А как его зовут?
- Кого? – не понял Олег.
- Черта лысого! Твоего делового партнера, конечно же! У него есть брат? Старший или младший?
- Да откуда же я-то знаю? – всплеснул руками Олег, чуть ли не возводя очи горе от налетевшего шквала вопросов. – Спроси лучше у Мишки, он эту семейку лучше моего знает.
- Хорошо, - неожиданно легко отвязалась Лена. – Спрошу.
На следующий вечер Мишке не оставалось ничего другого, как пригласить Лену в один из модных столичный клубов, в котором проходила новомодная презентация.
***
Вечер начался натянуто. Лишь оказавшись в самом центре столичного бомонда, Лена почувствовала весь вкус предпринятой авантюры. Ей не нравилось здесь решительно все и вся, как рыбе, попавшей в круг млекопитающих.
Вытащив из тонких девичьих пальцев бокал шампанского, - за последние полчаса четвертый, - Мишка поделился с девушкой ценным наблюдением:
- Ты, кажется, собралась напиться.
Лена ничего не ответила, скользя взглядом через весь зал, пока не остановила его на изящной паре, стоявшей в противоположном углу. Бог знает почему, она представляла брата «своего» призрака толстым, как бочка, и напыщенным, словной индюк.
Мужчина и в действительности выглядел высокомерным. Но при этом был весьма симпатичным.
- Кого ты там так внимательно рассматриваешь? – ревниво поинтересовался Мишка.
- Вон ту красивую пару.
- Левиных? – нахмурился Мишка.
Лена перевела пристальный взгляд на своего спутника. Елена Григорьевна уже буравила его льдистым взглядом. Так что Мишке оставалось только сжиматься под перекрестным взглядом белокурых дам. Похожих на сестер. Выглядевших одинаково отстраненно и надменно.
- Ты знаком с ними? – спросила Лена.
- Да, - смутившись, Мишка нервно дернул плечом. – Немного.
Хотя, с чего бы ему смущаться? Он не обязан оправдываться, потому что никому из них ничем не обязан.
Да только пойди это объясни привередливой и глупой совести!
Елена Григорьевна что-то сказала мужу, и чета двинулась по направлению к ним, заставляя Мишку чувствовать себя ужом на раскаленной сковородке.
Вот откуда у женщин это мерзкое шестое чувство, позволяющее им нутром чувствовать опасную соперницу? Ведь иной раз можно напропалую флиртовать, не отходя ни на шаг от какой-нибудь смазливой мадам, и ничего. Бровью не ведут. А порой и взгляда не бросишь, а им уже все видно и понятно. Прямо мистика какая-то!
- Добрый вечер, молодые люди, - с усмешкой, растянувшей и без того узкие губы, поздоровался с ними Левин.
- Добрый вечер, Андрей Львович, - был вынужден ответно поприветствовать Левиных Мишка. – Елена Григорьевна.
Глаз на любовницу он не поднимал, неожиданно обнаружив, что узоры на линолеуме о-го-го какие интересные.
- У тебя сегодня такая очаровательная спутница, - проговорила Елена старшая.
Лена встретилась глазами со своей тезкой. Не сразу удалось понять, почему организм так странно отреагировал на эту красивую женщину, разглядывающую её с нарочитым, подчеркнутым пренебрежением, плохо маскирующимся в покровительственно-снисходительный тон, допустимый в отношениях старшей женщине к младшей. В глубине узких холодных прекрасных глаз блестела глубокая холодная неприязнь, - почти ненависть. И Лена ощутила ответное неприятие и антипатию.
- Познакомьтесь, - промямлил Мишка, – Лена, это Елена Григорьевна, - подруга моей матери. А это Лена – моя сводная сестра.
- Вот как? – одновременно воскликнули обе. – Сестра?
- Сводная, - кивнул Мишка.
Взгляд Андрея Львовича, привычно отражающий недобрую иронию, потеплел. Мужчина поглядел на девушку с новым интересом. И даже позволил себе улыбнулся:
- Я не знал, что у Олега есть дочь, - лениво уронил он с губ. - Да ещё такая очаровательная. Передавай ему мои поздравления, Миша. Твой отчим - счастливчик. Твоя сестра не потанцует со мной?
Глаза его супруги стали ещё холоднее.
Андрей Львович, свернув руку крендельком, предложил её девушке. Лена охотно согласилась. Они легко и непринужденно влились в ряды танцующих.
- Я неважно танцую, - призналась Лена на всякий случай.
- Ничего страшного. В твоем возрасте иметь недостатки простительно.
Руки у мужчины были потные, словно он вымыл их и забыл вытереть. Тонкая ткань платья под ними быстро намокала, это было не приятно. Особенно в сочетании с раздевающим, лишенным страстности, взглядом. Взглядом оценщика и менялы.
Лена старалась не обращать на это внимание, с волнением рассматривая породистое тонкое, бледное лицо. Безликое, словно маска. Идеальную личину шпиона, судебного пристава, клерка. Рассматривала с тем, чтобы представить себе, как мог бы выглядеть его вероятный брат, если бы существовал не только в её воспаленном воображении.
Пыталась, и не могла. Не мог же он быть вот таким: серым человеком в футляре?
- Ты клевещешь на себя, девица. Оказывается, ведь прекрасно танцуешь.
- Это же не вальс, просто танец. Скажите, у вас есть брат? – брякнула Лена, решив пойти к цели с деликатностью топора. Провинциальной медведице это ведь простительно?
Лена надеялась, что - да.
Улыбка исчезла с лица мужчины. Глаза наполнились неожиданной злостью.
- Брат? – медленно переспросил Андрей Львович. – Какой нелепый вопрос! С чего бы тебе интересоваться моим братом? Ну что ж, раз спрашиваешь - был, к несчастью. Когда-то. Давно. И к счастью для всех, его окружающих, умер.
Лену покоробило не столько от сказанных слов, сколько от тона, каким они были сказаны. Никто, слыша голос Андрея Львовича, не принял бы его за милейшего человека.
- Я нашла дневник, принадлежащий вашему брату. Дневник, содержащий весьма пикантные воспоминания.
- Неужели? – брови мужчины неприятно взлетели вверх, в то время как уголки губ опустились. - Какие же?
- Личные. Я предположила, что будет естественно вернуть записи близким. То есть я хотела бы вернуть его вам.
- Тебе следовало бы просто его выкинуть, - прошипел Андрей. – А не тащиться сюда эту грязь.
- Ну, простите. Не догадалась.
Повисла недобрая, напряженная пауза. Чувствую, что она рискует затянуться, Лена снова подала голос:
- Раз уж разговор безнадежно испорчен, позволю себе следующую вольность. Скажите, а как умер ваш брат?
- Покончил с собой. Двадцать три года тому назад. Довольно давно для того, чтобы прошлое перестало кого-то интересовать, вы так не думаете? - Лена пожала плечами. Андрей Львович решил поставить точку в разговоре. - Я просто хочу заметить, то, что тогда случилось, было к лучшему для всех. А теперь извини, но я не вижу смысла продолжать наш разговор, как и общение в целом. С вашего позволения.
Мужчина коротко кивнул, и ушел, постепенно растворяясь за чужими спинами. Оставив девушку одну в незнакомом зале. Лена с недоумением посмотрела ему вслед, извинилась перед какой-то парой, налетевшей на неё и отдавившей ноги, стала пробираться сквозь ряды танцующих. Где тут находился выход, она представляла смутно. Добравшись в полумраке до стены, девушка попыталась сообразить, где ей искать Мишку. Но долго раздумывать не пришлось. Мишка сам её нашел.
- Пойдем, потанцуем? – подхватил он её под локоток. - Расслабимся?
Лена послушно вернулась на танцевальную танцплощадку. Приходилось веселиться.
Было душно. В зале с наглухо закрытыми окнами, практически не оставалось кислорода.
Девушку мучила острая жажда.
После очередной рюмки шампанского мир поплыл и закружился.
Потом (это уже Лена помнила смутно) они жарко обнимались с Мишкой в темном закоулке, где и музыка, и свет были приглушены, а от других гостей их отделяло нечто, похожее то ли на гобелены, то ли на занавес.
У Лены уже начинали саднить губы, когда их уединение нарушило появлением высокой белокурой женщины, чье лицо по-прежнему казалось смутно знакомым.
Мишка встал навытяжку, опустив руки по швам, как нашкодивший пятиклассник перед классным руководителем. Губы женщины вытянулись в узкую полоску, лицо стало злым. Рука наотмашь, унизительно и сочно полоснула по смуглому Мишкиному лицу:
- Сестра, значит? – выплюнула незнакомка. Взгляд скользнул по Лениной фигуре. – Сестричка! И давно с сестрами модно взасос целоваться?
В голове у Лены шумело, делая все происходящее вокруг запутанным и малопонятным:
- Почему вы деретесь? – пролепетала она заплетающимся языком. – И почему кричите? Кто вы вообще, такая?
Женщина засмеялась:
- Какая прелестная маленькая дурочка!
Женщина что-то ещё говорила на повышенных тонах. Мишка то ли оправдывался, то ли огрызался.
Устав от их криков, Лена, покачиваясь, побрела в поисках выхода.
Мишка вскоре догнал её, пытаясь поддержать на крутых ступеньках лестницы. Но Лена вырвалась. Выбравшись на свежий воздух, стала голосовать, пытаясь поймать попутную машину. Забыв, что они приехали сюда на личном авто.
***
Проснувшись на следующее утро, Лена почувствовала острейшее отвращение. Ко всему. Сразу. К самому утру, потому что голова раскалывалась, сердце колотилось, тело казалось сделанным из ваты.
- Мне не следовало туда ходить, - сказал Лена бледному отражению в зеркале.
Кое-как дотащившись до ванной, девушка трясущимися руками включила горячую воду и подставила под струю разрывающуюся от боли голову. На несколько блаженных минут мир исчез в брызгах. Стало легче. Но стоило закрутить кран, как тошнота и сердцебиение вернулись обратно.
- Доброе утро, - хмуро заявила Лена, выходя на кухню.
Мишка выглядел так, будто похмелье его не касалось.
Мать молчала, поджав губы.
- А где Олег? – спросила Лена, храня затаенную надежду, что при Олеге мать не станет слишком её распекать.
- Он ушел, - отрезала Марина
-Кофе остыл?- поинтересовалась Лена.
- Нет. Горячий.
Трясущимися руками девушка налила себе чашку, плюхнулась на табуретку. Подгибающиеся ноги не хотели держать непослушное тело. Было такое ощущение, что оно, тело, предчувствует, будто его намереваются запихать в мясорубку и от этого трясется мелкой дрожью, отчего у желудка начинается морская болезнь.
Вскоре и мать, и Мишка под разными предлогами предательски удрали из дому. Оставив Лену в одиночестве мучаться похмельем.
Она лежала на кожаном диване под подозрительным взглядом двух фарфоровых слонов, ехидно наблюдающих с полки, как она разрывается между двумя желаниями: стошнить и не делать этого.
Когда переживания достигли пика, в прихожей раздался звонок. С трудом, поднявшись на ноги, Лена поплелась открывать дверь, про себя раздумывая, кому из домашних приписать садистские наклонности. Ведь любой из них мог воспользоваться ключами и не заставлять её из последних сил тащиться им навстречу.
Но это были не «домашние».
На пороге стояла Елена Григорьевна.
- Что ты здесь делаешь? – зло фыркнула женщина и, не дожидаясь, пока Лена сама посторониться, тараном прорвалась внутрь.
-Только не кричите, пожалуйста, - поморщилась Лена. У неё не было сил ни ругаться, ни выяснять отношения.
- Я хочу поговорить с Мишей, - заявила незваная гостья, круто разворачиваясь на каблуках.
- Его нет, - апатично констатировала Лена. Нельзя было винить того, кого подобный тон бы раздражал. Он саму её раздражал. – Он ушел.
- Куда? – спросил незнакомка. Дознаватели в Гестапо позавидовали бы её интонации.
- Думаю, вас ищет. Хочет объясниться. Вам следовало дожидаться его дома, а не тащиться сюда. - Холодно и четко произнесла Лена.
Она с
