А. Cаланг
ДНЕВНИК СОЛДАТА
Бойцам десантно-штурмового батальона,
тем, кто воевал в составе 66-ой
мотострелковой бригады.
«Не судите, да не судимы будите»
Толян.
Начало ноября, 1979-го года.
Несколько дней и очередная годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. На трибуне мавзолея дорогой Леонид Ильич – возраст, здоровье, но три часа отстоит ветеран Великой Отечественной.
«Здравствуйте товарищи!
Поздравляю вас с шестьдесят второй годовщиной Великой Октябрьской
Социалистической революции!»
Не спеша, зажевывая фразы… проблема с челюстью - болячки достали.
«Уря! Уря! Уря!»
Внизу нестройными рядами топают колонны трудящихся с флагами и флажками, вокруг мелькают, наклеенные на фанеру «десятку», лица членов Политбюро ЦК КПСС, в воздухе летают разноцветные шарики. Из динамиков по всей стране:
«Слава КПСС! Слава Советскому народу!»
Заслужил… от разрухи до космоса за пятнадцать лет.
«Слава советской армии! Самой могучей и непобедимой!»
И то правда, Вьетнам, Корея - проверено.
«Народ и партия - едины!»
Холодно, сквозняк… снег или дождь, что-то падает с небес. Когда оно закончится!? Надоело, не располагают климатические условия к добровольно-принудительным прогулкам. А Леонид Ильич стоит! Шапка норковая, кожаные перчатки.
……………
Все! Кода!
«Транспаранты сдать!»
Профкомовский «червонец» получить и по кабакам, и забегаловкам, где тепло, уютно, играет музыка, накурено, весело, трудящиеся по двое на одном стуле… в тесноте да не в обиде.
«Мест нет!»
Заявляет администратор в форменной тройке не первой свежести. Ничего! И на подоконнике можно, размеры позволяют - полметра на два, краска белая.
«Соточка», вторая… вертуны, блюдо мясное, салатики.
«Эх, Одесса, жемчужина у моря!»
Трещит паркет, веселится строитель коммунизма, пот градом.
«Бах!»
Пробка в потолок, рикошет по соседям.
«Хи-хи! Ха-ха!»
Без обид - сегодня праздник. Пей, гуляй, в вытрезвитель не берут - святой день.
Подруги намазаны, накрашены - наша задача… продержаться до вечера и ждет любовь до утра, но эта песня не о нас….
1979-й год, первые числа ноября. Ровенская область, Западная Украина. Городишко Здолбунов, узловая станция - яма на яме, голые деревья, кое-где замерзшее яблоко между ветвей. Областной призывной пункт - пересылка. Погода пакостная - мокрый снежок, холодный ветер в лицо - голову в плечи, воротники в стойке. На пацанах старое барахло, выбросить не жалко.
«Строиться!»
Актовый зал. Призывников не много, но в тельняшках… будем. В центре майор-погранец с пьяными глазами –
«Ребята, вам выпала большая честь!
Идете служить в десантные войска! Элита Советской армии!»
Здесь мы согласны - какой пацан не мечтает с неба на вражьи головы! А карате! Запрещенные приемы, голубой берет, тельняшка, аксельбанты. Мужчина! И за себя постоит, и подругу прикроет. Романтика!
В школе занимался в парашютном кружке. Есть понятие и об укладке, и о прыжках - сбылась мечта юных лет. Дальше веселее… майор:
«Фильм видели - «А зори здесь тихие», как немецкие десантники под пулями ложились, вот и с вами такое может быть!»
Набор слов, пьяный базар, в одно ухо влетело из другого вышло, но в глубине души, почему-то осталось.
Толик - рост метр восемьдесят пять, вес - килограмм за восемьдесят, плечи… ну не богатырь, но рядом, светлые, вьющиеся волосы. Медкомиссию прошел без проблем!
Посадили на поезд - стучат колеса, молодые офицеры в сопровождении. Три с половиной часа – «Та-дах! Та-дах!» - И мы во Львове. Древний город - мощеные улицы, грохот трамваев, уличная суета.
«Товарищи командиры, отпустите на часок - пробежать по магазинам!»
Попить, поесть на дорогу.
«Только дружно, как ушли, так и вернулись, без поисков и запросов!»
Пока присягу не приняли – гуляй, не хочу. В гастрономе полки от винчика ломятся.
«Пять бутылок «Изабеллы», пожалуйста!»
Еле упросили…
«Молодые еще - не положено!»
Строгая тетка в фартуке, «химия» на голове.
«В армию идем, когда еще придется!»
Сердце не камень.
«Бряц! Бряц!»
Рюкзак туристический стиранный-перестиранный, шнурки в ржавчине. Нажрались с горла по полной программе, на закусь горячие «тошнотики» по четыре копейки, но командиров не подвели – устроились в электричке на деревянных лавках.
Через полтора часа показался городишко Хиров на польской границе.
«Строиться!»
Первый, второй…
«Отбой, морды пьяные…!»
Добродушно, без злости. Утром опять медкомиссия, но серьезнее. На тренажере покатали вверх, вниз - проверка вестибулярного аппарата. Кого не прошел – в пехоту! А кому охота из князя в грязь!
Бригаду сформировали на базе Кировобадской десантно-штурмовой, которую разогнали в связи с польскими событиями - генерал Ярузельский ввел военное положение. В основном наши сержанты были из Кировобадской бригады, но двое из Одесской области. «Молодняк» - из любимой Украины. Кого попало, в батальон не брали – никакой швали, никаких уголовников. Пацаны образованные – за спиной техникум или училище. Много ребят с неоконченным высшим. Контингент физически крепкий - перворазрядники, кандидаты в мастера спорта. Элита! Никакой «дедовщины» на этнической и служебной почве не наблюдалось - так мелочи… Заходишь пописать в туалет – никаких проблем, но если на выходе закурил –
«Душара», ко мне!»
Приказывает сержант с тяжелым взглядом.
«Фанеру» к осмотру!»
Прикол такой - выставляешь грудь колесом…
«Бах!»
Кулаком, если устоял…
«Молодец!»
Можешь с «дедушкой» покурить. Или спрашивают по пьянке:
«Пива хочешь!»
Очередная наколка.
«Десантную стойку принять!»
Сгибаешься, голову опускаешь к коленям.
«Бах!»
По почкам, мало не покажется. Бойцов раскинули по ротам – все с одного призыва.
Две недели проходили «курс молодого бойца». Шесть часов утра, темно.
«Подъем!»
Загремели кровати.
«Бегом!»
Зарядка в любую погоду - голые по пояс.
«Не плач девчонка, пройдут дожди!»
Строевая подготовка.
«Солдат вернется, ты только жди!»
Топаешь по лужам, по грязи… «Раз! Два! Раз! Два!» - Брызги в стороны. Или сидишь на табурете с ниткой и иголкой в руках – учат воротничок подшить. Потом…
«Ать! Два!»
Две недели честь отдавали. Наконец наступил торжественный момент.
«И пусть меня постигнет…!»
Приняли присягу. Все! Назад дороги нет, да ее и не было…
В основном занимались физухой - бег утра до вечера, полоса препятствий, отжимание до упада. Кросс три километра, рядом сержант из дембелей – эти бегали по очереди и не все. Особо авторитетные кидали одеяло под койку, подушку под голову и дальше спать – часть только формировалась, не до устава.
Выдали парашюты «Д-5» - не новые, но в рабочем состоянии, прыгать можно.
«Укладка боевая!»
Предупредили командиры. Руки мерзнут, пальцы не сгибаются.
«Не лениться, бойцы!»
Потом четыре уровня проверки – командир взвода, командир роты, комбат или замкомбата по парашютной подготовке. Все этапы контролирует замком роты по парашютной подготовке – процесс ответственный. Тренажеров на базе не было, стояла одна вышка.
«Пошел!»
Отрабатывали приземление - ноги не казенные, кольцо в руке. В свободное от занятий время практиковали наряды по кухне – кафель шлифовать или в роте наводить чистоту и порядок.
Новый, 1980-й год. Печенье и компот - весь праздник.
«Взлет!»
Раздался свист винтов. Посадили в транспортный вертолет «МИ-6», начались прыжки. Никто тебя не спрашивает: «Хочешь, не хочешь?» - И какой смысл? Ты уже наверху. Пацаны молодые, пацаны с гонором – позориться никто не собирается, все равно выкинут. «Десять» минут полета и пашня под сапогами. С одной стороны - приземление мягче, с другой – ногу можно подвернуть, и такое бывало. Через два месяца занятия почти прекратились, на зарядку не гоняли.
«Строиться!»
Началась морально-психологическая подготовка - замполиты у руля.
«Вам выпала честь служить в ВДВ!»
Офицер начинает, не напрягаясь, издалека. Форма на нем - красавец! Все ушито, выглажено, ни пятнышка.
«В данное время ваши братья из Витебской дивизии
выполняют интернациональный долг!»
Серьезные глаза, серьезным голосом - чисто выбрит.
«Помогая народу Афганистана избавиться от империалистического ярма!»
Верим…
«Будьте их достойны!»
Да, офицер не зря четыре года в училище штаны протирал, свое дело знает.
Надо, так надо! Пацанам по восемнадцать лет - кто не любит романтику!
Толик по штатному расписанию гранатометчик. «РПГ-16» - разборный, вес десять килограмм, плюс две гранаты и пистолет «ТТ», рядом помощник гранатометчика с тремя зарядами и автоматом Калашникова, калибра 7,62мм со складывающимся снизу прикладом.
Два раза в неделю проводили стрельбы на полигоне – выпускали по магазину из «калаша», то есть, тридцать патронов. Бросали учебные гранаты, да пару раз Толян бабахнул из гранатомета… дорогие заряды. Еще из пистолета… Пих! Пах! Правда, без особых успехов. Из «РПГ» проще… оптика! Прицельная дальность – восемьсот метров, но главное… не суетиться. Через неделю занятия прекратились.
«Сдать оружие!»
Команда по роте. Объявили очередной приказ:
«Направляетесь в Туркестанский военный округ!»
Про Афган ни слова, но кому оставалось служить полгода, тех не брали. «Дедушки» батальонные заметно… даже очень, поменяли отношение к «молодым».
«Закури!»
Угощают...
«Кто-то из вас героем станет!»
Фамильярно хлопают по плечу.
«Да - это будущие убийцы! Хи-хи! Ха-ха!»
Что ты мелешь!? Какие убийцы!?
«Такая вам честь, пацаны!»
С юмором все в порядке, скоро у мужиков дембель, но если откровенно… Хиров с его марш-бросками по пояс в снегу задолбал! Почему не посмотреть на Среднюю Азию? Пустыни, оазисы, караваны… «Тысяча и одна ночь» - сказки Шехерезады. Послужим! Арбузы, дыни, виноград - пацанам по восемнадцать лет. Провожали торжественно…
«Бам! Бам!»
В стороне наяривает бригадный оркестр. Форма одежды полевая – «хэбэ», шинели. В строю триста бойцов - ни оружия, ни боевой техники - одни рюкзаки. На вокзале ждал спецэшелон, за каждой ротой закреплено по грузовику «ЗИЛ-130».
«Загружай!»
Парадки и прочее барахло. К эшелону подцепили спецкухню. Короче… все наше с нами, в том числе и капитан-особист. Вагоны плацкартные, у каждого свое место
«Рядовые……!»
Заступают в наряд и раздают по десантным котелкам кашку из термосов.
«Окна зашторить!»
- команда по эшелону… ночь приближается.
«Никому и никуда!»
Разумеется…
Под стук колес, почти без остановок, добирались восемь суток до Термеза. Но не скучали - пейзаж, как детские картинки, успевай переворачивать. День прошел и снега нет, еще один – деревья остались только в памяти.
«Верблюд!»
Крик по вагону. Прилипли к стеклу - сбылась мечта детства. Пацанам по восемнадцать лет - мы сильные и смелые! Нам открыты дороги, впереди у нас много, много лет. Остановки делали в Харькове, Волгограде и Уневе. Эшелон загоняли в тупик - ни мы, ни нас никто не видел, выходить строго запрещено. Сержанты, по году отслужившие, и те сидели тихо, тихо, как мыши. Особист все держал под контролем.
По соседству лежал туркмен Хамраев - любят они свою Родину.
«Да у нас, да у
|