- Дано, не дано, а блеснуть в веках хочется.
- Для этого учиться надо.
- Пробовал. Поступал в ГИМО. Профессор маленький такой, плюгавенький ничего примечательного кроме носа. Измерял меня. Взгляд, словно в кошелёк лезет. Спрашивает:
- Скажите мне, юноша, кто открыл Америку? - Не на того нарвался! Сходу на опережение:
- А тебе зачем? – Покраснел, задёргался.
- Да как Вы смеете? Здесь я спрашиваю!
- Ты что - мент? Скажи-ка лучше, не мент, чем алкоголик отличается от Робин Гуда? Не знаешь.
А ещё профессор! Национальностью. Робин Гуд англичанин, а Алка Голик из наших.
- Хам! Я звоню в милицию.
Наступил ему на носок, прижал до слёз и с издёвкой:
- Чего застыл? Иди, звони.
Задрожал от страха, и потекло из штанины.
- Судно Колумбу!
Дальше долго рассказывать, словом сошлись на тройке. А конкурс в ГИМО сам знаешь, два полка на одно место. Да и зачем мне эта тягомоть, когда впереди веер коротких эффективных способов прославиться? И так начнём. Рим уже поджигали. Отпадает. Голым прошмыгнуть по городу, фигура не та.
- И ты махнул за границу, там говорят трамплин для непризнанных гениев.
- Нет, «закордон» дело тонкое, чтобы попасть в нужный момент в нужную страну - собачьего нюха мало. Слушай и соображай. В недалёком прошлом Клинтон – первый человек в Соединённых Штатах. Президент! Но это в Америке, а во Франции он уже не Билл Клинтон, а дебил Клинтон. Чувствуешь разницу?
- А не проще ли срубить дерево и построить дом?
- Э нет, не кукушкино это занятие, дятловать в лесу дураков. Я стал экстрасенсом, предсказываю лохам судьбу. Поверь на слово, глупее толпы может быть только другая толпа.
- Ну и загнул! Ты не «шизик» часом?
- Ах, так! Отойди в сторонку и наблюдай, не во что не вмешивайся.
Он вышел на середину тротуара плюнул себе под ноги и стал внимательно разглядывать плевок. Люди проходили мимо, удивлённо замедляя шаг. Но вот кто-то остановился и тоже разглядывает тротуар, а за ним ещё и ещё. Загадочный круг быстро расширялся, уплотняясь. Федя с трудом протиснулся наружу, и сразу же вокруг него образовалось второе кольцо. Всем хотелось знать, что же там, откуда он только что вырвался. Приятель картинно вознёс руки к небу и голосом загробного мира произнёс:
- Спасибо, Господи, он там. Я видел его собственными глазами, - взял меня под руку и мы быстро зашагали прочь. Чем всё кончилось, не видел, но на следующий день город разрешился слухами один фантастичнее и нелепей другого, от второго пришествия до инопланетян. Последняя версия понравилась, в ней я - космический разум, а Федя так бортмеханик НЛО не больше. Вдохновлённый предложил:
- Что, Федя, будем раскручивать дальше?
- Нет, не мой масштаб. Возвращаюсь в Москву, там населения в десять раз больше, значит и дураков тоже. А насчёт космоса ты заблуждаешься, никакого космоса нет, есть большой вселенский узел, дёрни покрепче за любую ниточку и звёзды задребезжат.
Федя уехал, а я, если и честолюбивый, то где-то глубоко-глубоко внутри стал быстро разбухать, спесь пёрла изнутри вулканической лавой. Я больше не незримая пылинка. Весь мир величественный и многогранный послушно вращается вокруг меня. Однако найти себя не удалось, пришлось последовать Фединому совету: « Нет никакого таланта, стань поэтом». Не иронизируйте, пожалуйста. И раньше, правда, очень давно, ещё до аденомы я мог неплохо делать под Маяковского.
Розовые лица, револьвер ржав….
Моя милиция меня сажает.
Очень хорошо!
Освоился быстро. В поэзии, как и в любом другом деле, главное найти маршрутные вехи и гоняй по кругу, пока не кончится ресурс. Все поэты делятся на три разновеликие группы. Объясняю на примере. Возьмём самое любимое поэтическое слово луна. Если в вашем стихотворении промелькнула печальная луна, вы графоман. У Пушкина и всех последующих непременно встретите и не раз печальную луну. Другое дело безмолвная луна, тоже было, но у кого и когда никто не помнит, а это значит, вы настоящий поэт. Ну, а если…. Впрочем, вам ещё рановато, но кто-то однажды после трёхдневного запоя начертал: горит квадратная луна. Какая находка! – воскликнули знатоки. И совершенно неважно, что сидел поэт не за патологическую любовь к справедливости, а за банальный пьяный дебош. Знатоки в чём-то правы, потому что пьём мы в конечном итоге главным образом от несправедливости.
Вторая загвоздка – прокрустово ложе стихотворного размера, здесь долото не поможет, сам пробовал. Смело переносите ударение на любой удобный для вас слог. Весь мир пел и поёт до сих пор «поплыли туманы над рекой» и ничего, если кто и умер, то, скорее всего по другой причине. Станут докучать, отправляйте к классикам у них этого стихотворного лома не счесть.
И ещё один немаловажный совет, если нет собственных мыслей, что в литературных кругах встречается чаще, чем в народе, займитесь переводами. Переводите то, что никому не нужно. Нужное давно перевели. Начнут сравнивать, а это вам удачу не принесёт.
Плохо с языками? Пустяки! Переведите на все языки мира, например, таблицу умножения. Я даже не стал себя утруждать, вырвал тыльную обложку из школьной тетрадки по арифметике и дал какому-то японцу, тот вынул калькулятор и стал проверять.
- Осина тосно! - сказал улыбаясь.
Я уже схватил его за грудки, спасибо товарищу подоспел вовремя.
- Тебе послышалось, он сказал не тошно, а точно. Отпусти, не нарывайся на международный скандал. – Японец оправился от страха и стал перепроверять.
Запомните, хорошая метафора - вершина поэзии. Приведу четверостишье из моей нашумевшей поэмы «Кому на Руси жить голышом».
Любовь глупа, любовь не понимает,
Что сотый год давным-давно без мая,
Когда сто лет у деда за плечом
Напрасно жать на спусковой крючок.
У маститых писателей язык героев ярок и многообразен. Бытовой сленг, национальный колорит делает его неповторимым и привлекательным. Помню, в эпоху застоя и тотального дефицита на туалетную бумагу известный татарский поэт нагло полез без очереди за последней точкой облегчения. Меня просто сбил с ног. Кричу:
- Ты, что с ума сошёл?
- Нет, я белены объелся на масленица.
Главный сюжет произведения тело и разум. Тело – это вулкан сладострастия, а мысль зеркальное его отражение, где левое видится правым, а правое левым. Так идиот увидит себя в чистом озере и воскликнет: «Я гений!» И верит. А гений посмотрит в зеркало и скажет: «Какой ж я все-таки идиот».
Опять страсть пофилософствовать увела от главной Фединой мысли – блеснуть в веках. Эка занесло тебя! Вечность - прабабушка Вселенной, вечность её создала из ничего и превратит ни во что. Блеснешь в Солнечной системе, в галактике никто и не заметит, я уж не говорю о Вселенной. А ты хочешь блеснуть в Вечности.
Не молот время, наковальня.
Творец микроб перед мошной!
И обелиск уму реально
Не мукотворный, покупной.
Да, чуть было не забыл, в литературных кругах золотой прожилкой сверкает привилегированная каста любовников-теоретиков от поэзии, которая знает всё. Виртуальный секс эстетов, на пять сердец чувственнее реального, обволакивает и завораживает слушателей. Божественное совершенство! И маленький недостаток, почти незаметный: у любовников-теоретиков не бывает детей, в творческом плане они практические нули. Но если вы хотите узнать, кто из великих поэтов с кем спал, то получите точную справку, которую не надо заверять у нотариуса.
Не ждите вдохновение. Пишите! Вдохновение не туалетный позыв, может не прийти.
На сегодня всё. Запомните главную формулу жизни: «Дураки надеются на манну небесную, средние учатся с надеждой поумнеть, а умные поучают других».
