Чемпион

Лето выдалось на удивление удачным. Не очень жарким, не очень холодным, почти не дождливым. Днём термометр едва-едва дотягивался до сорока. Ночью ему никак не удавалось сползти ниже двадцати пяти.
Самое время для тренировок.
Хайту был доволен.
Он взял за привычку вставать с рассветом, часов около четырёх. Бежал на реку, не раздеваясь плюхался в мутноватую воду, и плыл против течения до запруды. Путь обратно преодолевал, опять-таки, пешком, после чего забирал из дому копьё, бумеранг и направлялся на футбольное поле за посёлком на основную тренировку.

Хайту был пятиборцем.
Он никогда не стремился к спорту осознанно. Его мать говорила, что он попросту впитал стремление к победе с её молоком, а его дед, тоже пятиборец, победитель на Соревнованиях между тремя деревнями - что тому, кого родителям принёс бумеранг, обучение только повредит.
Впрочем, дед начал тренировать Хайту, когда мальчик едва-едва встал на твёрдые ножки.
Ему сделали крошечный бумеранг, коротенькое копьё и сплели специальный жилет из стеблей лианы, чтобы он мог держаться на воде. Первое время ему разрешалось вставать около восьми часов утра и делать только простые упражнения на общее укрепление мышц. Но уже к шести годам Хайту пришлось распрощаться с детским режимом: он просыпался в пять, делал зарядку, переплывал запруду, пробегал два километра, потом тренировался с копьём и бумерангом (меткость ему позволили отрабатывать на баранах деда), после чего его ждал сытный завтрак, потом вторая тренировка (уже без стрельбы), потом он шёл помогать матери в огороде, а перед сном устраивал третью тренировку и отправлялся спать.
Его впервые выставили на соревнования на второй день после девятилетия. Это был очередной смотр новых спортсменов трёх деревень, и народу собралось человек около двухсот.
Соревноваться за право называться взрослым предстояло пятнадцати. Все пятнадцать пробежали положенные пять километров. Все пятнадцать проплыли против течения до запруды. Все пятнадцать сбили бумерангом глиняные горшки с длинных шестов и попали копьём в бегущего барана.
Отрезать голову жертвенного барана и съесть его глаза решился только Хайту.

Хайту объявили взрослым воином, разрешили жить на мужской половине деревни, и теперь ему не надо было помогать матери в огороде. Теперь он взял за правило вставать с рассветом и с утра пораньше тренироваться на футбольном поле за посёлком.

Его по-прежнему тренировал дед.
А дед у Хайту был что надо.
Вот уже десять лет этот поджарый седой старик умудрялся каким-то чудом выигрывать Соревнования между тремя деревнями. Он всё делал лучше остальных, в пятиборье ему равных не было. Он бегал не «волчьим шагом», как все, а исключительно «галопом»; он плавал до запруды на спине; он забрасывал бумеранг, стоя спиной к мишени, а копьё - с места, без разбега.
Он учил Хайту делать то же самое. Когда-нибудь ты станешь новым чемпионом, говорил он внуку.
- Хочешь, я выиграю у тебя? - спросил одиннадцатилетний Хайту, разделывая баранью тушу.
- Нет, - блеск в глазах деда вдруг померк, - нет, не хочу. Да ты и не выиграешь! - Он отпустил внуку подзатыльник. - Не выиграешь! Только после моей смерти станешь чемпионом!

Второе крупное соревнование ждало Хайту на тринадцатом году жизни.
Это было очередное Соревнование между тремя деревнями. Условия конкурса не менялись на протяжении вот уже четырнадцати лет, и когда судья произносил их перед шеренгой участников, Хайту повторял одновременно с ним: кросс десять километров, водная дистанция три километра, метание бумеранга на двести шагов, метание копья на пятьсот шагов; стрельба по бегущей мишени; на каждом этапе отсеивается тот, кто пришёл последним или метнул хуже всех.
Претендентов было восемь.
На кроссе сняли двоих. Хайту сбился с дыхания прямо перед финишем и пришёл вторым.
На заплыве отстали ещё трое - двое начали тонуть, ещё один пришёл последним. Хайту плыл попеременно то на спине, то кролем, то брассом, и пришёл первым.
Из пяти бумерангов Хайту забросил четыре и лишился ещё одного соперника.
Из пяти копий четыре он забросил на четыреста восемьдесят шагов, одно - на пятьсот десять. Одного соперника снял с соревнования судья, второй взял самоотвод.
Хайту стоял на финише. Подтянутый, под умасленной кожей вздымаются крепкие упругие мышцы, глаза горят.
Ему предстояло последнее испытание - стрельба по бегущей мишени - и он знал, что уже опередил деда по результатам пробега и метания копья.
Запускай, крикнул судья мальчику, державшему в загоне мишень.

Условия конкурса не менялись на протяжении вот уже четырнадцати лет, и когда судья произносил их перед шеренгой участников, Хайту повторял одновременно с ним: кросс десять километров, водная дистанция три километра, метание бумеранга на двести шагов, метание копья на пятьсот шагов; стрельба по бегущей мишени.

Бегущей мишенью на соревновании взрослых воинов служил победитель прошлого года.

Старика Пайоту в деревне уважали и побаивались, поэтому отрезать ему голову и съесть его глаза вряд ли бы кто решился, даже выиграв.

Хайту решился.