Последний трофей Ганнибала

сделали свое дело. Сципион стал тяготиться присутствием Катона. Знакомые стали избегать встречи с квестором, беседующие при его появлении замолкали, солдаты сочиняли про него срамные частушки. Катон понял, что дни его в Африке сочтены. И точно, вскоре после разгрома армии Гасдрубала, его вызвал к себе Сципион и заботливо осведомился о здоровье квестора. Катон честно отвечал, что здоровье его в последнее время пошаливает.

- Одышка при ходьбе и частые боли в сердце мучают меня, Сципион, - Катон горестно вздохнул, - к тому же жаркий воздух жжет мне легкие, а холодный ветер, дующий по ночам с моря вызывает насморк и удушья.

- Климат Африки вреден тебе, друг Катон, - ласково заметил Сципион. - Опасаясь за твое здоровье, я настоятельно прошу тебя покинуть армию и возвратиться в Рим. Съезди в Байи, отдохни от войны, Катон. Искупайся в теплых источниках, попей целебной воды, сходи в бани. В это время в Байях много красивых женщин, Катон. Приударь за какой-нибудь красоткой, почувствуй снова вкус к жизни.

- Ты так заботлив, Сципион. Я был счастлив служить под твоим началом... и с благодарностью приму твой совет.

- Отлично, квестор! Я приказал капитану "Тирренской Молнии" готовиться к выходу в море. Лучшая трирема римского флота ждет тебя, Катон.

- Позволь мне собрать свои вещи.

- Все уже готово, Катон. Твое имущество перенесли на борт "Молнии", но ты можешь проверить, не осталось ли чего из твоих вещей. И счастливого пути, квестор.

В сопровождении двух преторианцев Катон прошел к своему шатру. Заглянув внутрь, он убедился, что все его вещи исчезли.

- Ладно, командующий, ты меня переиграл, - пробормотал Катон, направляясь к воротам лагеря, - но твой урок я запомню накрепко.

Глядя на удаляющийся берег Африки, Катон величественным жестом набросил край тоги на плечо, вытянул вперед правую руку и произнес четко и размеренно:

- Все-таки я считаю,что Карфаген должен быть разрушен.

За его спиной матросы костяными скребками драили палубу.

Врач осмотрел Ганнибала и посоветовал не тревожить полководца до утра.

- Он слишком пьян, претор, - говорил врач, вытирая руки чистым холщевым полотенцем. - Самое лучшее, дать ему выспаться. Сенату придется подождать.

- Лекарь, - претор поморщился, - Сенат может и подождет, но суффеты ждать более не желают. Римляне у ворот города, опасность велика, а лучший полководец проводит дни в беспробудном пьянстве.

- Даже если я приведу Ганнибала в чувство сейчас, - врач пожал плечами, - он будет бесполезен для суффетов. В его жилах много алкоголя, претор.

- Завтра Ганнибал должен предстать перед сенатом, лекарь. В противном случае ты рискуешь не дожить до старости.

- Хорошо, если ты настаиваешь... Я обещаю, что завтра Ганнибал будет в сенате, - врач слегка поклонился.

- Ты останешься здесь на ночь, лекарь, - распорядился претор. - Поставьте у дверей охрану. И помни,лекарь, твоя жизнь в твоих руках.

Утро начиналось препогано. Болела голова и мучала жажда. Ганнибал протянул руку, но спасительного кувшина не было.
- Клянусь Ваалом, укравший мое вино умрет, - прохрипел Ганнибал, пытаясь подняться с ложа.

- Прости меня, господин, жалкого вестника несчастья. Твое вино погибло. Его вывезли по приказу городского претора.

- А ты кто?

- Врач, господин. Мне приказано поставить тебя на ноги.

- Чаша доброго вина, вот лучшее лекарство для солдата.

- Но не для тебя, Ганнибал, тебе придется пить мое лекарство.

- Горькое, наверно?

- Отвратительное.

- Ты желаешь моей смерти, врач?

- Я хочу поставить тебя на ноги, Ганнибал. От того, сможешь ли ты здраво мыслить, зависит, буду ли я жить после заката.

- Ты хочешь жить?

- Каждый человек, даже последний нищий и раб, жаждет жить. Про себя могу сказать: не так чтобы очень, Ганнибал, однако вечером я приглашен на небольшую дружескую пирушку. Мой знакомец, Магон, привез из Греции редкую рукопись и дает скромный пир в честь ее приобретения.

- Твой знакомец глупец. Купцы ничего не смыслят в искусстве.

- У него хороший повар и он не жаден.

- Значит, хороший ужин стоит его глупости.

- Совершенных людей нет, Ганнибал, и я лишь подтверждение этого. Впрочем, как и ты, полководец.

- Врач-философ и солдат-неудачник. Где твое лекарство, лекарь? Я бы согласился на амфору хорошего вина, но пусть это будет твоя отрава. Хотя, постой. Все ли вино пропало?

- Увы, господин, подвал твоего дома пуст, все амфоры вывезли в общественное хранилище.

- Вот теперь твое лекарство не будет для меня слишком горьким, врач. Давай свою чашу.

Скука царила в сенате. Первый суффет раздраженно расхаживал по залу, второй, облокотившись о трибуну, читал свиток. Сенаторам, сидящим в первых рядах было видно как он шевелит губами.

Верховный жрец Ваала, страдающий болями в ногах, удобно устроившись в особом, изготовленном специально для него кресле, всегда носимом за ним храмовыми служками, что-то оживленно говорил окружившим его сенаторам, изредка громко похохатывая. Сенаторы, увлеченные рассказом верховного жреца, улыбались как-то очень двусмысленно. Председательствующий, глядя на веселящуюся группу, грозно хмурил брови, но молчал, уважая святость верховного жреца.

Первый суффет быстрым шагом подошел к председательствующему и зашептал на ухо:

- Чего мы ждем? Ясно, что Ганнибал не придет. Претор не справился с возложенными на него обязанностями. Я возьму десяток солдат, носилки и притащу Ганнибала сюда. Запрем его в одной из комнат, пока он не проспится, а потом соберем заседание.

Председательствующий скривил уголки губ.

- Не спеши, суффет. Претор знает свое дело. Он похож на молосса, вцепится, не отпустит, пока не добьется своего. Поэтому мы подождем до полудня. Если претору не удасться привести Ганнибала, поступим по-твоему.

- Обстоятельства не способствуют ожиданию, сенатор. Карфаген в опасности.

- Тем более, суффет. У Карфагена один великий полководец. Это Ганнибал. Я думаю, ради спасения родины, народ Карфагена, в лице его лучших представителей, согласен ждать. Естественно, в разумных пределах.

- Сенатор, мы не в народном собрании. Практикуйте свое ораторское искусство на доверчивой черни. Мы с вами...

- Мы с вами, суффет, мужи государственные. Будем же терпеливы и благоразумны...

Суффет нервно дернул головой и убежал. Председательствующий вздохнул и забарабанил пальцами по колену.


Ганнибал встретил претора в атриуме. Сидя на мраморной скамейке, полководец слушал тихое журчание воды, маленькой струйкой бьющей из небольшого фонтанчика, расположенного посреди мощеного испанским мрамором дворика. Легким поклоном претор приветствовал полководца.

- Что привело тебя в мой дом, претор? - спросил Ганнибал.

- Ганнибал Барка, мне приказано незамедлительно доставить тебя в сенат, по доброй воле, либо с применением силы и независимо от твоего состояния. Здоровым или больным, трезвым или пьяным, мертвым или живым, но ты должен быть в сенате.

- Претор, мне нехорошо. Резь в глазах и шум в голове. Достань мне лекарство и я в твоем распоряжении. Полностью и без остатка.

- Разве врач не дал тебе необходимых лекарств?

- Врач мне помог, претор,чуть-чуть, но спасти меня можешь только ты. К тому же я отпустил его домой. Также, как и твоих солдат. Без них тебе не удасться сдвинуть меня с места.

- Я не дам тебе вина, Ганнибал, - негромко произнес претор. Я уйду и вернусь с солдатами. Тебе придется пойти со мной.

- Дар убеждения, неоценимое качество, претор. У тебя его в избытке.

- Ты подчиняешься приказу?

- Хорошо, я буду на заседании сената. Кстати, где оно будет?

- В храме Ваала, Ганнибал.

- Ты исполнил приказ. Теперь удались. Я не нуждаюсь в попутчиках.

Карфаген - великий город. Город, полный народа, шумный город, по улицам которого при желании легко пройти незамеченным, тем более, что полководцы республики редко передвигаются по городу пешком. Вспомните, давно ли вы видели влиятельное лицо, аристократа до кончиков ухоженных ногтей на ногах, запросто гуляющего по карфагенским улицам? Ходьба - удел простолюдинов, аристократ предпочтет передвигаться по Карфагену в удобной лектике, влекомой, в зависимости от достатка, четырьмя или восьмью рабами.

Знатный воин выберет великолепного скакуна, с высоты которого он будет презрительно взирать на копошащуюся под ногами чернь. Мужественные черты лица, косой шрам, пересекающий щеку, разноцветный плюмаж из перьев на шлеме, до блеска начищенные доспехи, пурпурный плащ, покрывающий круп коня - вот он, похититель женских сердец, проносится мимо, сохраняя гордую осанку, небрежно правя левой рукой, правую же уперев в колено. За ним скачут нумидийские телохранители, кровожадные дети пустыни, облаченные в шкуры гепардов, с короткими копьями, у наконечников которых весело трепещут треугольные флажки.

Ганнибал, укрытый от любопытных взглядов плащом с накинутым на голову капюшоном, не отличимый от толпы разноплеменного люда, заполнившего улицы Карфагена, шел быстрым шагом, не оглядываясь по сторонам. Только один раз он задержался у импровизированной сцены, основой которой служили две монументальные повозки. Бродячие артисты разыгрывали на ней вульгарную пьеску за злобу дня. Вопль одного их актеров, облаченного в не первой свежести тогу, изображающего, видимо одного из сенаторов, обращающегося к Ваал-Хаммону с просьбой образумить Ганнибала и подвигнуть водителя карфагенских армий на спасение города, привлек полководца. Остановившись, он прослушал до конца речь актера, сплюнул и пошел дальше. В спину ему ударил крик актера:

- Духом воспрянь, вождь Карфагена военный, войско возглавь и римлян, детей кровожадной волчицы, сбрось в Средиземное море!

Ответом призыву актера стали восхищенные крики окруживших сцену людей.

- Глупцы,-пробормотал Ганнибал, - тупицы безмозглые...

Добравшись до храма Ваала, Ганнибал распахнул двери и вошел в полуосвещенный зал. Огромная статуя Ваала встретила его зловещим молчанием. Ощерившись плотоядной улыбкой, Ваал угрожающе навис над полководцем. Проходя мимо жертвенника, черного от впитавшейся в камень крови, Ганнибал сбросил на пол плащ. Миновав Ваала, он оказался в узком коридоре. Коридор вел к неприметной двери. За ней находилась витая лестница, ведущая вниз. Там, в особом зале, проходили чрезвычайные заседания сената.

Появление Ганнибала вызвало радостный шум, по большей части оттого, что сенаторам надоело ждать. Председатель встал с кресла и направился к к Ганнибалу.

- Долго же ты шел к нам, сын Гамилькара Барки, - произнес он, дружески беря полководца под локоток.
- Война в Италии задержала меня, Гамилькон, - ответил Ганнибал.

- Война, война, - вздохнул печально председатель, - поля сражений, поля разлуки. Но война в Италии закончилась, насколько мне известно...

- Прошло семь дней, если быть точным, Гамилькон.

- Вот, вот, Ганнибал. Ты возвратился домой три дня назад. Сошел с корабля и пропал. Мы начали волноваться. Сейчас не время расслабляться. Враг, можно сказать, уже стучит в городские ворота, а победитель римлян устроил себе отдых.

- Мы войну проиграли. Это к слову, простое напоминание факта. Так что должен совершить уставший, мечтающий о покое ветеран?

- То, что всегда ждет от тебя народ, Ганнибал. Разбить