Ёлочные игрушки

вещественные доказательства придётся сдавать по описи… Вы уж извините. Нас с Вами в Управлении ждут…
- Дак поймали кого?- спросила растерянно.
- Поймали, баб Зин! Всё, всё расскажем! Тебе-то можно!
- Иван, ты это… В подпол-то слезь… Там, под нижней полкой всё…
Дед Иван недоумённо посмотрел на свою Зинаиду, потом на Валерку, пожал плечами и полез в подпол…
- Это что ли? – над половицами показалась дедова голова.
- Это, это, - закивала баба Зина, - провались оно…

8.
В Управление и дед Иван поехал. Навроде понятого. Пока ехали, Валерка рассказывал.
- Ты нам, баб Зин, считай, «глухаря» раскрыла. Когда магазин этот ограбили, ну, первое дело, на тех, кто там работал, подумали. Проверить-то надо. Проверили. Вроде чисто. Казанцева эта, продавщица, рыдает натурально. Охранник,  Васюхник его фамилия, мор… лицо, то есть, в синяках, запястья трёт, верёвки тугие были… Всё рассказали, как было. Ну, отпустили, по домам даже развезли. Потом Казанцева уволилась, куда-то к матери поехала. Говорила, боюсь теперь тут. А Васюхник в другой магазин перешёл, этот-то всё равно закрылся. Частный магазинишко, хозяин всё потерял, обанкротился, короче. Там теперь «ремонт обуви» открыли. Это ж надо придумать, в такой…  в таком месте ювелирный открыть…
- Дешёвая аренда, - вставил немолодой милиционер, Андрей Сергеич.

- Ну, вот… -  продолжил Валерка. – Васюхник поработал сколько-то и тоже смылся…
Короче, концы в воду… Где искать? Кого? Думали, всплывет что-то в ломбардах. Ан, нет. Во-первых, золотишко всё – обычная штамповка, не ценное.  Даже, если и сдаст кто – поди, угадай, что это оно. Скажет - моё, деньги нужны, вот и всё. Ну, я в наш областной город поехал. Все ломбарды обошёл… А время идёт, грабителям  на руку… И вот в одном из ломбардов – глядь, фамилия знакомая! Знаете, чья? Сашкина, Писарчук! Ну, Писарчуков-то, может и много, только это Александр Писарчук  и из нашего города… Там же паспорт спрашивают.
- Три месяца искал, - невозмутимо сказал Андрей Сергеич.

- Ну! Так там ломбардов этих! Пока все книги проверил… Ну, мы к Сашке. Я же рос с ним, рыбачили вместе, хулиганили… А вот… Что делать? Пришли мы к нему. Он в общаге заводской живёт. Вернее, я пришёл. Один. Вышли мы с ним. Говорю, придёшь сам или наряд вызывать? Он – приду, мол… Голову опустил. Ну, пришёл. Рассказал всё. Никакого ограбления не было. Как мы и подозревали.  Лариса эта, продавщица, всё придумала. Она тогда с Васюхником жила, с Костей, охранником. Квартиру снимали однокомнатную. А дорого! Платил им этот ювелир немного, ещё на ноги толком сам не встал. Вот и решили они, грабёж разыграть… Сашке только и нужно было, что связать их, да в рожу Васюхнику дать. Что он и сделал с удовольствием, потому как сам на Лариску виды имел… А с Васюхником  они вместе в ПТУ учились, вот и знакомы. Потом двери закрыл и ушёл, не спеша… Они ещё минут пятнадцать посидели, потом только Казанцева кнопку нажала.

А расплатились они с ним цепочкой с кулончиком, тем, что мы в ломбарде нашли, да колечком с серёжками… Он же не рисковал, так рассудили. А потом испугались. Так испугались, что неделю у бабы Веры все прятались. А Новогодние каникулы закончились, Лариска к матери с дочкой уехала. А где ту мамашу искать, если у Казанцевой даже подруг тут не было? И фамилия  у неё не матери, а мужа бывшего. Мужа-то мы нашли. Женат, детишки малые… Сказал, где искать мамашу гражданки Казанцевой. Приехали – а её самой нет!  Девчонку у матери бросила и куда-то уехала, куда мать не знает.  Ни слуху от неё, ни духу… Ну, на Васюхника легче вышли. Сашка знал, где его мать проживает. Такая же деревенька, только в другой стороне. Приехали, а он дома, голубчик! Правда, сначала дёру дал… Поймали. Со страху уехал. В таких делах-то не участвовал  никогда. И ничего у него, представьте, нету!  Казанцева и его подставила. Где он награбленное хранил, знала, не было у него секретов от неё.  Короче, пока он на новой работе прохлаждался, она его долю прихватила и свалила… А где её искать, он и знать не знает. Говорит, врала на каждом шагу. То одно  скажет, а то, вдруг, всё иначе. Ушлая девица.  Если бы не баба Зина… Не поймали бы.

- А как же… Как тут-то, у Верки всё оказалося? – спросила баба Зина.
- Не всё, баб Зин… Это её доля. Она сама и спрятала наспех в какую-то коробку. Не доверяла она Васюхнику. Или с самого начала решила так вот всё провернуть. Чтобы всё ей досталось.  Она-то решила, что его долю заберёт и уедет. Что и случилось. А потом к бабе Вере приедет и свою заберёт. Кто догадается?  Бабке-то легко голову задурить. Приехала, мол, навестить… Ключ она, на всякий случай, ещё раньше у Сашки стащила. То есть у гражданина Писарчука. Он думал, потерял…
Ну, в розыск-то мы её подали, да знаешь, как у нас всё… Если бы не ты, долго бы ещё искали.

- А где ж она была-то? В деревне незнакомых никого не было вроде…
- А вот слушай дальше…  Казанцева решила, что спрятаться легче всего где? Где больше людей. Вот и махнула не куда-нибудь, а в Москву. Устроилась кассиром в супермаркет. Комнату сняла. Ну, за комнату платить надо. Вот вся её зарплата за комнату и уходила… А есть-пить? А одеться? Москва всё-таки.  Ломбардов там море. Вот она потихоньку и сдавала, что у Васюхника увела…
- О-хо-хо… -  впервые за всё время вздохнул дед Иван. – Вор у вора дубинку украл…
- Да, верно… Только всему конец приходит. Видит она, что золотишка-то почти не осталось. А она ещё и надевала украшения эти, на работе похвастать.  Вот и выбрала время. Когда народу в деревне побольше будет, тогда, может, и её не заметят… С работы уволилась, приехала. А знать не знала, что бабы Веры уж нет…

- Где ж она жила? – не выдержал дед Иван.
- А-а-а! Вот тут-то и интересно… Представь, у бабы Веры она и жила!  Из еды что-то с собой было, в дорогу брала. Да подпол у бабы Веры не совсем ещё пустой… То меня и удивляло – ведь должна быть тут, а нет! Следов-то нет! Я ведь у всех побывал.  Проверял. И у вас, баба Зина, вы уж простите… Повод нашёл, камин, мол, дымит…
- Батюшки… - ахнула баба Зина. – Это когда я туда ходила, она что ль там была?  Батюшки-светы… - перекрестилась она.
- Говорил я тебе… Дала бы по кумполу… - проворчал Иван.
- Да, нет… Она сама испугалась… Спряталась в кладовой, чуть дышала. Она не убийца, просто воровка, - сказал Валерка.
- А откуда ж ты, Валер, узнал, что она тута? – поинтересовался Иван. – Телеграммов, вроде, не давала…
- Это верно, не давала, - рассмеялся Андрей Сергеич. – У Валеры нашего интуиция… Аж зачесалось всё – давай отпуск, в деревню поеду!
- Да ну, - смутился Валерка, - какая интуиция… Видели её в электричке. А что ей здесь делать? Нечего… Проверил частников, один говорит - подбирал девчонку по дороге, только она у соседней деревни попросила остановить… Хитрая. Сюда пешком пришла, поздно, никто не видел…

- А что ж она днём-то не искала? Всё по ночам шарила? – спросила баба Зина. - И ведь коробки-то нету, унесли мы…
- Днём она шуметь боялась. Вы ведь рядом, а ставни закрыты, темно… Всё равно с фонарём надо. А ну, кто увидит? Она полагала, что в деревне рано ложатся. Не учла тебя, баб Зин!  А коробок-то сколько было? А, баб Зин? Две? Вы ведь с бабой Верой всё на пару делали…
- Точно, две. Мы с Веркой покойной когда ещё в автолавке выпросили… Для игрушек. Только она уронила , неловкая.  Все игрушки почти побила. Говорила ей, выброси, Верка! А она – нет, я их буду колоть меленько и зимой между рамами  на вату укладывать, красиво…

- Вот Казанцева и перепутала. Она про вторую коробку не знала. Куда положила – помнила, а нет там ничего, одни осколки… Ёлка у них тогда-то  рано сыпаться начала, жарко топили, ребёнок  в доме был. Вот и разобрали ещё до их отъезда. Она в коробку-то золотишко и сунула, думала, до следующей зимы никто не полезет туда, незачем. Верно рассчитала. А всё равно искала, думала, переложили, спрятали… Не хотелось ей  думать, что просто нашли и забрали. Да-а… Вовремя ты, баб Зина, ко мне пришла. Она уж сматываться хотела. Не солоно хлебавши…

- А как …она? Как поймали-то?
- Да, просто баб Зин. Ключом, что ты дала, открыли, она и не собиралась прятаться. Сидит себе в комнате на диване, на нас смотрит… Исподлобья.  Всю ночь допрашивали.  
- А Сашка? Он-то где?
- Все они пока в одном месте, - горько усмехнулся, Валерка. – Как суд решит…


Обратно Валерка их доставил уж ближе к ночи. Дед молчал, только сопел. Обиделся, что не он герой… Ужин она всё равно поставила.
- Иди-ка… Что там Валеркины бутерброды-то.  И стопочку тебе налью... Ну, его, золото это. Одни неприятности… А завтра давай, Иван, ёлку ставить. Скоро уж приедут наши-то…

9.
…Вот уж и тридцать первое.  Баба Зина от окна не отходила – не приехали… Дед Иван сидел у печки, молчал, хмуро строгал свои чурочки, с телевизором не возился, на собаку внимания не обращал… Зря Леська ластилась.
В углу, подальше от печки, в бадье с влажным песком, уже стояла наряженная ёлка. Невысокая, аккуратная – эх, жить бы ей, да жить… Да всё равно бы вырубили, Иван вон сказал – сорная, стало быть, не на месте выросла, не там, где положено…
Пахло хвоей, мандаринами, что дед принёс из автолавки, в хате чистота, а праздника нет…

Мимо окон то и дело проезжали машины – дачники собирались праздновать. «Может, билетов не достали или поезд опаздывает, - думала баба Зина.- А, может, попутка не взяла?  Сейчас все свои семьи везут, может, нету места…».   Жалко, что автобус к ним не заходит в деревню, у поворота останавливается.  А там ещё идти да идти…
Вот ещё какая-то едет.  Большая, тёмная, верно, дорогая… У их дома остановилась. «Заблудился кто, - равнодушно подумала баба Зина. – Сейчас погудят, дорогу на дачный посёлок спрашивать будут...»

Между тем, задние дверцы машины распахнулись, и оттуда выскочила девочка лет восьми, мальчонка постарше и молодая женщина. Все в ярких пуховичках, нарядные… С переднего сидения вышел мужчина молодой, вроде знакомый и незнакомый, модный… И ещё один, с водительского места.  Они подошли  к багажнику, открыли,  и на снегу оказалась большая коробка, сумки.  Что-то на коробке было нарисовано - тарелка, не тарелка… Больно большая, зелёная… Мужчины пожали друг другу руки, водитель сел, и машина, мягко тронувшись, исчезла из виду бабы Зины…

Баба Зина вгляделась… И, вдруг, охнула и, схватив на бегу платок, кинулась к дверям:
- Де-ед! Ванька! Да брось ты свои деревяшки!.. Ведь Алёшка… внуки наши приехали!