Возвращается со свидания. Не соло нахлебавши. Не удалось на халяву покутить, полакомится. Ну, почти на халяву. Как же, как же, будет он тебе ждать полуторачасовое опоздание.
Черные копатели. Что б добыть артефактов выворачивают корневую систему дерева. «Свиньи». Кроме желудей ничего не нашли. Считанные сантиметры не докопались до черного нала, как лопнуло терпение. Кто ж знал. Среди них был мужик с черным поясом по каратэ. Что-то не поделили с В. И. Чапаевым. Я вспомнил. Шкуру неубитого медведя. Кто говорит бурого, а кто говорит белого полярного. Или панды. А еще некоторые утверждают, что черного уссурийского. Вот эта последняя версия более всего тут вписывается. Пронзительный крик: «Ки-и-и-и-я!» и свист шашки раздаются одновременно. И теперь у него не две ноги, а три. Это потому, что голой тупой пяткой наскочил на голую острую шашку. Все равно успел дотянуться до героя гражданской войны и анекдотов. Разбил-таки ему яичницу. Не золотую, а простую. В том то дело. И потекла она в сапоги. А сапоги хорошие. Почти новые, хромовые, холеные, ухоженные. Трофейные. Снятые с покойника. Хорошо тогда помародерствовали. На славу. Как говорят лягушатники: «На войне, как на войне» и «Се ля ви».
А медведя потом все-таки «грохнули». Два джигита волокут его, уже дохлого. Мимо иностранца. Тот спрашивает:
― Grizzly?
Те хватаются за кинжалы. Хорошо, что они оказываются надежно приклеенными к ножнам. Тогда говорят человеческим голосом:
― Э-э-э, слюшай, дорогой. Зачэм обижаешь? А? Так задушили.
Если вам интересно назову имя и фамилию того иностранца. Слушайте внимательно. Эдди Нахерсен. По-нашему Эдик. Обижается, когда путают с Нахуйсоном. Может запустить, чем под руку попадется. Любой бы на его месте обиделся. Молодец отходчивый. А отчеств у них, говорят, не существует.
Извините, отклонился от темы. Возвращаемся. Легендарный комдив выдал еще одно грязное ругательство. Только каким-то совсем не командирским голосом. А пропищал тоненьким голосочком. Как девчонка. Потом добавил:
― Злые вы. Уйду я от вас.
Мужик сказал ― мужик сделал. Спорно, кто он теперь. Уходит. Поближе к кухне, подальше от начальства. Потом его видели в гареме. Подрабатывал. Все с ятаганами. А он, как белый ворон, с шашкой наголо. Сам стал начальником. Выслужился до старшего главного евнуха. Чуть, что кричать: « Мол-ча-а-ать! Ты, дурак, а я начальник!». И нагайкой, если что.
Накопив, таким образом, денег, пробовал восстановить функцию. Напоролся на врачей - шарлатанов - рвачей. Наобещали, как кандидаты перед выборами. Что будет лучше, чем было. А вместо этого взяли две картофелины, вставили туда (чпок-чпок) и зашили. Теперь все люди как люди, а этот, снова, как корень хрена на блюде. У всех напасть ― мандавошки, а этот от жука колорадского отбиться не может.
Пролетает черный аист. В зубах клунок с черным младенцем. Значит, где-то рядом проходил международный фестиваль дружбы молодежи. Приблизительно семь месяцев назад. Выходит недоношенный? Зато, какое врожденное чувство ритма.
Вот такие пироги. Вот такие негативы. Черная полоса одновременно у столько людей, зверей в их жизни
Через 15 суток вытащить «запаску», прикатить и поставить. Автобус можно отдать в аренду отряду спецназа с неблагозвучным названием «Козладавы», отрабатывать действия по освобождению заложников, обезвреживанию террористов. Что от него тогда останется?
*сифилис
**молния
***поясница
Есть ряд опечаток, да бог с ними.