увенчалась. Любые попытки сопротивления с его стороны мгновенно блокировались. Правда, снова «выключить совсем» его не спешили. Зачем он понадобился своим захватчикам в сознательном состоянии – оставалось только гадать.
Пока он двигался вперед – он вообще не ощущал над собой контроля. Некоторые решения ему и вовсе приходилось принимать самостоятельно, хоть это и стало уже непривычным. Так, траекторию и скорость своего движения он выбирал сам, стараясь остаться незамеченным.
Группа обошла космодром со стороны моря и замешкалась перед закрытым входом. Обб потихоньку приблизился, не слишком понимая, что будет делать дальше, и смутно надеясь, что его пристрелят – он сомневался, что те, кто захватил его, стали бы беспокоиться о том, чтобы он дошел до цели своего путешествия, если бы не преследовали собственных интересов.
Все оказалось удручающе просто. Дверь вскрыли. Обб подошел как раз в тот момент, когда заходил внутрь последний – его давешний знакомый, подкармливавший его тело во время памятного перехода через ельник. Он заметил Обба и придержал перед ним дверь, позволив проскользнуть следом. К счастью (или несчастью) для обоих, этот маневр остался незамеченным остальными членами группы.
Обб, затаившись, дождался, пока эта группа пройдет следующую дверь и закроет ее за собой, и сам занялся той дверью, за которой находился спуск вниз.
** ***
Карта джагойского космодрома – как, собственно, и карта всего остального континента – была ему знакома досконально, как и любому из видящих племени урсов. Спуск не занял много времени. Коридоры внизу оказались вполне проходимыми. Добраться до системы вентилей внутренней канализации не составило труда.
Оббу даже закралась мысль – неужели похитившие его и хотели, чтобы он затопил джагойский космодром? Он медленно протянул руки к первому вентилю и замер. Отдернул их обратно. Отступил на шаг. Ничего не происходило. Он чувствовал – за ним с любопытством наблюдают, словно бы ожидая, что он станет делать. Однако ни к чему не подталкивали – словно это не имело значения.
Он сделал еще шаг назад и вдруг понял, что может уйти прямо сейчас, и никто останавливать его не станет. Тем, кто его похитил, безразлично, затонет этот кусок суши сегодня или простоит еще тысячу лет.
Обб решительно взялся за вентиль и с силой повернул его. Вентиль приржавел намертво. Юноша даже испугался, что ему не удастся осуществить задуманное и он зря вообще все это затеял. Он сильнее налег на вентиль. С огромным трудом тот наконец начал поддаваться. На пол посыпалась ржавчина.
Скрежет при повороте вентиля был просто омерзительным. Юноша совсем выбился из сил, пока отвернул его полностью. Наконец он услышал откуда-то снизу звук хлынувшей воды. Значит, его усилия были не напрасны.
Он принялся отворачивать остальные вентили. Когда с последним из них было покончено, он, шатаясь, побрел к выходу. Ему удалось-таки осуществить задуманное. Меньше, чем чрез пару часов бывший космодром скроется под водой.
Долго праздновать победу ему не пришлось. Он уже собирался поворачивать к выходу, когда почувствовал, как его ноги помимо воли направляются в другую сторону. Его передвижение снова брали под жесткий контроль.
Обб прополз по полуразрушенному не то коридору, не то норе, и оказался у выхода наверх совсем с другой стороны. Те, кто «вел» Обба, не стали дожидаться, пока он будет озираться по сторонам. Пришлось в темпе шагать наверх.
Он уже начинал смутно догадываться, для чего понадобился духам Старого Материка. Странно даже, что раньше не догадался. Сейчас должно было произойти то, что все урсы племени и лично он, Обб, пытались предотвратить. И теперь получалось, что все, что они предпринимали, все их жертвы, все усилия – все оказалось только на руку врагу.
Что он мог сделать – слабый человек, чье тело было подчинено коварными духами? Что он мог им противопоставить? Любые попытки сопротивления были заранее обречены на провал. Его воля была раздавлена играючи, между делом. Он еще смог увидеть, как его ноги дошагали до громадного зала. Обб сразу понял, что это и есть центральное помещение джагойского хранилища. Громадный зал был практически пуст – только несколько столов и стеллажей вдоль стен.
В одном из концов зала был стол с тяжелой металлической плитой на нем. В углублении в центре этой плиты… неподвластные настоящему хозяину пальцы извлекли то, что там находилось и спрятали за полу балахона. Затем ноги понесли его прочь.
Тело без труда вышло наружу и покинуло космодром. По коридорам со стороны города решительно шагали люди, однако тело попросту пряталось при их приближении, и они его не замечали. Со своей ношей оно покинуло территорию космодрома, а затем и Джагоя и направилось обратно на север.
Попытки Обба понять, куда его ведут на сей раз, остались безрезультатными. Сначала он лишился возможности видеть и слышать, а затем и вовсе оказался вновь свернут в плотный комок и спеленат чернотой.
