Тлеющие угли едва освещали четыре фигуры, что сидели вокруг них. На каждой из них был широкий балахон с объёмным капюшоном, скрывающим лицо от остальных. Казалось, они не были знакомы, не могли встречаться прежде. Пространство, что окружало их, не имело решительно никаких черт: не было в нем ни деревьев, ни камней, ни рек. Только серая, плотная и густая пустота, что прочно поселилась между Адом и Раем. И где застряли четыре души, что сидели вокруг тлеющих углей и молчали.
— Каждая история должна быть рассказана, — из ниоткуда раздался голос, который нельзя было определить каким-либо тембром: он был и женским, и мужским, и сольным, и хоровым; как будто все голоса мира собрались в этот один единственный. — У каждого из вас есть нерассказанная история, что приключилась с вами. И теперь, на пороге смерти, каждому из вас придётся ее озвучить.
Из-под капюшонов раздались тяжёлые вздохи. Каждый знал по одной истории своей жизни, что никогда не была рассказана. Угли на мгновение вспыхнули, и первый вылетел из общей кучи, упав под ноги одному из сидящих, обозначая жребий. Из-под капюшона раздался один тяжёлый вздох, и начался первый рассказ:
— Все началось неприятнейшим утром...
Инквизитора Юрижа вызвал сам кардинал. Впрочем, мужчина не ожидал, что его примут лично, а потому ничуть не удивился, когда его встретил викарий кардинала. Это был молодой человек, особенно если обратить взор на служителей Церкви в высоком сане — ему было всего около тридцати. Однако Юрижу викарий не нравился: его улыбка была неприятной и вызывала стойкую ассоциацию со змеей. Казалось, что бы он ни сказал, все это имело умысел, причем умысел злой. Викарий встретил его в подряснике, что выдавало пренебрежение к встрече. Впрочем, и это не сильно удивляло Юрижа — викарий, как и кардинал, считали инквизиторов цепными псами Церкви. Что, строго говоря, почти было правдой.
Сам же Юриж явился в полной форме. Инквизиция была, пожалуй, единственной веткой Церкви, кто не носил ряс — для их довольно активной работы традиционная одежда монахов была крайне неудобна. Потому форма была больше похожа на военную — холщовая выбеленная рубаха, китель и брюки из чёрного сукна с серебряными пуговицами, прочные сапоги на деревянной подошве, кожаный плащ, таивший много секретов, и белые перчатки. Юриж стоял в душном помещении, куда привел его викарий, перебирая агатовые чётки, и думал о том, что хотел бы поскорее уйти.
— Его С-святейш-шество желает поручить Вам одно деликатное дело, — произнес викарий, растягивая согласные. — И мы ждем наилучш-шего его ис-сполнения.
— Я сделаю все, что от меня потребует Его Святейшество, — отозвался инквизитор, стараясь смотреть перед собой, а не на полуухмылку викария.
— В конверте ес-сть одно имя. Этого человека Вы должны дос-ставить в с-столицу, — помощник кардинала сделал жест кистью, указующий на конверт на столе. Викария при этом так перекосило, что Юрижу на мгновение показалось, будто от конверта пахнуло дохлятиной. — Главное, Вы не должны его с-слуш-шать, — прошелестел мужчина, увидев, что инквизитор нашел конверт. — Он опас-сен.
— Не удивительно, — пробурчал инквизитор. — Это срочно?
— Нет, — задумчиво отозвался викарий. — Но с-сильно затягивать не с-советую.
Юриж поклонился, щелкнул каблуками, подхватил конверт и поспешил убраться из приёмных покоев кардинала. Он на ходу разорвал конверт. Как и ожидалось — никаких инструкций и указаний, только зашифрованное имя. Но этот шифр инквизитор читал так же легко, как и обычное письмо.
О человеке, которые носил это имя, Юриж уже слышал. Это был известный колдун, что смущал умы правоверных своими речами. И это было странно, что Церковь только теперь начала охоту за ним. Впрочем, инквизитор подумал, что мог просто не знать чего-то. Его главной задачей сейчас было выяснить, где искать его цель, а помочь в этом мог только один человек — трактирщик «Пьяной лошади», что ютилась на окраине нищего района. Юриж подумал, что там он заодно и позавтракает, ведь из-за раннего визита он не успел даже кружки воды выпить.
В обеденном зале «Пьяной лошади» было пусто. Посетители обычно приходили сюда позже. Потому трактирщик быстро подал завтрак — вареные овощи в крепком бульоне, хорошо прожаренный стейк и большую кружку неразбавленного пива. Юриж пользовался особым расположением старика не просто так и был, пожалуй, единственным, что получал от него настоящее пиво, а не то мутно-жёлтое пойло неизвестного происхождения, что подавалось остальным гостям.
— Ты, вероятно, уже понял, что я пришёл не просто так, — мрачно начал инквизитор, взглядом приглашая трактирщика сесть, когда от завтрака осталось только немного пива.
— Прошто так ты пощти никогда не жаходишь, — хмыкнул старик и сел. — Хто фыжвал тфой интереш на этот раж?
— Что с твоей речью? — нахмурился Юриж. — Как будто зуба не хватает.
— Так и ешть, — кивнул старик. — Дращуноф ражнимал.
— Сходишь в Церковь, — сощурившись и что прикидывая в уме, почти приказным тоном проговорил инквизитор. — Я напишу депешу, чтобы наш врачеватель вернул тебе зуб.
— Но я... — опешил трактирщик.
— Хочешь поспорить со мной? — взгляд Юрижа буквально приковал старика к табурету. Он был едва ли не более пугающим, чем клинок у горла. Но уже через мгновение инквизитор рассмеялся и продолжил. — Считай это платой за информацию.
— Яшно... — медленно оттаивал трактирщик. — Так што ты хощешь жнать?
— Мне нужно найти одного колдуна. Кардинал считает, что он стал опасен, — глаза Юрижа снова сузились. — Слышал что-нибудь?
— Я много ражных шлухоф шлышал, — улыбнулся старик, показывая зияющую дыру на месте выбитого зуба. — Но тебя же не вше интешуют?
— Не вше, — передразнил деда инквизитор, выводя пальцем буквы по столешнице.
— Надеюш, я понял прафильно, — кивнул трактирщик, — ты хощешь меня подколоть.
— Не без этого, — ухмыльнулся Юриж. — Но ближе к делу. Расскажи хоть что-нибудь.
— Я шлышал, один колдун шкрыфается в лешах к шеверу, — старик понизил голос, хотя подслушивать и было некому. — Погофарифают, там пещеры, хде он с ущениками шидит.
— Далеко? — инквизитор тоже перешёл на пониженный тон.
— Дня три лошадьми, — задумчиво отозвался дед. — Может, больше.
— Спасибо.
Юриж достал бумагу из кармана кителя, перо же потребовал у трактирщика. И тот послушно принёс, не желая огорчать инквизитора. Странные у них были отношения — несколько лет назад Юриж спас жизнь старика, и тот с тех пор стал его информатором. Он готов был передавать сведения инквизитору просто так, лишь бы тот хоть иногда заходил в «Пьяную лошадь». Но Юриж считал своим долгом за информацию платить. А потому не раз незаметно выручал старика и платил больше, чем требовалось.
На конюшне ему выдали лошадь. Это была добрая кобыла чёрной масти в белых носочках. Конюх сам любовно приладил сбрую, потрепал животное за ушами, и передал поводья Юрижу. Тот перед отъездом завернул в казарму, которую звал домом, чтобы собрать небольшую дорожную сумку. В голове его уже созрел план, и он уложил снеди лишь на четыре дня, упаковав несколько пар запасных перчаток, чистую рубаху — в отличие от многих, инквизитор не терпел грязного белья, сухари, вяленое мясо и рыбу и большой бурдюк с водой. Вина, что обычно брали с собой иные инквизиторы, Юриж не любил, пусть оно и считалось кровью Бога. Теперь эта сумка была водружена на круп лошади, и инквизитор готов был отправляться.
Дорога от столичного города на север была торной — здесь часто проезжали повозки купцов, что торговали пушниной, деревянной посудой и рыбой. Юриж предполагал по дороге завернуть в пару деревень. Пусть у него имелось конкретное задание, это не отменяло необходимости проверки храмов по пути. Да и от местных священнослужителей он мог услышать что-то более подробное, чем сведения старика. Сомнению он их не подвергал, но север был слишком велик, чтобы там легко найти нужное место и нужного человека.
К ночи Юриж добрался до первой деревни. Она была окружена высоким частоколом, а ворота оказались заперты. Инквизитор постучал в калитку, но никто не отозвался. Тогда он еще несколько раз ударил по створке, заставляя массивные ворота трястись.
— Кого еще принесло на ночь глядя? — поинтересовался грубый голос с той стороны ворот. — Ворота будут заперты до рассвета!
— Я инквизитор Юриж из столицы, — прокричал он. — Для меня придется сделать исключение.
— Я ничего не решаю, — стушевался, по всей видимости, стражник. — Ждите, я начальника позову.
Юриж скорчил недовольную гримасу, но остался ждать. Он спешился, взял лошадь под уздцы и достал чётки. Инквизитор имел привычку перебирать гладкие агатовые бусины, когда приходилось тратить время впустую. И все же он начал терять терпение, когда, наконец, из-за ворот послышался другой грубый голос.
— Кто такой? Чего здесь надобно?
— Инквизитор, — холодно, но чётко ответил Юриж. — Из столицы. Хочу провести проверку храма.
— А если нету у нас храма? — в голосе послышалась издевка, которая переполнила чашу терпения инквизитора.
— Шутки вздумал шутить?! — взорвался он. — Если нет храма, я могу всю вашу деревню спалить к дьяволу без разбирательств! Открывай ворота!
Угроза подействовала, и калитка в воротах распахнулась. Юрижа пропустили внутрь, опустив головы в подобающем поклоне. Инквизитор остановился, убирая чётки в карман плаща. Он не двигался, ожидая объяснений от стражников, которые некоторое время не могли понять, почему он не уходит.
— Господин инквизитор, — залебезил начальник. — У нас такие дела творятся, не велели никого пускать. Сейчас-то я вижу, кто Вы, а так, мало ли кто инквизитором назовётся...
— Какие дела? — мгновенно посерьёзнел Юриж, пристально рассматривая начальника стражи.
— Не велено говорить, — совсем сник тот. — Настоятель храма али городовой старшина могут рассказать.
— Ясно, — коротко отметил инквизитор. — Благослови вас Бог наш единый во всех началах от сглазу и соблазна.
Стражники снова поклонились, а Юриж направился к храму. Он думал там переночевать, а заодно выяснить, что за новые порядки. Да и как ни крути, представиться инквизитором, чтобы войти в деревню, глупости и наглости хватило бы не у многих.
Называть церквушку в центре деревни храмом было бы слишком много чести — это было небольшое деревянное строение с круглым куполом, изукрашенное резьбой. А рядом стоял совсем уж маленький домик, где и жил настоятель этого, если можно так выразиться, храма. Однако в домишке не горел свет, и Юриж сделал вывод, что настоятель ещё в церкви. Он привязал лошадь у дома священника, а сам направился в храм.
Дверь церкви открылась легко, бесшумно качнувшись на смазанных петлях. Убранство внутри было довольно аскетичным, почти нигде не было видно золота — лишь на некоторых иконах его можно было увидеть в отблесках свечей. Сам же священник в чёрной рясе с фиолетовой оторочкой и круглой шапочке подметал пол.
— Что за нужда привела дитя Божие в храм его? — бархатистым голосом спросил священник.
— Дело у меня, — отозвался Юриж. — А здесь проездом.
— Из столицы? — настоятель говорил тем же приятным и радушным голосом, рассматривая
