неинтересно.
- Вот, как? И, наверное, ты еще и боишься?
- Безусловно.
- А со мной тоже боишься?
- С тобой хоть по всем сараям.
Оживившись и приглашая Линду с собой, Алан снова мимолетно прошелся рукой по ее «талии» и направился к сараю. Женщина вздрогнула, некоторое время простояла в нерешительности, но, придя в себя, последовала за ним. Алан уже отворял дверь, которая поддалась легко, хоть и с громким характерным скрипом.
Внутри обнаружилось, что сарая, по сути, не существует. Есть только две ветхие стены и половина крыши, подпертой несколькими очень старыми бревнами. А дальше открывалась столь же заросшая травой, как и весь сад Линды, лужайка.
К этому моменту монстры на небе ненадолго разбежались, и осеннее полуденное солнце залило все вокруг ярким светом. Алан скинул пиджак и сорвал галстук:
- Хорошо! А ведь, я хотел именно этого!
- Безусловно, - непонятно к чему, отметила женщина и, теперь окончательно растеряв в себе все человеческое, обернулась вдруг в дикого зверя.
***
Никогда не приближайтесь к свирепому хищнику очень близко.
Не смотрите ему в глаза, если не уверены, что можете подавить его своим взглядом.
Не прикасайтесь к нему руками. И не пробуйте гладить.
Не разговаривайте с ним. Это только распаляет в нем желание жестко расправиться с Вами.
Не показывайте, что Вы забыли про него и заняты чем-то своим. Дайте ему понять, что все время держите его «на прицеле».
Впрочем, если жертва оказывается один на один, к примеру, с оголодавшей тигрицей, шансов для спасения у нее нет. Борьба может быть неистовой и длится долго. Но это лишь оттягивает предопределенный исход.
***
Напуганное небо смотрело вниз, как охваченный ужасом суслик на кровавую расправу над своими сородичами. Солнце осторожно прощупывало землю, не осмеливаясь бросать взоры в сторону полузаброшенного дома. Ветер аккуратно просушивал влагу в траве, появившуюся в результате легкого дождя.
- Ты любишь осеннее небо? - спросила Линда.
Алан лежал на траве и смотрел вверх. Крупная капля упала ему на живот, скатилась, и пропала, наткнувшись на безжалостные женские пальцы.
- Я сегодня поняла, что люблю, - не дожидаясь ответа, поведала Линда.
- Осеннее небо? Не знаю, - все же подхватил Алан, но тут же немного невпопад увел разговор в другую плоскость. – Знаешь, а я себя чувствую сейнером, что вышел в море за сардиной, а вернулся с полными трюмами лобстера.
Не осознав сложности аллегории, Линда отвлеклась от войны с редкими каплями слепого дождя, и посмотрела Алану в лицо:
- Сейнер? Лобстеры?
- Подожди, скажу по-другому, - решил быть снисходительным Алан. – Вот, бревно, подпирающее сарай. Старое, дряхлое. Но ты вдыхаешь его сладковато-горький запах…
- Гладишь его, прижимаешься к нему телом, - перебив, дополнила она, по-своему схватив некую суть.
- … пусть так. И тут ты понимаешь, что это не бревно. А ценный артефакт. В сравнении с которым, все остальное просто случайно образовавшийся мусор.
- Будем считать, что я тебя поняла.
- Нет, ты послушай. Ты вдруг осознаешь, как некий момент истины, что ухватился за нечто очень важное. Что попадается не часто, а если и попадается, то не всегда его можно разглядеть.
- Отлично тебя понимаю. И мне это тоже иногда удается. А ты, все-таки, зачем приехал? – снова вспомнила она о своем вопросе, на который, как считала, так и не получила ответа.
На этот раз Алан даже не попытался отвечать. Он закрыл глаза и стал медленно «заполнять трюм рыбой».
- Все-таки, тебя интересует моя новая книга, – не унималась Линда. - Извини, она еще не готова. Я думала, уединившись, мне удастся быстро ее закончить. Но оказалось все наоборот. Только ты не переживай. Сегодня я поняла, что скоро положу ее тебе на стол.
- Книга? Какая книга? – снова обратил на нее внимание Алан. - Линда, послушай, меня интересуешь ты. Ты, а не твои книги. Знаешь, когда выходишь в море…
- За сардиной. А возвращаешься с чем-то намного более ценным – бревном-артефактом, от которого пахнет гнилью, но оно ценнее всего на свете. Это ты про меня?
- Перегибаешь. Ты всегда неверно трактовала мои метафоры. Хотя ты в них и играешь в данном случае ключевую роль, но уж бревно к тебе-то точно не имеет никакого значения.
- Я всегда путала метафоры и аллегории, и уж совсем не умею интерпретировать твои собственные.
- Тогда, послушай, замолчи и иди ко мне.
Алан силой притянул женщину и впился в нее.
***
И тут внезапно родившийся и неистово закруживший штормовой шквал оборвал снасти, подхватил сейнер, и долго кидал его с волны на волну, пока, наконец, в самом отчаянном порыве не разбил его об острые рифы, и не утих сам, лишившись остатков сил.
Когда последний лобстер утек с волной в океан, тучи на небе побелели, и разбежались.
**
Линда сидела в приемной и терпеливо ждала.
Одетая в строгий костюм, с выверено уложенными волосами и безупречным макияжем. Но ее выражение лица - с таинственной улыбкой и искрящимися, смотрящими в пустоту глазами - совершенно не согласовывалось с принятым ею образом деловой женщины. Линда терпеливо ждала, не обращая внимания ни на утрачиваемое бесцельно время, ни на происходящее вокруг. Казалось, ее интересует только то, что внутри нее самой и, разве что лишь чуть, самую малость, то, что вне.
Вошедший в приемную Алан, увидав ее, тут же пригласил женщину в кабинет и попросил секретаря не беспокоить его ни по каким вопросам.
- Здравствуй, - нежно выпалил Алан, едва затворив дверь, и страстно обняв женщину. – Извини, я не приезжал – было очень много дел. Поверь. Но я все это время скучал по тебе. Как ты догадалась приехать сама?! Я не мог и мечтать об этом!
Женщина не ответила, но было видно, что она далека от каких-либо претензий. Сдержано она все же поддалась ласкам.
Тем не менее, Алан вдруг почувствовал, что ее приезд связан не только с желанием увидеться с ним. А может даже и не столько.
- Подожди, я вижу у тебя дело ко мне. А я, было, подумал, что ты соскучилась. Это не так?
Линда спокойно посмотрела на Алана.
О, как она сейчас не походила на ту Линду - голую и страстную в мокрой траве на задворках своей хижины!
А, впрочем, может и наоборот. Теперь она стала архи-Линдой.
- Ты забыл, - загадочно ответила она.
- Забыл? Что?
- Я никогда не скучаю.
- Никогда не скучаешь? А почему я должен был это знать?
- Ты забыл.
Линда мягко высвободилась, подошла к столу и что-то выложила из сумочки. Повернувшись, продолжила:
- Забыл: кто я.
- И кто же ты? - обескуражено поинтересовался Алан.
Не спеша с ответом, женщина подошла к окну, с пол минуты смотрела куда-то, потом вернулась, покрутила в руках зажигалку и пепельницу со стола и, наконец, ответила, очень просто и ясно:
- Я писательница. Ты забыл.
Алан подошел и снова обнял ее:
- Писательница. Ну, и что с того? Я привык иметь дело с писателями, с писательницами. Это моя работа. Но ты для меня, прежде всего, женщина. Человек, если хочешь.
- Что я хочу - сейчас не об этом, - отстранилась Линда.
Она подняла со стола диск, который минуту назад выложила из сумочки:
- Я принесла книгу. Как и обещала.
- Книгу? Какую книгу?
- Прочти – узнаешь. Впрочем, тему ты мне сам озвучил в свое время. Стиль мой тебе знаком. Я от него не отошла. Прочти, и если сочтешь все это никуда не годным - я перепишу. Как скажешь. Время есть.
Она снова прошлась мимо окна, покрутила в руках что-то со стола, с интересом ощупывая, как будто желая растворить предмет в своих руках, и опять обратилась к Алану:
- Ты сказал: то, чем ты занимаешься – твоя работа. В этом разница. То, чем занимаюсь я – это моя суть.
Ты, наверное, все время вспоминаешь тот полдень в моем саду?
- А ты сомневаешься? Только о нем и думаю.
- Да… я тоже. Только … извини, но полдень этот тоже туда попал, – она показала пальцем на диск. - Знаешь, ты тогда подарил мне очень многое. Как ты говоришь, важное, за что не часто удается ухватиться. Так вот, я ухватилась.
Алан подошел к столу, взял диск и на ее манер тоже стал крутить предмет в руках:
- Значит, это твоя новая книга?
- Да.
- И там есть все, что тогда было с нами?
- Да.
- Все: в деталях, в подробностях?
- Ты же меня знаешь, Алан. Я пишу все. И в деталях и в подробностях. Стараюсь, конечно, не переходить грань пошлости, но если сочтешь, что перешла, я перепишу. Как скажешь.
Да, вот еще. Ты там найдешь и сейнер, и лобстеры, и бревно. Извини, мне понравились эти образы. Скажешь выкинуть - выкину. Мне не сложно.
На лице Алана отпечаталась еще не вполне им осознанная, но грусть.
- Подожди. Я что-то не очень пойму. К черту все это! А когда мы снова будем просто вместе?
- Как скажешь, - ответила Линда и тут же добавила – Когда я начну новую книгу, и ты найдешь для себя место в ней. А сейчас прочти поскорее, пожалуйста, эту. Мне важно. Я позвоню тебе через пару дней.
Линда поцеловала Алана в щеку и, цокая высокими каблуками, удалилась.
-------------------------------------
Александр Dalahan, 25/09/13
