С. Сандмел. Гений Павла. Предисловие

ГЕНИЙ ПАВЛА
Самюэль Сандмел
Историческое исследование САМЮЕЛЯ САНДМЕЛА, профессора библетистики и эллинистической литературы
Колледж Еврейского Союза, Еврейский институт религии
FARRAR, STRAUS & CUDAHY NEW YORK
Copyright 1958, Самюэль Сандмел
Номер карточки в каталоге Библиотеки Конгресса 58-12485
Книга впервые издана в 1958 году.
Одновременно опубликована в Канаде издательством Ambassador Books, Ltd., Toronto.
Напечатано в США книгоиздательством H. Wolff, Нью-Йорк
Дизайн Betty Crumley, Jo Erwin R. Goodenough
«Ученый, как говорят самые чуткие критики, - это в равной степени детектив и любитель загадок»
Генри Дж. Кэдбери, «Деяния в истории».

Предисловие
При написании этой книги, я имел в виду круг читающих мирян. По этой причине, я сделал два сознательных упущения. Я оставил за пределами книги слишком тщательный акцент на незначительных и до сих пор спорных подробностях. Именно при таком акцентировании внимания, хотя оно и необходимо для ученого человека, обычный читатель может упустить из виду общую картину. Второе упущение имеет отношение к вопросам, которые имеют несколько большее значение, чем просто детали. Это касается моего изложения данных о путешествиях Павла. Путь Павла в какой-то степени покрыт тайной, и сведения о нем непоследовательны и обрывочны. Но даже если бы они были полностью прозрачны, его точные маршрут вряд ли глубоко заинтересовал бы нас. Для наших целей достаточно знать об этих путешествиях в широком смысле и понимать их важность.
Соответственно, я включил в это исследование только те соображения о Павле, которые могли бы пролить свет на его характер. По другому поводу я однажды сказал, что ни одна честная презентация учения Павла не может быть простой. Это в особенности так, потому что сегодня мы далеко отстоим от Павла во времени, в протяженности и в образе мыслей. Но Павел не запределен нам, и его значение в истории религий делает его заслуживающим таких усилий. Возможно, я бы отказался от этого предприятия – от того, чтобы сделать Павла более понятным для широкой публики, если бы свитки Мертвого моря, бесконечно более сложные, чем учение Павла, не вызвали бы столь жгучий интерес у массового читателя. Если широкая публика столь интересуется ранним христианством, как показывает всеобщее восхищение этими свитками, то ей нужно бы знать, что эти свитки в лучшем случае составляют только введение в тему, а не ее раскрытие.
Самые популярные книги и статьи о свитках создали впечатление, что между ними и Новым Заветом есть некая прямая и неожиданная связь. Но я полагаю, что истинная связь здесь искажена до абсурда, и особенно это чувствуется в книге Edmund Wilson,The Scrolls from the Dead Sea (Свитки Мертвого моря). Ошибки и безответственные домыслы идут рука об руку с колоссальной экзальтированностью. В основном тексте этой книги я воздержусь от любого упоминания о Свитках и от любых спекуляций об их отношении к Павлу, поскольку я считаю, что никакой связи между ними нет.
Более того, человек, прочитавший домыслы Wilson со смехотворными заявлениями, что исследователи Нового Завета избегали доселе Свитки Мертвого моря, отметит на последующих страницах, что литература Нового Завета, в отличие от Свитков, не является творчеством не палестинцев и не иудеев. Новый Завет написан на греческом и своим источником имеет обширный средиземноморский греческий мир.
Это – мое взвешенное суждение о Свитках и то, почему я полностью игнорирую их в настоящей книге. Wilson обвиняет исследователей Нового Завета в теологическом настрое против Свитков; он приписывает это страху, что их религиозные чувства будут оскорблены. Я предполагаю, что он имеет в виду христианских экспертов в области Нового Завета, которые, возможно, и имеют что поставить на карту. Я родился не христианином, а иудеем. Но высказывания Wilson против исследователей христианского Нового Завета сами по себе вызваны предубеждением и недалеко отстоят от пасквиля. Если я сам и имею предубеждения, а я полагаю, что это так, то они связаны с тем, что я - беспристрастный историк, желающий точно и честно понять события древности и их взаимосвязь. Я заявляю, что полностью лишен любой причастности к христианскому богословию, но не могу сделать такое же утверждение о некоторых возможных иудейских пристрастий; я хотел бы надеяться, что мое личное желание быть сравнительно беспристрастным историком уравновесит любое сознательное предубеждение. Я сам по сей день изучаю труды христианских ученых столь глубоко, насколько был способен.

Я остаюсь в колоссальном долгу перед ними, но в основных гранях и акцентах своей книги я во многом отхожу от этих работ. И не потому, что я счел их пристрастными или нечестными. Напротив, они заслуживают глубокого восхищения. Скорее в моем понимании проблемы и связанных с ней вопросов, я пришел к точке зрения, отличающейся от обычно предлагаемых. Читателя, принадлежащего к широкой публике, надо предупредить, что в главах V и VI представлен совершенно радикальный подход к проблемам Нового Завета. Хотя я отступил от точки зрения многих современных исследователей, я без колебаний признаю то, что я – их должник. Многие ученые имеют другие, чем я, суждения и делают другие выводы. Я привел в приложении «Исследователю Нового Завета» некоторые из библиографических материалов, которые могли бы заинтересовать профессионального ученого, а также ряд благодарностей. Хотя я и отклонился от магистральной линии в изучении Нового Завета, о моем великом уважении к ее последователям можно судить исходя из того, что я считаю честью для себя работать в области, в которой работают столь честные и талантливые люди.
Фигура Павла, хотя, возможно, и с трудом, но доступна нашему пониманию. Когда один человеческий ум способен выразить то, что он понял, второй человеческий ум будет способен понять это «выраженное», как и концепцию, лежащую в его основе.
Я старался не «разбавлять» Павла, а только сделать его ясным и доступным людям.