распахнулись и вошли двое. Один – мой давний друг, племянник, Высшее Темное Существо (надо будет, кстати, спросить у Мефистофеля, откуда такое название) Баррон. Одет он был чрезвычайно просто (как и всегда): черные брюки, черная водолазка с высоким горлом, черные сапоги. Бесцветно-блеклые волосы зачесаны назад, маленькие руки без перчаток и без всяких украшений. В общем, все, как обычно. Его спутник был мне незнаком. Это был мужчина, завернутый в черный плащ с капюшоном, так что видны были только красные глаза. Баррон подошел ко мне, обнял и своим бесцветным протяжным голосом сказал:
- Позволь представить тебе моего друга. – и все. Ни имени, ни звания.
- А кто он? – поинтересовался я.
***
- Стой! Можешь прекращать! – тут же сказал я Мефистофелю. Я помню, что хотел спросить!
- Отлично. – Мефистофель прищурился, и зеркало снова стало обычным маленьким зеркалом на стене. – Так что же?
- Во-первых, кто такие Высшие Темные Существа?
- Это… как бы вам объяснить, что бы покороче… Это темные создания, обладающие рангом и силой дьявола, но не имеющие права вступить на престол. Дьяволы для народа, так можно сказать. – Объяснил Мефистофель.
- А ты…?
- Я дух. – отрезал он.
Я понимал, что тему происхождения Мефистофель не любил обсуждать. Еще бы! С его познаниями и силой он вполне мог бы быть даже созданием Разума, но кровь значит слишком много. Он навсегда останется духом, даже если может убить дьявола одним взглядом.
- Однако вы сказали, это, во-первых. А во-вторых?
- Во-вторых, скажи мне, это существо, друг Баррона, он кто?
- Он… вурдалак, наверное, или вампир. – пожал плечами Мефистофель. – между ними есть разница, но на взгляд их не различишь.
- А они разве существуют? – с сомнение спросил я.
- А почему бы и нет? Существуют, и неплохо себя чувствуют. Если вы откроете книгу – Он бросил взгляд на свою работу – на странице тысяча второй, то мне не придется читать вам лекцию о вурдалаках и вампирах.
Я так и поступил.
"Вампиры. Одни из самых необычных, нереальных созданий Тьмы. Большинство жителей Ада твердо уверены, что вампиры – вымысел. Но на самом деле они существуют. Просто живут, в отличие от похожих на них оборотней и эльфов, в мире Глупости или в крайних районах Чистилища, то есть там, где есть люди – их пища. Вампиры – одни из самых красивых и умных существ Тьмы, но, вместе с тем, они же, являются и самыми опасными. При желании, вампир может одним движением разорвать горло не только человеку, но и демону, троллю, дьяволу, дракону."
- Хм! То-то мне этот товарищ не понравился. – Я рассмеялся.
- Да? Значит, у вас очень хорошо развита интуиция. Я за знакомство с вурдалаком чуть не поплатился жизнью – сказал Мефистофель, откидываясь в кресле, видимо поняв, что я не дам нормально поработать.
- Расскажешь? – спросил я, чувствуя, что злоупотребляю хорошим настроением Мефистофеля. Он нахмурился. Бросил на меня взгляд, говоривший что-то вроде: «А не пошел бы ты!», но коротко ответил:
- Я был молод. Очень молод. Я искал кентавров, я боялся встречи с ними, но нашел в лесу в мире людей одного вурдалака. Для вас, как и для многих других, кто с ними не встречался, разница между вампирами и вурдалаками невелика… Но разница эта существует. И заключается в том, что вампиры питаются только кровью людей. Они невероятно сильны, но не опасны для созданий Тьмы. Света или Разума. Вампиры – аристократы, они не любят грязи. Они не так опасны и не так отвратительны, как их сородичи. – Мефистофель дернул плечами, бросил взгляд на зеркало, но потом покачал головой. Нет, он не хотел устраивать Показ. – Вурдалакам не важно, кто их жертва – человек или демон. Им нужна не только кровь, но и плоть. Они сжирают свою жертву полностью.
Я содрогнулся, а Мефистофель продолжил:
– Я не хочу подробно описывать эту встречу, скажу лишь, что она была отвратительна. Я отделался сравнительно дешево.
Дух резко встал, расстегнул пуговицы рубашки, сбросил ее на пол, обнажив смуглую мускулистую грудь, потом повернулся ко мне спиной, и я увидел несколько глубоких шрамов, рассекавших его спину. Я ужаснулся – какой силой нужно обладать, что бы оставить такие незаживающие следы на теле духа!?
Мефистофель оделся, даже не пошевелив рукой, и, повернувшись ко мне, сдвинул брови к переносице. Книга тут же оказалась в его руках. Потом на столе.
– Спокойной ночи! – быстро сказал я и встал.
– Нет. Еще нет. Лучше задать все вопросы сейчас. Потом я не захочу на них отвечать! – медленно проговорил Мефистофель. Я сел. Дух тоже опустился на место, резким движение руки поправил и без того идеально ровный воротник рубашки и пристально посмотрел на меня.
– Ну, хорошо… Скажи мне, Мефистофель, за что ты так ненавидишь вампиров и вурдалаков? – спросил я на одном дыхании и непроизвольно прикрыл один глаз.
Я давно думал об этом, но, черт возьми, я никогда не собирался спрашивать об этом своего страшного друга.
– Да… - выдохнул Мефистофель. – Неужели так заметно?
Я кивнул. То, о чем я только догадывался, теперь получило свое подтверждение. Теперь я знал, что объединяет заключенных Четвертой и Пятой тюрьмы.
– Ну, ладно. Я скажу, хотя это и не делает мне чести. Я ненавижу вурдалаков и вампиров! – Я содрогнулся от тона, которым это было сказано.
– Но почему?
– Знаете, Вельзевул, есть у каждого из нас свое маленькое проклятье. Один все время попадает в аварии, другой не может пойти в лес, чтобы не заблудиться, третий, творя огненные заклинания, обязательно обожжется…
– Да…
– Для меня таким вот проклятием являются вампиры и вурдалаки. Каждая моя встреча с ними заканчивается либо тяжелым ранением, либо победой, которая достается ценой страшных усилий. Они все время встают у меня на пути… они убили единственную девушку, которую я любил… это ее кровь на титульном листе! – он оскалился и зарычал. – они убили ее – а я буду убивать их. Каждого из них перед тем, как посадить в тюрьму, я спрашиваю: зачем они убивают невинных!?
Я промолчал. Что тут сказать!? У каждого есть свои слабости. У Мефистофеля их очень мало. И он имеет на них право.
Я взял со стола лист бумаги и быстро написал:
«Приказом Вельзевула.
Усилить охрану заключенных в Четвертой и Пятой тюрьмах. Вооружить охрану осиновыми кольями. На выходе из каждой камеры повесить чеснок.
В.»
Мефистофель с благодарностью посмотрел на меня. Я улыбнулся и протянул ему руку.
Он крепко сжал мои пальцы в своих и тоже улыбнулся….
***
Я возвращался домой с заседания Темного совета. Ничего интересного там не было. Как обычно, Призрачные Мечтатели предлагали дурацкие проекты, а Предсказатели рассмешили всех, сказав, что в семьдесят пятом году этой эры произойдет страшная катастрофа, которой предстоит разрушить Ад, а потом удивлялись хохоту в зале – на дворе семьдесят девятый!
Впрочем, Предсказатели редко говорят что-то дельное. Думаю, что со временем я упраздню Темный Совет.
Я уже занес ногу над последней ступенькой на крыльце дворца, как увидел маленький сверток перед дверью. Щелкнув пальцами, я сотворил маленький шарик света и наклонился к свертку. Наклонился, и отпрянул – это был ребенок. Прямо на одеяле лежал конверт. Преодолев отвращение – не люблю детей – я взял конверт и вынул письмо.
"Вельзевул! Это твой ребенок. Как и ты – этот младенец является истинным дьяволом и воплощением тьмы. Я не хочу, что бы что-то, а тем более ребенок, напоминало мне о тебе и о моем позоре. Я отказываюсь от какого либо участия в судьбе этого существа, так что делай с ним все, что хочешь. P. S. На свет это исчадие ада появилось 31 октября".
Подписи не было. Я фыркнул – эта женщина отказывается от участия в судьбе ребенка, а я? Мне-то это счастье на что? Меня раздирало два противоположных чувства – злость и желание рассмеяться. Выходов из этого положения было несколько: можно было бы прямо сейчас сжечь ребенка, можно было оставить в замке, а можно было приказать, что бы его отнесли в приют.
Я открыл дверь, переступил через сверток и вошел в замок. Потом громко и четко произнес:
– Мефистофель!
Дух появился как всегда из пустоты, и с легким поклоном спросил:
– Звали, Вельзевул? – он так и не перестал говорить мне "вы". Я пытался уговорить его перейти на "ты", но пока безуспешно.
– Звал. И ты даже знаешь зачем? – Мефистофель прищурился, а потом усмехнулся:
– Знаю. Вы хотите знать, что делать с лежащим на крыльце ребенком?
– Да.
– Ну, это просто. – Мефистофель что-то прошептал, а потом продолжил – сейчас с ним разберется женщина, которой я многим обязан в жизни, она воспитала меня, а теперь позаботится об этой девочке.
– Девочке? – удивился я – Только этого мне не хватало! Ладно, черт с ней. Ответь мне еще вот на какой вопрос: кто написал эту записку – я полез в карман за запиской, но Мефистофель покачал головой, давая понять, что ее содержание ему известно. – Черт! Ты знаешь все?
– Не все. Но много. – Улыбнулся Мефистофель.
– Ты ведь знаешь, кто она? – спросил я.
– Знаю. Я много чего знаю. Но извините, Вельзевул, я вам не стану этого говорить.
– Почему?
– А вы сам подумайте, так ли вы хотите это знать? Приятно ли вам будет узнать, что эта девочка – дочь преступницы, или той, о ком вы не хотели бы вспоминать? Зачем вам это знание, Вельзевул, зачем? – мягко спросил Мефистофель. Я задумался: за последний год передо мной прошла длинная вереница женщин, многих из которых я презирал, а к нескольким питал какую-то нежность, некоторые из них были ведьмами, другие – людьми. Одни графинями и герцогинями, другие – уличными девками. Мефистофель все это знал. Он был прав.
– Да, Мефистофель, ты совершенно прав – вздохнул я. – оставим эту тему.
– Хорошо. Я могу идти?
– Иди…
Прошло два года, за которые я совершил столько немыслимых ужасов, что мир действительно стал со страхом произносить мое имя. Созданные мною должности, обозначающие семь смертных грехов, так хорошо действовали, что огромное количество людей попадало в Ад. За эти два года я подписал перемирие со Светом, разрушил множество городов на земле и твердо понял, что не женюсь. Последнее меня несколько тревожило – нужен наследник. Тогда-то я и вспомнил о найденной на пороге девочке.
Я вызвал ту женщину, чьим заботам поручил ребенка Мефистофель.
Она появилась так же, как появлялся сам Мефистофель, из пустоты, без дыма и лишних звуков. Она была высокой, полной, румяной и, наверное, невероятно старой. Она поклонилась мне и произнесла мягким грудным голосом:
- Чем могу служить Вашему Величеству?
- Я хочу спросить тебя о ребенке, отданном тебе два года назад духом Мефистофелем. Девочка жива?
- Конечно!
- Здорова, надеюсь?
- Ни разу не болела. Растет не по дням, а по часам, уже разговаривает и несколько раз поджигала взглядом бумагу.
- Ты знаешь, что она моя дочь?
- Мефисто сказал мне. – Я чуть тряхнул головой на сокращенное имя Мефистофеля, и спросил:
- Как ее назвали?
- Астарх. Я решила, что это хорошее имя.
- Я хочу посмотреть на нее.
- Я могу показать ее вам прямо сейчас.
- Это было бы не плохо.
Она выпрямилась во весь рост и четко произнесла:
- Мефисто, возьми Астарх и появись рядом со мной. Немедленно.
Я еще раз тряхнул головой, теперь удивившись приказному тону. На моей памяти Мефистофель на слово немедленно
