Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось
Мне малым-мало спалось,
Ох, да во сне привиделось…
Эту песню, да ещё на два голоса, пели женщины. Мария и Любовь. Односельчанки. Сидели они на подводе, в которую была запряжена
молоденькая кобылка. А управлял всем этим «экипажем», местный конюх: высокий, статный, крепкий мужик - по имени Кондрат.
Все были знакомы с детства, всё знали друг о друге – даже больше, чем знали о себе. Что тут скажешь – село! Любкин сын,
тринадцатилетний мальчик, целый день помогал своей матери убирать капусту, так и уснул в телеге, зарывшись в солому…
- Мань! А, Мань!
- Чего тебе – Любка?
- А тебе председатель – постояльцев выделил? Завтра студенты должны приехать. Расселять их будут по хатам. Обещали паёк дать
– крупы, муки, мяса…
- Неа, мне на постой давно уже никого не дают.
- И чего он тебя - так невзлюбил, председатель-то наш? А?
- Не меня он невзлюбил, а язычок мой! Уж больно – матерные частушки я пою… «Ты, Манька,- говорит он, - всё наше село позоришь!»
А что, в этих частушках, такого? Всё из жизни…
Мой милёнок заболел,
Иль совсем состарился,
Семь бабёнок поимел,
На восьмой запарился…
- И всё то, ты Любовь, знаешь! Ты что - над чужой кроватью – свечку держала?
- Какая - свечка! Какая – кровать…Сеновал!
- Любка, стерва, - на сей раз не выдержала Мария, - или щас заглохни, или вылезай отседова! Тормозни, Кондрат…
- Да ладно, пусть – едет… Язык то – без костей!
- Ах, без костей, говоришь, - продолжила Маня, - тогда слушайте дальше…
На углу стоят коровы,
Очень громко охают…
А две бабы на дороге,
Мужика – мудохают!
- Да угомонись, ты уже! – Кондрат, всегда спокойный и рассудительный, начал нервничать.
- А что ты ей, рот затыкаешь… Манька, наверное, и во сне частушки стряпает, как оладушки!
- Во сне, Любка, мне мужики снятся. Если я ещё вообще сплю! Ты что, подруга, забыла, что баба молодая тёмной ночью,
да на чистой постельке, делает? Откуда тебе знать-то…
Пойду плясать
и ногою топну,
а полезешь ты туда...
я могу и шлёпнуть…
- Всё, Любка, вылазь, приехали! Малец-то проснулся уже? Да? Вот и хорошо! С Богом…
Люба, сползая с телеги, на прощанье попросила:
- Спой, Мань, ещё одну!
- Да хоть – две …
Ты скажи, скажи, подружка,
Мне – про мнение своё:
Ты … какие - любишь,
Как лопата иль копьё?
Любка, гогоча, направилась с сыном к своему дому. «Вот, певица – хренова!» Кондрат спрыгнул с телеги, подошёл к кобыле.
Стал кормить её хлебом, наблюдая краем глаза за Маней.
- Что, Кондрат, «экипаж» поедет дальше, или мне – вылезать?
- Довезу, мне не тяжко…
Но с места – так и не сдвинулся.
- Ну, едем или нет, Кондрат? Мне ещё свою Зойку доить надо. Да и твоя женушка Аня, небось, ждёт. Она у тебя - баба справная, хозяйственная!
Мужчина резко повернулся, схватил Маньку за плечи, встряхну так сильно, что из-под её платка выскочила рыжая чёлка… и, глядя
глаза – в- глаза, произнёс...
- Справная, говоришь! А кто тебе сказал, что мне такая нужна была, а? Да ты мне, с того раза – всю жизнь перевернула! Я же целый год,
как ты в город уехала, ждал тебя…
- Это называется «ждал»? Мать твоя на всё село растрезвонила, что я ... гулящая!
Кондрат обнял Марию и прижал к себе.
- Неужели ты забыла всё! Я же у тебя – первый был… Мне та роща берёзовая, до сих пор снится. Аню ласкаю, а передо мной ты!
Да что же ты натворила… сама одна, и меня несчастным сделала!
Он хотел прикурить, но спички ломались, руки дрожали, а глаза стали влажными…
Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось…
