увидел бегавшего вокруг машины Эдика.
- Слава богу, - облегченно сказал тот, - я уж думал, что ты не приедешь.
- Клади свой рюкзак в машину, - Эдик протягивал ключи, - да и поедем потихоньку.
Дима поднял крышку багажника. Среди его еще недавно собственных вещей - полиэтиленовых мешков с запасными камерами, проводами прикуривателя и прочей мелочевкой, стояла небольшая корзинка с бутылкой коньяка, плиткой шоколада и скромным свертком из плотной бумаги.
- А где же провиант для родичей, - спросил Дима, укладывая рюкзак.
- Не беспокойся, все, что нужно я взял, - как-то странно улыбнулся Эдик и сел на место пассажира, - поехали быстрее.
Дима повернул ключ в замке зажигания, и "Нива" легко завелась. Через пять минут они выехали на Московское шоссе.
Машин было немного, дорога отличная, и Дима с удовольствием притопил педаль акселератора, стрелка спидометра замерла на цифре 100. Яркое солнце, низко висевшее над горизонтом, слепило глаза, и ребята надели темные очки.
- Как насчет музыки, - спросил Эдик и, не дожидаясь ответа, вставил диск в магнитолу.
Из динамиков полилась приятная мелодия с жизнерадостным текстом:
- Приятнее нет эмоций, чем смерть от стекла,
- Как музыка кровь прольется в бокал для вина…
- Обожаю старые вещи, - прокомментировал текст Эдик.
В течение часа Дима наслаждался психоделическими песнопениями, где в обязательном порядке присутствовали вампиры, опиумный дым и белые саваны.
- Куда хоть едем, - спросил он, покосившись на барабанившего по коленкам Эдуарда.
- Пока прямо, а где свернуть я скажу. Рядом с тобой лучший штурман Веселого Поселка, - засмеялся тот. - Ехать нам часов пять, а потом пешком часа полтора. Впрочем, если так поедем и дальше, то к часам шести будем в деревне. Я учел еще и то, что нам с тобой необходимо устроить небольшой пикничок где-нибудь на обочине, а потом большой пикник с коньяком, когда машину спрячем.
- Интересно, на что этот штурман живет, - подумал Дима, - Оля с Игорем говорили, что он уже год нигде не работает, а денежка не переводится. Квартиру купил, обставил итальянской мебелью, аудиотехника дорогущая, одна плазменная панель, чего стоит - домашний кинотеатр. Машину мог себе и новую позволить, да в подпитии сказал, что пока учится - покатается на "бэушке”.
- Эдик, а где ты работаешь, - закинул удочку Дима.
- По коммерческой части, брат. Доставка спец грузов из пункта А в пункт Б, - неохотно ответил Эдик.
- Окажи протекцию.
- Боюсь, ничего не выйдет. В нашей фирме только одна такая штатная единица. Кстати сверни на заправку, - резко поменял тему штурман.
Подбежавшему мальчишке он дал ключи от бака и приказал залить его до краев. Пацан был шустрым и честно заработал сдачу, а потом на радостях даже протер лобовое стекло.
- За детство счастливое наше - спасибо родная страна, - подумал Дима и вырулил на автостраду.
Через полчаса они пересекли границу родной области. За границей ничего не изменилось, кроме качества дорожного покрытия. Строго за пограничным столбом ровная, как стол, дорога превратилась в место, по которому ездят. Пришлось заметно снизить скорость и какое-то время привыкать к медленно проплывающим за стеклом деревьям.
- Справа, через пять километров будет полянка с молодыми сосенками, очень живописное место, - сказал Эдик. - Там отдохнем немного и перекусим.
Спустя пару минут Дима свернул на грунтовку, ведущую к поляне, и метров через сто они были на месте. Эдик достал c заднего сидения термос и пестрый полиэтиленовый пакет.
- Я всегда здесь останавливаюсь, - сказал он, вылезая из машины. - Ты пока разомни конечности, а я соберу на стол.
Дима набрал полную грудь пахнущего смолой воздуха и огляделся. Место действительно было живописным. Редкие сосны с ярко-зеленой хвоей окружали небольшой пятачок, заросший невысокой густой травкой, стрекотал кузнечик, над головой кружилась парочка синих стрекоз. Сделав несколько шагов, он очутился в лесу и решил поискать грибы, пока Эдик заботится о хлебе насущном. Подняв с земли палку, Дима подошел к зарослям невысоких елочек и раздвинул лапник. Под елкой что-то желтело.
- Лисички, - обрадовался он и присел на корточки.
В опавшей хвое лежала позолоченная зажигалка “Зиппо”. Точно такая же была у его приятеля Женьки.
- Сто лет ведь не виделись, - подумал он и подобрал зажигалку.
- Димыч, - услышал он крик Эдика, - все готово. Давай по быстрому, а то я все съем.
Дима вернулся на поляну и присел на травку возле полиэтиленовой скатерти, на которой уже стояли кружки с ароматным чаем и большие бутерброды с ветчиной, копченой колбаской, приправленные петрушечкой, помидорами и еще какой-то зеленью. Проголодавшийся Эдик уже активно работал челюстями.
- Ты, великий шаман, - похвалил Дима, откусив большой кусок ветчины.
Пару минут они трудились в полной тишине. Прикончив первый бутерброд, Дмитрий полез в карман и извлек находку.
- Смотри, что я нашел. Точно такая же у Женьки Петрова, моего приятеля.
Продолжавший жевать Эдик, увидев зажигалку, подавился. Глаза у него вылезли из орбит, лицо побледнело. Дима долго колотил его по спине, пока не прошел кашель.
- Ты в порядке?
- Нормально, - ответил Эдик, тяжело дыша.
После обеда ребята решили перекурить. Дима вытащил пачку “LM”, и предложил сигарету Эдуарду.
- Спасибо, я привык к своим, - ответил тот, достав дорогущий “Parliament”.
Дима откинул крышку зажигалки, крутанул колесико и протянул ее Эдику. Эдик как-то неохотно нагнулся над скатертью и, придерживая сигарету пальцами, прикурил. Руки у него заметно тряслись. После этого, веселившийся всю дорогу штурман, не проронил ни слова. Перемена в настроении показалась Диме странной, но расспрашивать о причине он не стал. Мало ли что бывает, не зажигалка же в том виновата.
Часа через два притворяющийся спящим Эдик открыл глаза и распорядился свернуть на проселок. Пройдя километров двадцать по отвратительной грунтовке, они свернули в лес и, наконец, остановились. Штурман сам сел за руль и пару раз “заглохнув”, въехал в заросли малины. Помятые кусты он расправил, и старательно замаскировал машину зелеными ветками.
- Ну вот, почти добрались. Еще восьми километровый марш-бросок с полной выкладкой, и мы дома, - наконец обрел дар речи Эдик.
- Насчет полной выкладки он явно загнул, - подумал Дима, закидывая за спину рюкзак. В руках у Эдуарда была лишь вышеупомянутая корзинка весьма скромных размеров.
- Родня-то голодной смертью не умрет?
- Абсолютно исключено, - криво ухмыльнулся Эдик.
Пройдя минут десять по лесу, они вышли на старую дорогу, которая скоро вывела их в поле. Лес остался по левую руку, а справа в сотне метров был довольно крутой обрыв, за которым до горизонта простиралось болото с редкими высохшими деревцами. Над обрывом стояло несколько красавиц берез с ровными белыми стволами.
- Вот, где мы устроим пикник, - сказал Эдик.
Ребята сошли с дороги и, пройдя по давно некошеной траве, очутились в чудесном тенистом местечке. Опять на земле появилась скатерть-самобранка с бутылочкой пяти звездного коньяка, походными стаканчиками, плиткой шоколада и парочкой огромных спелых груш, сочных и сладких.
- Первую за тебя, Димыч, - поднял стаканчик Эдик.- Без тебя я бы пропал. Сегодня последний день….
- Последний день? - переспросил Дима.
- Это я …… Родне ты понравишься. За тебя, - тот ушел от ответа и медленно выпил коньяк.
Напиток был просто великолепный и стоил, наверное, недешево. Дима надкусил грушу, и капли теплого сока брызнули на ладонь. Мякоть просто таяла во рту и, вообще, груша была явно к месту.
Эдуард еще раз наполнил стаканы и стал рассказывать о деревне. Было в ней дворов десять, но жили лишь в трех домах. Электричества там не было, и на всю деревню был один радиоприемник на батарейках. Жили там Эдиковы бабка с дедом, еще одна старуха с внуком, мальчишкой лет восьми и мужик лет около сорока, надежда и опора всего народонаселения.
- Невеселая жизнь, - посочувствовал, опрокинувший второй стаканчик, Дима.
- У них нет выбора. А потом … им нравится. Они не хотят, чтобы кто-нибудь мешал….
Вскоре бутылка опустела и ребята, достав сигареты, молча дымили.
- До чего же место странное, - подумал Дима, - лежу в березовом оазисе, а под ногами Гнилое болото.
Он сильным щелчком отправил окурок вниз и долго наблюдал как тот, подхваченный порывом ветра, медленно планировал в покрытую зеленой ряской воду. Было очень тихо, и только иногда с болота доносились какие-то похожие на вздох звуки. Болото дышало.
- Солнце уже низко. Пора идти, мои уже, наверное, волнуются, - прервал молчание Эдик.
Они быстро собрались и, продравшись через густую траву, вернулись на дорогу. Заметно охмелевший Дима собрал небольшой букетик васильков, которые видел лишь однажды, в далеком детстве, и расчувствовался. Вскоре дорога опять свернула в лес, и идиллия закончилась. Дима вдруг обнаружил, что давно не слышно птичьего пения, огромные ели-исполины окружили дорогу, а из грибов, для которых припасена корзина солидных размеров, попадаются лишь немыслимых габаритов мухоморы, да какие-то фиолетовые поганки. Было жутковато. Дима посмотрел на быстро шагавшего впереди Эдуарда и прибавил шагу. Перебираясь через упавшую на дорогу елку, Дима
