Глава 7 «Экскремент»

Глава 7
                            «Экскремент»
                                 
-Встать  в строй, алкоголики, – приказал сержант. Ребята встали в строй, растолкав других солдат.
– Ну, говночисты, хватит толкаться! – возмущались в строю.- И вообще, шли бы вы отсюда, вонь от вас, как от туалета, того гляди блевать потянет, – смеялись солдаты.
– Отставить разговорчики, песню запевай! – скомандовал сержант. Мальчишки заголосили, кто в лес кто по дрова.
– Совсем оборзели, даже петь не хотите, надо капитану сказать, чтобы строевую подготовку включил в занятия.
Услышав эту угрозу, ребята сразу запели громко и чётко.
- Не плачь девчонка…
- А,  подействовало.
  За обедом Серёга почувствовал, что болезнь отступает, перестало бросать в жар, и еда уже была не такая безвкусная, даже сержант заметил это, он спросил:
– Ну как, полегчало после трудотерапии?
– После трудотерапии нет, а вот после таблеток полегчало, – зло ответил Серёга. Сержант сморщился, но ничего не сказал. Видно, угрозы Кошкина пошли на пользу. После обеда ребята прямиком, не заходя в казарму, пошли доделывать свою работу.
– Надо до ужина успеть.
– Успеем, – успокоил  Бур.
– А не успеем, после ужина доделаем, а там ещё целая ночь впереди.
– Ты ночью один работай, я не собираюсь, – сказал зло Беркут.
– Да хватит вам препираться, тащите лучше, я уже нагрузил, – заругался Серега.
– А чего он! – по-детски обиженно буркнул Беркут, но корыто потащил.
– А ты чего стоишь, давай долби оставшееся дерьмо, – распорядился Серёга. Работа закипела, Серёга с каждой минутой чувствовал себя всё лучше и лучше.
– Неужели всё, выздоровел?
Мальчишки сумели закончить чистку туалета до ужина, отряхнувшись и спрятав инструмент и голицы, они доложили сержанту об окончании работы.
– Ладно, готовьтесь к ужину, я сегодня не пойду, а завтра утром проверю, Кошкина всё равно нет, а остальным по барабану, как вы сделали, – разоткровенничался он.
– А если до утра там опять навалят?
– Ну, если до утра кто нибудь сумеет столько навалить, значит, снова будете чистить, – ответил сержант.
– Так мы до конца учёбы будем чистить этот толчок, – возмутился Бур.
– Значит, будете, – подтвердил сержант  и заржал на всю казарму. Насмеявшись, он приказал:
– Идите,  стройтесь на ужин.  
 Ребята, понурив головы, пошли на построение.
– Издевательство какое–то, – возмущался Бур. Серёга спокойно слушавший весь разговор, сказал:
– Вы чего, придурки, всё за чистую монету принимаете, он же шутит.
Мальчишки встали в строй.
– Опять говночисты пришли, – зашумели остальные.
– Да хватит вам выделываться, сами воняете как козлы, – возмутился Бур.
  После ужина ребят ждала ещё одна неприятность.  Отцы - командиры решили, что столовские рабочие из роты обслуги плохо чистят картошку и поэтому надо провести эксперимент.  Направить на чистку картошки других солдат. Из десяти мешков, очищенных рабочими столовой, оставалось шесть, реже семь. Три, а то и четыре мешка уходило  в отходы. Отцы - командиры даже мысли не допускали, что дело не в плохих солдатах, которые так неаккуратно чистят картошку, а в офицерах, которые каждый день, везут с собой со службы картошку, морковку, лук, масло, сахар, а иногда, если повезёт, то и мясо. Продукты просто разворовывались младшим офицерским составом, да и старшим тоже, но кто же станет обвинять самого себя? Всегда проще свалить вину на другого, вот они и нашли козла отпущения.
- Проведём эксперимент, – предложила  чья–то умная голова.
- Пусть картошку чистят учащиеся школы, – решили  наверху и маховик закрутился. После ужина к сержанту подошёл дежурный офицер и приказал:
– Отправишь на чистку картошки десять человек.
Сержант ответил:
– Есть! – и направил на работу десять ни в чём не повинных солдат, в эту десятку попали и говночисты.
– Ну, вот из огня да в полымя, – забубнил Беркут.
– Да ладно тебе кукситься, может, картошечки пожарим, – стал успокаивать его Серёга.
– Сейчас! Дадут тебе там от мёртвого осла уши,  а не картошки. Нас для этого и посылают, чтобы никто картошку не воровал. Дежурный по столовой прапорщик Кутык, привел ребят в комнату, в которой стояли десять полных мешков картошки.
–Вот ровно десять мешков, после чистки должно остаться ровно девять, ясно?
– Так точно, ясно.
– А как определим, что картошки девять мешков? – спросил Шлихт Иван.
– Очень просто,  в каждом баке мешок, – и он пнул ногой стоящие у стены баки.
– Да, чуть не забыл, закончить чистку надо ровно в два часа, ясно?
– Это перед обедом что ли?
–Если  до обеда будете чистить, вас самих съедят, – ответил прапор и ушёл. Мальчишки с неохотой приступили к чистке картошки. Вначале получалось плохо, чистилось медленно, кожура была толстой, а вычищенная картофелина - маленькой. Но постепенно дело наладилось, и стало получаться, как положено.
– И почему со мной всегда происходят всякие неприятности? – спросил задумчиво Беркут.
– Это ты у кого спрашиваешь, у нас или у самого себя?
– У самого себя, чего у тебя, балбеса, спрашивать, ты про себя ничего не знаешь, а уж про меня и тем более, – зло ответил Беркут  Буру.
– Сам ты чурка берёзовая, – засмеялся Бур. В комнату опять  вошёл прапор.
– Ну, как дела, двигаются?
– Двигаются, – перебивая друг друга, отвечали солдаты.
– Ну – ка,  я сам погляжу, – сказал прапор и стал заглядывать в баки.
– Это и всего?  – сказал он возмущённо.  – Так дело не пойдёт, дорогие мои, эдак вы и к утру не закончите, а ведь картошку ещё надо помыть и сварить, чтобы утром подать на стол, ясно?
– Так точно ясно, но только быстрее пока не получается, мы же первый раз в наряде.
– Надо быстрей ребятки, быстрей, – и прапор, покачав головой, ушёл. После ухода прапора в комнату ввалились четверо «дедов», среди них Серёга узнал Егора, друга Назира.
– Ну что экспериментаторы, как дела идут?
– Плохо, очень плохо, – ответили солдаты.
– Ничего, мы вам сейчас поможем, у вас сколько мешков осталось? Штук семь, мы парочку возьмём, и останется пять, и вам хорошо и нам хорошо.
– А чего мы прапору скажем? – испугались солдаты.
– А ничего говорить и не надо, вас для чего посадили картошку чистить?
–Да чтобы проверить, куда она пропадает.
– Правильно, а мы возьмём пару мешков, и всё будет по-старому.  Опять не хватит, значит, и наказывать никого не надо, и овцы целы и волки сыты.
– А как же прапор?  
– Да никак, он нас и послал, чтобы мы у вас два мешка картошки  взяли, – засмеялись «деды».
 Ребята задумчиво зачесали затылки, вся эта «кухня» им была непонятна, кто у кого ворует и сколько, и зачем их в это дело втянули?
– Берите, – задумчиво сказали они. «Деды» взяли два мешка и ушли.
– Это они ещё с нами ласково.
– А ты думаешь, могли и не ласково? – спросил Шлихт.
– А  чего им на тебя любоваться, дали бы в лоб, да и дело с концом, и картошку всю унесли.
– Оно, конечно, так, – согласился Шлихт.
– Я только не пойму, зачем они всё это затеяли.  Всё равно ничего не получится, если проверяет тот, кто ворует! – возмутился Шлихт.
– А им и не надо чтобы получилось, проверку провели - провели, галочку поставили - поставили.  Значит, всё нормально, а недостачу на очистки опять спишут. Раз у чужих недостача такая же, как у своих, значит всё нормально.
– Ну, ты вумный, как вутка, – засмеялись солдаты.
- Сами вы вутки, – обиделся Беркут. Мальчишки уже дочищали последний мешок, когда опять пришёл прапор.
– Ну как, заканчиваете? – задал он вопрос.
– Заканчиваем, товарищ прапорщик.
– Сколько баков картошки получилось?
– Семь, товарищ прапорщик, больше не получается.
– Да, – задумчиво сказал прапор.-  Весь эксперимент насмарку, а где мешки пустые? – вдруг неожиданно спросил он.
– Вот они, – испугались солдаты.
– А мешков–то восемь! – толкнув Серёгу, шепотом сказал Беркут.
–  Ну, значит, попались, – спокойно ответил тот. Прапор пересчитал мешки.
– Восемь! – сказал он удивлённо. -  А где ещё два? – Прапор  вопросительно посмотрел на солдат.
– Не знаем, все были здесь.
Прапор бросил взгляд в сторону.
– А, вот они, – сказал он и поднял пару мешков, лежавших рядом с дверью.
– Ох, артист, ну и артист, надо же так притворяться, где мешки? – передразнил прапора Беркут.
– «Деды» с мешками приходили? – спросил он тихонько Серёгу.
– Вроде нет.
– Ну, значит, сам и принёс он эти мешки.
 Прапор, подобрав мешки, спросил у ребят:
– Вам много ещё чистить?
– Нет, товарищ прапорщик, вот ещё полмешка осталось, – ответили те.
– Картошку дочистите, руки помоете и идите к хлеборезу, он вам даст хлеба и чая, поедите, а то устали, наверное, – приказал прапор.
– Вот это дело, вот это хорошо, пожрать мы всегда готовы, – загалдели ребята. Прапор ушёл, а ребята продолжили чистить картошку, рассуждая между собой:
– Во прапор, ну и хитрец, сам мешки принёс и сам же спрашивает. А вот за чай ему спасибо, хоть пожрём маленько после работы, не зря запахивали.
 Солдаты, закончив чистку картошки, вымыли руки и пошли в хлеборезку. Сидевший там хлеборез посмотрел на них хитрыми узкими глазами и спросил:
– Зачем пришли?
Серёга, узнав в нём одного из друзей Назира, вышел вперёд и сказал:
– Товарищ «дедушка», мы картошку чистили, и прапорщик приказал после работы идти к вам, что бы вы нам выдали хлеба и чая и всего остального.
– А  чего остального? – спросил узбек, улыбаясь.
– Сахара, масла, можно спиртику,  грамм по двести, – пошутил Серёга.
– Сколько мешков получилось?
– Семь!  – ответили хором солдаты.
– Тогда живите. Эй,  Зариф! – крикнул он в пустоту хлеборезки.
– Слушаю, товарищ дедушка! – заорал солдат, выскочивший из–за стеллажей хлеборезки.
– Хватит спать, сынок, сходи на склад и принеси, – хлеборез остановился.
– Сколько вас человек?
– Десять, товарищ «дедушка», – ответил Серёга. Хлеборез продолжил:
– Принеси десять порций масла и двадцать кусков сахара, ясно?
– Так  точно, ясно, – ответил тот и растворился в пустоте.
– Чего стоите, берите хлеб, чайник с чаем,  кружки и садитесь за стол, остальное  сынок принесёт, – распорядился хлеборез. Мальчишки взяли поднос с белым хлебом, большой, десятилитровый чайник с чаем и разместились за столом рядом с хлеборезкой.
– Чего далеко не ушли, боитесь, что сынок вас не найдёт в пустой столовой? – засмеялся хлеборез. Потом спросил серьёзно:
– Очень голодно?
– Даже во сне жрать хочется.
Появился помощник хлебореза, он нёс поднос, на котором стояли две тарелки, одна с кругляшками сливочного масла, другая с сахаром.
– Вот, ешьте – сказал он, улыбаясь. Мальчишки приступили к еде, а помощник хлебореза присел рядом с ребятами:
– Вы меня не помните?  
– Нет, – ответили мальчишки.
– Я же с вами в карантине был.  Как дрались, помните?
– Конечно, помним, дали мы вам по первое число, – заулыбались мальчишки.
– А ты помнишь, как меня пнул? – толкнул он Серёгу.
– А! – улыбнулся  Серёга. - Помню, помню, ты нас всех больше доставал своим стучанием по табуретке.
– Было дело, – ответил Зариф.
– Кто старое помянет, тому глаз вон, – буркнул Шлихт.
– Ты бы лучше ещё хлеба принёс, чем рассуждать.
– Сейчас попробую, – ответил тот и ушёл в хлеборезку.
– Как думаете, принесёт или нет? – спросил Серёга.
–Принесёт, куда денется! – утвердительно ответил Беркут. Мальчишки уже почти  допили свой чай, когда появился