Тут и председатель не устоял, помогать бросился. То ли поживу почуял, то ли сердцем успел к Василичу проникнуться, кто ж его знает. Собрали мужиков. Всё наново учить пришлось. Заводик крохотный построили своими силами, стали из живицы скипидар гнать. Разлетался, как горячие пирожки на вокзале. Строительный бум в России начался, всем красить вдруг приспичило. А Василич тут как тут со своим скипидаром.
И бабы без дела не остались. Да баб, если честно, и уговаривать особо не пришлось. Это ж не мужики, их водка от дела не отвлекает. Послал Василич женщин в сезон грибы-ягоды собирать. Чего-чего, а этого добра в наших лесах хватает. Выйдешь за деревню - глядь, на одном холме от черники в глазах фиолетово, на другом - брусника алеет, на третьем - жёлтеньким от лисичек рябит. А внизу, на кочках - клюква бордовой россыпью. Успевай только с кочки на кочку скакать, чтоб в болоте не утопнуть. Сначала просто на рынок возили, а потом и консервное производство наладили.
Зимой тоже без дела не сидели. Корзины да мебель плели из прутьев. Ивняка вдоль реки немерено. Растёт, что твой бамбук в китайских джунглях, с неимоверной скоростью. Пригодились тут Василичу навыки из художественного училища. Как чуял, на прикладное искусство поступал. Так бы всё и кануло в Лету вместе с горбачёвской перестройкой, а тут, видишь, что...
Дальше - больше. Чтоб консервный цех зимой не простаивал, теплицы построили. Овощи не очень пошли, зато грибы удачно прижились: и вешенки, и шампиньоны. И зелень. Укроп в магазине покупаете? Добрая половина его, Василича.
Со всей округи к Василичу люди потянулись. Надоело народу без дела мыкаться и лапу, как медведь зимой, сосать. А у него на всех дела хватает. Всем заработать даёт, никого не обидит. Скотину привёз, коровники наладил.
Два года назад вообще до экзотики дошло. Прикупил Василич десяток страусов, да четвёрку племенных лошадей. Страусиными яйцами теперь он все городские рестораны снабжает, а вот насчёт конезавода пока в раздумьях, стоит ли... Но конюшню восстановил. Да-да, ту самую, на рыжих кирпичах которой мы так любили в детстве играть. Когда-то это была единственная каменная постройка в деревне. А нынче, баба Маруся говорит, уже о церкви белокаменной Василич мечтает…
Пока говорили, я не заметил, как ослепительно жёлтое недавно Солнце покраснело и безмятежно улеглось на кронах прибрежных сосен. Я впился взглядом в берег, пытаясь распознать знакомые очертания. Но всё вокруг было новым и неизведанным.
- Да-а, столько лет прошло, совсем ничего не узнать. Идёт времечко, творит свои чудеса. - с торжественной грустью размышлял я.
Надо же, сколько всего повидал, объездил почти полземли, а значение этого красивого книжного выражения - торжественная грусть - открылось мне только здесь...
Подплываем... Скоро, совсем скоро я окунусь в этот новый старый мир…
Я проснулся от нестерпимо громкого воя сирены. Мой мобильник, наконец, ожил, и тревожные звуки могли означать только одно: начальник желает разорвать меня на тысячу тысяч микроскопических частей.
Я потянулся и посмотрел в окошко, отдёрнув расшитую цветочками занавеску.
- Странно, что я не проснулся гораздо раньше, с рассветом - подумал я, увидев важно расхаживающего по двору петуха. Я никогда не отличался крепким сном.
Потом я протянул руку к столу, взял отчаянно вибрирующий телефон и, ещё секунду поколебавшись, решительно нажал на красную клавишу.
Сирена смолкла.
- Всё суета. - подумалось мне. - Прости, босс...
Я вернулся в детство.
Навсегда!..
