Видимо, это была судьба – группе Вонга снова пришлось перебираться по воде. Близость конкурирующих групп не позволяла удаляться от линии побережья.
Едва услыхав выстрелы, Дзави повела группу к входу в хранилище, который находился со стороны моря. Это оказался порядочный крюк. Но вот наконец и вход в хранилище.
Что сильнее всего поразило Сцилевского – при том, насколько плотно и герметично была закрыта дверь, - замок оказался простейшим и легко открывался снаружи. Бывшие хозявева словно просто отошли на пару минут. Тот, кто закрывал эту дверь, явно опасался не столько взломщиков, сколько плесени и сырости. Оставалось надеяться, что дело и дальше пойдет так же гладко.
Костя, шедший замыкающим, и сам не понимал, что толкнуло его пропустить в хранилище своего бывшего питомца. Возможно, это была обыкновенная сентиментальность. Сейчас, вплотную подобравшись к своей цели, он и странному существу желал, чтобы его целеустремленность оказалась вознаграждена.
** ***
Стальные плиты гремят под стремительными шагами. По территории хранилища можно было идти, не опасаясь провалиться под проржавевший пол. Здесь все сохранилось таким, каким было тысячу лет назад. Хлипкая, практически полностью разрушенная дорога осталась позади, как и грохот выстрелов. Гвардейцы Хамиди сработали в этот раз совершенно безупречно. Даже вечно недовольные сотрудники МПФ ни к чему не могли придраться – по крайней мере, формально.
Сейчас заларийцев никто не мог бы обвинить в том, что они открыли стрельбу – с их стороны было сделано всего несколько выстрелов исключительно в порядке самообороны. Гвардейцы, разделившись на две группы, привели резидентов Империи и Республики КИЮИ к одной точке и там оставили заниматься друг другом.
Когда заларийская группа будет возвращаться со своей добычей, можно будет рассчитывать, что те как раз успеют перестрелять друг друга.
Заларийцы не учли одного – у тех и у других слишком быстро закончились боеприпасы и они потихоньку, прячась в развалинах, принялись перебираться следом. Отстали имперцы и КИЮИ от заларийцев всего минут на двадцать.
Особого значения это уже, впрочем, не имело. Углубление в центре массивной стальной плиты было пустым. Имперцы и КИЮИ оказались в центральном помещении хранилища, когда заларийцы его обыскивали. Впрочем, было уже ясно, что это бесполезно. Возможно, именно по этой причине гвардейцы никак не отреагировали на то, как ввалились нежданные гости, которых уже не рассчитывали увидеть. На них просто махнули рукой – едва ли они могли бы найти больше, чем нашли заларийцы.
Из-за многолюдной суеты в просторном хранилище сразу стало тесно. Мережковская, воспользовавшись толчеей, протиснулась к Брусничкину с Решетниковым.
Решетников с подозрением покосился на чумазую взъерошенную заларийку из имперской группы, пытаясь сообразить, чего ей могло понадобиться. Брусничкин тоже с недоумением на нее оглянулся и вытаращился, признав собственную подчиненную. Найти подходящие слова, чтобы выразить свое мнение на этот счет, он не успел.
- Ну и где же то, за чем мы все сюда пришли? – громогласно осведомился руководитель погибшей группы МПФ. – Как это понимать? – он развернулся к императору. Тот даже не сразу нашелся, что ответить на это заявление.
- А в самом деле, - Сонтре решил, что наглость – лучшее оружие. – Как могло так получиться, что мы здесь не обнаружили искомого?
- Дейсвительно, - поддержал Кумало. – Куда делся артефакт?! – он встал плечом к плечу с имперцем – виданное ли дело для резидентов вечно конкурирующих держав?
- Вы сами все прекрасно видите, - резко отозвался Хамиди, выступая вперед. – Хранилище было опечатано. Двери заперты, - он демонстративно провел пальцем по поверхности одного из столов и продемонстрировал палец с легким следом пыли. – Если бы сюда кто-то заходил, здесь уже был бы слой плесени на всех поверхносях.
- В таком случае – где артефакт? – с вызовом повторил Турман.
- Это нам и самим было бы интересно знать, - в том же тоне отозвался Хамиди.
- Но вы-то первые здесь оказались, - напомнил Сонтре.
- А агентов Империи, насколько я помню, здесь вообще не должно было оказаться, - решил вспомнить тот.
Завязалась перепалка. Если бы имперцы или КИЮИ были не столь малочисленны, она вполне могла бы перерасти в драку – оппоненты в выражениях не стеснялись. Советник заларийского императора был уже на грани кипения, и императору пришлось незаметно хлопнуть его по плечу, словно напоминая, что они, заларийцы, на вспышки эмоций права не имеют.
Он обернулся, почувствовав, как его самого дергают за рукав. Перед ним стояли Наото Оми и незнакомый ему молодой залариец, которого он чуть раньше приметил среди имперской группы.
- Господин Хондо, - обратился к нему японец. – Позвольте мне, - он запнулся, неуверенно глянув на спутника.
- Эдого Нбиру, - представился тот, слегка поклонившись. – Позвольте показать вам, мы кое-что обнаружили. Я инженер, - прибавил он, видя недоумевающий взгляд императора.
- Инженер Эдого Нбиру, а вы трибунала не опасаетесь? – осведомился Хондо, совершенно сбитый с толку этим вступлением.
- Может быть, - чуть грустно улыбнулся тот. – Может, с месяц назад я и сказал бы, что опасаюсь, - он немного растерянно пожал плечами.
Хондо махнул рукой. Допытываться, когда молодые люди успели познакомиться и найти общий язык, он не стал.
- Показывайте, что там у вас, - он следом за ними подошел к плите-носителю, где раньше был артефакт и склонился над ней. Оми стал рядом.
- Вот, посмотрите, - принялся показывать инженер. – Видите, в углублении?..
- Ну и что? – разочарованно протянул Хондо. – Понятно, что углубление повторяет форму Переводчика. Только какая нам от этого польза? Чертежи внутреннего рисунка плиты-носителя уже несколько лет находятся в лаборатории нашего Института.
- Да это понятно, - отмахнулся инженер, ввергнув своего императора в очередной ступор от такой бесцеремонности. – Вы поближе приглядитесь. На внутренней поверхности остались микрочастицы.
- Хм. И правда. То есть мы можем узнать не только внешнюю форму, но и какой материал был в верхнем слое.
- Не только, - инженера совершенно не смутило явное разочарование в голосе императора. – Все дело в ее конфигурации, - он принялся объяснять, но сбился, глядя, как вытягивается лицо сановного собеседника от обилия технических подробностей.
- Позвольте, я поясню, - вмешался Оми. – Коротко говоря, Эдого считает, что, изучив эту плиту, можно будет воспроизвести Переводчик и для этого вполне достаточно будет ресурсов лаборатории Центрального Института, за исключением некоторых мелочей, которые сможет восполнить наша сторона. Вы ведь сами говорили, что собираетесь предложить совместные исследования, - прибавил он.
Император ознакомил Оми со своими планами на его счет в первый же день, как они оказались на суше – то есть, как только представилась возможность спокойно поговорить. Суть была довольно проста. Он прекрасно видел, как много претендентов на джагойский артефакт, которым совершенно безразлично, что заларийцы – единственные, кто действительно имеет на него право. Чтобы обезопасить себя от чьих-либо притязаний на находку, ему и понадобился японский резидент.
Если бы удалось заключить договор с японской стороной на совместные исследования, то любому, кто вздумает право заларийцев распоряжаться артефактом, придется иметь дело уже с японцами. Оми, трезво оценивавший шансы своей группы после взрыва на дороге, был согласен с предложенным решением.
Хотя оно, казалось бы, и потеряло свою актуальность после обнаружения пропажи артефакта, но идея инженера возвращала ему смысл. Император приказал свинчивать плиту.
- А склад? – спохватился Хамиди. – Не в следующий же раз?..
- Какой следующий раз? – удивился Хондо. – К следующему разу здесь все плесенью покроется. Все вывозим. Все, что найдем.
И в этот момент включился сигнал тревоги. Резкие, трескучие гудки ударили по ушам, вселяя суеверный ужас в людей, понимающих, что любые электронные системы, в том числе и система безопасности, давно должны были рассыпаться в прах. Вслед за этим дребезжащий, перебиваемый помехами голос сообщил о затоплении подземного уровня и начал отсчет времени, оставшегося до полного погружения космодрома под воду. Несколько мгновений, чтобы осознать услышанное – и ступор сменился паникой. Недавние конкуренты, позабыв о разногласиях, кинулись к выходу.
** ***
Тяжелая бронированная дверь медленно отваливается в сторону. Изнутри пахнуло застарелым запахом сухой пыли, машинного масла, металла и пластика. Они входят внутрь, освещая себе путь фонариками.
- Где-то здесь должен быть выключатель, - Дзави шарит лучом фонарика по стене.
Выключатель?.. Тут что, электричество есть?! – Сцилевский полагал, что удивить его на этой планете не сможет уже ничто. Ан нет. – Откуда может быть электричество там, где люди не были больше тысячи лет? Вся проводка должна была рассыпаться!
Его размышления прерывает характерный щелчок, и помещение заливает тусклый желтоватый свет. Сцилевский ошарашено замирает, опуская руку с уже ненужным фонариком. Представшая взору картина ошеломляла своей фантасмагоричностью и в то же время невероятным абсурдом.
Помещение, в котором они находились, размерами вполне могло бы соперничать с крупнейшими спортивными стадионами. И чуть меньше четверти этой пещеры сокровищ занимала вздымавшиеся выше человеческого роста гора всевозможнейших украшений у дальней стены. Колье, ожерелья, кольца, серьги, браслеты, броши и бог знает что еще – все перемешано и свалено на пол в кучу как попало. Тускло поблескивают слитки, аккуратно сложенные в громадные штабеля неподалеку от этой беспорядочной груды.
Сцилевский, не веря собственным глазам, сделал несколько шагов вперед. Присел и подобрал с пола валяющуюся серьгу. Та казалась теплой на ощупь. В душу начало заползать смутное… подозрение?..
Костя истерически хихикнул. Что ж, если очевидные факты начинают вызывать у него смутные подозрения о своем существовании, он может гордиться своей проницательностью. Очевидно, что его интуиция резко эволюционировала! Его одинокий смешок потерялся в не менее истерическом похихикивании Вонга, которому, видимо, закрались точно такие же подозрения.
- Ну и как это понимать? – голос Борюсика звучал совсем тускло и невыразительно, но Костя почувствовал, как по спине у него поползли мурашки от страха, и попятился в дальний угол, пока на него не обращали внимания. – Это, значит, и есть те самые несметные сокровища древних?
- А тебе что, мало? – в голосе Дзави прозвучало искреннее изумление.
Сцилевский, кинув взгляд на амбала, понял, что тот тоже не въезжает в ситуацию. А зря. Единственное, что еще могло бы спасти обоих канализационщиков от взбешенных пиратов, - это немедленное бегство.
Борюсик потащил из-за ремня револьвер. Костя еще успел удивиться их синхронности с Вонгом. Дзави не помогли даже ее отточенные годами службы в канализационных войсках рефлексы. Она, что-то поняв, потянулась к карману с оружием, но было уже поздно. Ее изрешетили из двух револьверов одновременно.
Ее помощнику повезло меньше.
