Служба в строительном батальоне подходила к своему логическому завершению, и я уже горел желанием заключить в объятия родителей, друзей и подруг, которые заждались меня на гражданке. Надев комнатные тапочки на босые ноги, и проглотив два бутерброда, я пошёл в медсанбат к своему армейскому другу, лейтенанту медслужбы Небейбабо Олегу. Эх, время времечко! Как тянется оно на службе и летит на гражданке! Олежек не был психологом, но беседуя с ним, я всегда убивал пару-тройку часов, и это радовало.
- Привет, Вован! – сказал с порога доктор, - давно тебя не было.
- Извини, Олежка, исправляюсь. Как дела?
- У меня хорошие новости! Скоро я женюсь.
Я пожал ему руку.
- Поздравляю! Кто она?
- Торговый представитель.
- Какой товар она представляет?
- Детские игрушки.
В дверь кабинета постучали.
- Да, входите, - сказал лейтенант, переходя на строгий, командный тон.
В кабинет зашли два солдата.
- Что случилось?
- Товарищ лейтенант, у меня живот болит, положите меня в лазарет.
- А у тебя что?
- Голова раскалывается и зубы ломит.
Небейбабо вручил солдатам градусники.
- Эх, братан, - сказал я тоскливо, - будет мне тебя не хватать, приезжай ко мне в Питер, прошвырнёмся по Северной столице, пивка попьём, на футбол сходим. Да не переживай ты – оторвёмся по полной.
- Ты что, серьёзно?
- Конечно, Олежа, когда у тебя отпуск?
- В августе. Ну, я тогда уже буду женат….
- Вот, и приезжайте с женой. Кстати, как её зовут?
- Марина.
- Красивое имя, морское.
Лейтенант забрал градусники у солдат и уселся за стол.
- Как фамилии?
- Рядовой Нургалиев!
- Рядовой Шойгу!
- Что это за фамилии такие, вы русские?
- Товарищ лейтенант, разве вы не знаете, что сказал Президент России?
- Нет, а, что он сказал?
- Что слово «русский» нельзя произносить.
- А, что надо произносить?
- Россияне. Так вот, товарищ лейтенант, мы – россияне.
Врач сделал необходимые записи в журнале.
- Так, я, действительно, болен? – радостно спросил Нургалиев?
- Да, рядовой, вы больны, но лечиться будете амбулаторно.
- Это, как, товарищ лейтенант?
- На дому.
- Так, я только четыре месяца прослужил, кто же меня домой отпустит?
- Нургалиев, сейчас твой дом – солдатская казарма и лечиться вы будете в ней. Кстати, где вы собираетесь работать после службы?
- В милиции.
- В милиции? Интересно…Нургалиев, а. может, на самом деле, это выход из тупиковой жизненной ситуации?
Офицер выдвинул ящик стола, извлёк оттуда упаковку аспирина, разломил таблетку на две равные части и дал солдату.
- А мне? – занервничал Шойгу.
- И тебе, - успокоил его доктор, - подвигая лежащую на столе вторую половинку таблетки.
- А мне тоже амба…амба
- Амбулаторно?
- Так точно, товарищ рядовой Шайгу, амбулаторно! А теперь, господа россияне, кру-уго-о-ом! В расположение роты шаг-о-ом марш!
Честно говоря, за время службы я насмотрелся чудес, так что выступление этих клоунов не рассмешило меня.
- Олежик, ну, а Марина…
- Чего?
- Она красивая?
- Очень.
- Она местная?
- Нет, приезжая, но живёт у меня.
- У тебя?! Как долго вы знакомы?
- Целую неделю.
- Да, действительно, долго. Кстати, а ваша любовь уже прошла испытания?
- Какие испытания?
В дверь постучали.
- Заходите!
- Я на укол, товарищ лейтенант.
- Хорошо, снимайте штаны и ложитесь на кушетку. Так, Вован, какие говоришь, испытания?
- Любовь надо проверить на прочность.
- Это как?
- На разлуку, нищету, богатство, известность, радость, верность.
- Володя, мне уже скоро тридцатник, на испытания нет времени.
- Понимаешь, это серьёзный жизненный шаг и сейчас важно не допустить роковой ошибки.
Человек на кушетке кашлянул.
- Товарищ лейтенант, мне ещё долго ждать?
- Вы готовы для инъекции, рядовой?
- Разве вы не видите, товарищ лейтенант.
- Кто вас так научил отвечать старшим по званию?
- Так точно, товарищ лейтенант, рядовой Сердюков к инъекции готов!
- Вы где работаете, Сердюков?
- В столярной мастерской, мебель изготавливаем.
- Понятно. Кстати, Сердюков, вы не помните, какие уколы я вам прописал?
- Не помню, но очень болезненные…
Доктор просмотрел несколько страниц журнала, быстро и небрежно их перелистывая.
- Сердюков, тебя в списках нет. Давай, я сделаю тебе витаминчик, а потом разберёмся, видишь, у меня гости.
Только за мебельщиком закрылась дверь, Олег спросил:
- Ну, так как, говоришь, испытать?
- Есть у меня один план, очень хитроумный, но выполнимый. При твоём большом желании, конечно…
- И в чём же он заключается?
- Это испытание на верность. Олег, ты же довольно частенько мотаешься в полк за медикаментами, так?
- Так, два раза в месяц.
- Так вот, сообщи Марине, что уезжаешь на два дня с ночёвкой, а сам проследи за ней.
- И, как я за ней прослежу? По пятам, что-ли, ходить буду?
- Нет, ты спрячешься дома, и всё происходящее в квартире будет у тебя, как на ладони.
- Где же я спрячусь? Ты не раз бывал в моей «однушке», и знаешь, что там всего шестнадцать квадратов.
- Очень просто. Поговори с комбатом, пусть Сердюков сделает тебе шкаф-купе. Ты заберёшься туда перед приходом Марины, а остальное дело рук техники.
Доктор пришёл в замешательство.
- Вован, ты серьёзно?
- Серьёзней не бывает.
- И как ты меня представляешь сидящим в шкафу?
- Нормально. Он сделает его по заказу, чтобы можно там было лечь, если, например, ноги затекут.
- Братан, как-то необычно всё это, как будто какой-то прикол…Слушай, давай вдвоём спрячемся там, на пару веселей будет.
- Добро, давай вместе, но ты меня отмазываешь за отсутствие в части, идёт?
Сказано – сделано. Через два дня шкаф сделали и установили, а мы с Олегом сидели на кухне и разрабатывали план слежки за объектом, потягивая пивко.
- Во, смотри, плывёт моя краля!
- Где?
Через тюлевые занавески открывался вид на детскую площадку, через которую шла довольно стройная девушка, беседуя по телефону.
- Да, доктор, она даже очень ничего!
- Странно, Вован, она обычно в шесть вечера приходит, а сейчас только четыре.
- Ладно, ты объяснил ей, что шкаф ещё не готов и не открывается снаружи?
- Да, да, Сердюков сделал всё так, как я просил.
- Молодец, Сердюков! Зачем ему в Вооружённых Силах служить? Сидел бы дома и табуретки делал…
- Во – во…
Только мы уселись на свои места, послышался скрип открываемой двери и стук каблуков по новому ламинату. По моему заказу мастер сделал две амбразуры с видом на кровать, одну мне, другую – доктору.
- Ну, что, удобно? – спросил я Олега шопотом.
- Просто класс! – пошипел он, - всю жизнь мечтал жить в кубрике.
Каблуки, между тем, вошли в спальню. Чиркнули зажигалкой. Едкий табачный дым наполнил наше убежище. Некурящий лейтенант еле сдержался, чтобы не закашляться.
- Она же сказала, что никогда не курила.
- Сказать можно всё, что угодно…
Запел шлягер сотового телефона.
- Да….да, конечно представляем. Что? Сколько? По номиналу. Когда? Да можно прямо сейчас… Хорошо, записывайте. Улица Миклухи Барклая…Чего? Какой такой Маклай? Не поняла…Так, вы не один будете, а с Маклаем? Тогда два номинала. В 16 – 30 устраивает?.. Тогда не опаздывайте, точность – вежливость королей! Дом пятнадцать, квартира девять, второй этаж.
- Вован, а что такое «по номиналу»? – зашипел Олежка.
- Ну, ты говорил, что она в торговле работает, так? Так это, когда товар отпускают по самой низкой цене, которой возможно.
- Понятно…
Опять раздалась телефонная трель.
- Аллё. Да, да, предоставляем. По номиналу. Улица Маклука – Барклая. Дом пятнадцать, квартира девять, второй этаж. Время 16 – 45. Приходите точно и не опаздывайте.
Олег «приклеился» к амбразуре, пытаясь что-нибудь разглядеть.
- Вован, а какой товар она собралась толкать?
- Ты же с ней живёшь, а не я. Вспоминай, если у тебя дома какие-нибудь коробки?
- Ну, детских игрушек, точно, нет. Молодец, Маринка, деловая какая – каждому покупателю по пятнадцать минут!
Каблуки непрерывно цокали по полу. Скоро в дверь позвонили. Мы затаили дыхание, припав к своим амбразурам.
Пол заскрипел под ногами визитёра.
- А, мы успеем за пятнадцать минут? – раздался хриплый бас с восточным акцентом.
- Всё будет зависеть от вас, - ответил ему женский голос, - я сейчас приведу себя в порядок и приду, подождите минутку.
В дверь нашего кубрика постучали костяшками пальцев.
- Ха-а-роший матерьял!
К высокому звуку костяшками добавился бас – стук ногой в низ боковой стенки шкафа. Барабанщик простучал фанатскую футбольную мелодию несколько раз, с каждым разом увеличивая темп.
- Может, вылезем, настучим по репе? – не выдержал я.
- Тогда, провалим операцию.
К стуку добавилось собачье завывание.
- Ну, вот и я, время пошло, - сказала Марина.
- Ха-а-ро-оший матерьял! – повторил бас, продолжая долбить наше укрытие, словно барабаны ударной установки.
- Так, я не поняла, вам нужны услуги нашей компании или нет?
- Очень нужны, но мне надо настроиться, я же музыкант.
- Таким образом?
- Да, когда я стучу, я прихожу в норму.
Олег весь извёлся, пытаясь увидеть в узкую щель сцену, происходящую вне зоны её видимости.
- Не рассчитали мы немного, - с сожалением прошептал он. – Слышь, Вован, а на что этому барабанщику надо настроиться?
Я, конечно, мог сказать другу всё, что думаю, но без явных доказательств все сказанные мною слова не имели бы ни какого смысла.
- На торговлю, наверное…
- Почему ты так думаешь?
- Потому что она – торговый представитель.
В этот момент стук прекратился.
- Ну, вот, это то, что надо! – воскликнула Марина.
- Давай вылезем и застукаем её, - нервно воскликнул лейтенант.
- Застукаем с чем?
- Ну, может, она сейчас…это…
- Ты слышишь характерные звуки этого…
- Нет.
- Тогда, сидим и ждём, чтоб уже наверняка.
- Странная тишина..
- Может, деньги пересчитывают?
- Две минуты?
- Наверное, купюры мелкие…
В дверь позвонили.
- Спасибо, - произнёс бас, - я доволен, в следующий раз обязательно обращусь к вам.
Через минуту звуки шагов известили нас о новом визитёре.
- Какой хороший шкаф! – пропел тенор, пытаясь растворить створки купе.
Олег поправил запор.
- Чего это они пристали к этому шкафу? – прошипел он.
Звуки каблуков заставили нас замолчать.
- Какой хороший у вас футляр! Что там?
- Это флейта.
- Зачем вы достаёте её из футляра?
- Мне надо сыграть.
- Зачем?
- Хочу настроиться.
- На что настроиться? – зашипел лейтенант.
- Успокойся, - успокоил я его, - будем ждать.
Флейта заиграла «Шутку» Баха.
- Неплохо, - улыбнулся Небейбабо.
- Да, мне тоже нравится эта мелодия.
Флейта продолжала играть, а я решил размять затёкшие ноги и привстал, нечаянно упёршись спиной в тонкие раздвижные двери. Раздался хруст, и моё грузное тело вывалилось из шкафа.
Картина, которую мы увидели, шокировала нас – кудрявый сопляк-флейтист играл на своём инструменте, а Марина, стоя на коленях, дула в кожаную трубку музыканта.
- Олег, это совсем не то, что ты думаешь, - заикаясь от испуга, пролепетала девушка.
Юноша, словно каменный, стоял, не решаясь спрятать в штаны свой инструмент.
- Марин, это, что такое? – спросил лейтенант, едва сдерживая гнев и указывая пальцем в рожок музыканта, - на детскую игрушку эта штука, вроде бы, не похожа.
- Разве?
- Даже отдалённо не напоминает её.
Олег сжал кулаки, намереваясь броситься на сожительницу и разорвать её в клочья, но я предугадал его шаг, загородив собой потенциальную жертву.
- Я убью тебя! – что есть мочи, завопил доктор, отодвигая меня в сторону.
Я решил действовать, как опытный психолог.
- Олег, как твоя фамилия?
- Небейбабо.
- Вот именно. Так
