*** (Фулвио Муссо)

Я стою у телефона в предусмотрительном молчании, чтобы не дать зацепиться губительной болтливости моего друга… друга?
«Ты еще там?» – спрашивает он меня с некоторым подозрением.
Вздрагиваю: «Я слушаю тебя…»
И стараюсь отпускать неопределенные комментарии:
«Конечно».
«Еще бы!»
«Чудесно!»
Неожиданная пауза заставляет предположить, что мое последнее «Чудесно!» было сказано не к месту, и я исправляюсь: «Ужасно!»

Между тем соблазнительный аромат с кухни приглашает меня к столу, и я снова сопротивляюсь, равнодушно молча в трубку.
Стараюсь угадать составные части аромата: я бы сказал, что это лазанья или каннеллони, запеченные в духовке, с наиболее ярко выраженной и чувственной составляющей, наводящей на мысль о жаренной свиной спинке.
К сожалению, больной речевым недержанием не отступается и набрасывается с многословной критикой на политиков, на представителей профсоюзов – что, в общем, одно и то же – на информационные органы, на эмигрантов, на полицию, на судей, на парикмахерш… парикмахерш? … может быть, я неправильно понял.

Вот запах хватает меня за горло, и, кажется, я могу выделить также сладкий перец, жаренный на гриле. Уже перевалило за полдень, а я со вчерашнего дня ничего не ел. Тем временем нагло добавляется еще один аромат, я бы сказал, благоухание торта, возможно, песочного яблочного… нет… грушевого.

Начинаю выкручиваться: «Извини меня… я должен… если позволишь…»
Разговаривать хуже, потому что запах проникает в рот. Я всасываю его, жую и, пожалуй, даже проглатываю… Он затянул одну из своих любимых песен: ты все тот же донкихот, гребаный идеалист… недоучка и тунеядец, всегда без копейки… посмотри на меня…
Отлично! Я знаю, что обычно его упреки длятся минут двадцать.

Оставляю висеть ворчащую телефонную трубку и бегу на кухню, чтобы распахнуть окно. Как обычно, благоухание идет из кухни этажом ниже: в семье Джардина готовит муж - искусный повар.
Я должен подготовиться, потому что аромат уже ослабевает. Устраиваю обеденный стол прямо на подоконнике, накрыв его бумажной салфеткой, ставлю туда стакан, кладу вилку и нож. Я не ошибся, сегодня у нас каннеллони, запеченные в духовке, и жаренная свиная спинка со сладким перцем. Закрываю глаза и, фокусируя каждую свою пору на сладострастный аромат, открываю привычную банку консервов.