НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИЧТО НЕ ЗАБЫТО

Из «ВОЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ» мемуары Кабанова С.И. «На дальних подступах» глава 14

«…20 ноября 1941 года в полдень на рейд Ханко прибыл новый отряд кораблей под командованием командира дивизиона тральщиков капитана 3 ранга Д. М. Белкова. В отряде: сетевой заградитель «Азимут», сторожевой корабль «Вирсайтис» и четыре тихоходных тральщика — № 58, 35, 42 и «Клюз». Почти одновременно с этим отрядом пришли еще два больших базовых тральщика.
21 ноября погрузили и отправили четвертый эшелон в составе нашего транспорта «Вахур», сетевого заградителя «Азимут» и шести тихоходных тральщиков. Все угольные тральщики полностью заправились в нашем порту углем и водой. Эшелон под командой капитана 3 ранга М. Д. Белкова увез с Ханко 2051 человека, 520 тонн продовольствия и 8 тонн медицинского имущества…

…Не успели мы закончить погрузку этих кораблей, как утром 24 ноября на рейд прибыл отряд капитана 3 ранга Д. М. Белкова. Он вновь привел два сторожевых корабля — «Вирсайтис» и № 18, два тральщика — «Клюз» и «Орджоникидзе» («ТЩ-42») и два катера МО. Теперь у нас собралось одиннадцать кораблей — загруженных и ожидающих погрузки. Пришлось тылу и штабу напрячь все силы, чтобы быстро и хорошо все обработать.
К вечеру 24 ноября закончили погрузку транспорта № 548 («Минна»), сторожевого корабля «Вирсайтис», тральщиков «Ударник», «Клюз», «Орджоникидзе» («ТЩ-42») и четырех катеров МО. Эти корабли взяли на борт 2556 человек и 350 тонн продовольствия.
С наступлением темноты отряд, составленный из этих кораблей под общим командованием капитана 3 ранга Д. М. Белкова, вышел в Кронштадт.
До Гогланда дошли все корабли, исключая тральщика «Клюз» — он подорвался на мине. Спасшихся не было. Вместе с «Клюзом» и его экипажем погибли еще 150 защитников Ханко…»



Мой отец всю войну прослужил на тральщике ТЩ-42 «Орджоникидзе». Звание и должность не помню – на всех военных фотографиях он в кителе и фуражке.

Позже узнал предназначение этих небольших (с экипажем до 50 человек) тихоходных корабликов: тральщики шеренгой первыми идут по минному полю, а за ними эскадра.

Маленьким я у него спрашивал:
- Сколько ты застрелил фашистов?
Отец смеялся:
- Фашистов я увидел только после войны, когда колонну из военнопленных провели по Невскому проспекту!

Отец не видел, но постоянно ощущал "фашистский оскал" из под воды! А также со стороны берега и с воздуха!

От отца слышал, о чем в военных мемуарах не пишут…

Как на Ханко вагоны с тоннами продовольствия сталкивали в море, а в это самое время его мать (моя бабушка) умирала от голода в блокадном Ленинграде…
Похоронена она в братской могиле на Пескарёвском Кладбище.

Конечно, кораблей не хватало, сроки поджимали, приближалась суровая зима, враг наступал стремительно и был уже совсем рядом!

Если один из тральщиков подрывался на мине, то на других тральщиках выполняли приказ: «НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! ТОНУЩИХ НА БОРТ НЕ БРАТЬ!»

Крики матросов о помощи никакие годы из памяти не сотрут!!!


Про подвиги моряков-балтийцев написано достаточно в мемуарах и опубликовано в Интернете. Слышал, как помимо двух походов на Ханко, их дивизион освобождал Таллинн, оказывал поддержку Красной Армии при освобождении Риги и еще несколько боевых операций на Балтике.


Однажды со встречи ветеранов отец пришел в очень плохом настроении:
- Был у нас замполит. Ни в одном боевом походе не участвовал – всегда находил какие-нибудь у себя болезни и уважительные причины. А на встречу однополчан пришел с полной грудью орденов – даже «За взятие Берлина»!


На тральщике матрос Саша рассказал моему отцу, что познакомился в клубе на танцах с девушкой Милой.

- Напиши письмо, а я ей отнесу и оценю твой вкус – предложил ему отец…

Так познакомились мои родители в блокадном Ленинграде в 1943 году.



В конце 70-х я с маленькой дочерью и с родителями пришел в Музей Истории Ленинграда. В залах «900 дней блокады» родители стали мне рассказывать, и я не сразу заметил, как возле нас стали собираться люди. А некоторые задавали вопросы.


- Чтобы не слушали «вражескую пропаганду» всем приказали сдать радиоприемники (у кого они были). Про 125 грамм хлеба в день – неправда. Это получали дети и иждивенцы. Норма для взрослых - 250 грамм. Когда открыли "Дорогу Жизни" нормы увеличили. В 42-м все газоны в Ленинграде стали огородами - выращивали овощи. Шеф-повар ресторана Метрополь издал книжку, как готовить хвойные иголки, чтобы не отравиться и не заболеть цингой (за эту книжку он был удостоен Сталинской премии!)

От воя сирены у меня сразу все начинало болеть! Так и не смогла к ней привыкнуть! В первые дни в бомбоубежище люди шли с вещами. Каждый третий дом был разрушен, а мы еще и жили рядом с военным заводом, который обстреливали часто! Но одними из главных мишеней фашистов были типографии – чтобы нарушить карточную систему…

- А с эвакуацией были проблемы? – послышался вопрос.

- Нет, предлагали часто, добровольно. Вагон предлагали для эвакуации! Все верили, что враг будет разбит, победа будет за нами! Обводный канал. как последний предполагаемый рубеж, был очень укреплен: каждый мост был заминирован, а из окон первых этажей торчали стволы орудий. Памятники полководцам А. Суворову и М. Кутузову не были укрыты от бомб и снарядов – этим внушали народу, что Победа будет за нами!

Для жителей Ленинграда было обязательным дежурство на крышах: тушили «зажигалки». Мы, подростки, еще и шпионов ловили: они ночью фонариками сигналили вражеским самолетам. За поимку шпиона давали дополнительный продовольственный паек! Сколько шпионов поймала? Да, кто же их считал!?


Немного «не для слабонервных»

- Про людоедство правда или «утка»? – прозвучал тот же голос.

- По радио сообщали, что если мясо при варке выделяет пузыри… Однажды мы выменяли на рынке кусочек мяса. Поставили варить и… Выбросили вместе с кастрюлей!

Для «поднятия боевого духа жителей блокадного Ленинграда» на Площади имени Калинина была сооружена виселица и автомобиль «полуторка» с узким длинным открытым кузовом-площадкой. Казнили там пленных офицеров Вермахта.

Со слов моей тёщи:

- Мне приказали накинуть веревочную петлю на шею одного крупного толстого офицера. Я мелкая, ослабшая, кузов узкий – не развернуться. А этот боров здоровенный еще и ухмыляется надо мной! Столкнул он меня вниз! Его пристрелили, а потом уже мертвого повесили.



В продолжении военной темы:

Моему деду по материнской линии Александру в 1941 было 47 лет От воинской обязанности он был освобожден по возрасту. В начале осени 41-го принесли повестку: «24 часа на сборы, за не явку трибунал». В составе дивизии Народного Ополчения их бросили на передовую без оружия и теплой одежды. Через месяц пришла похоронка.

В войну один из бабушкиных братьев был майором авиации, а другой - связистом.


Старшая сестра матери (моей тете в этом году исполнится 93) с новорожденной дочерью поехала в Псковскую область к родственникам мужа. Оказалась на оккупированной территории. Оставив дочку родственникам, ушла в лес к партизанам. Воевала в партизанском отряде Героя Советского Союза Германа А.В. – имеет очень много наград за боевые подвиги!