промокший до нитки быстро уселся за руль. Дворники работали, не справляясь с бьющими в ветровое стекло косыми плотными струями. Медленно двигались сквозь сплошную непроглядную пелену дождя. Девушка находилась в глубоком обмороке, сидела рядом, безвольно склонив голову. Густые темные волосы совсем закрывали лицо. Дима свободной рукой опустил спинку сиденья, поправил сбившееся платье, накрыл ноги теплым пледом. Незнакомка дышала ровно, размеренно, и он понял, что она скоро очнется. Дождь понемногу затихал, молнии сверкали все реже, громовые раскаты низко и недовольно ворчали, удаляясь на юг звучными перекатами. Впереди прояснилось и «Крузер», легко набирая обороты, стремительно мчался по мокрому блестевшему асфальту. Девушка открыла глаза и удивленным непонимающим взглядом настороженно смотрела на водителя.
– Где я? Куда мы едем? – голос слабый, неслышный. – Кто вы? – она испуганно смотрела на него.
– Меня зовут Дмитрий. А вас?
– Ольга… – не сразу ответила девушка. – Что случилось? – она вопросительно смотрела на Диму.
– Так это вы по кладбищу ходили? – он спохватился, что сказал ненужную глупость, но было уже поздно.
– По кладбищу?.. – в ее глазах промелькнул ужас.
Она испуганно прикрыла губы ладонью, безуспешно пытаясь унять рвущийся изнутри крик. Тихо застонала, заскулила как маленький щенок и вдруг бурно разрыдалась, закрывая лицо обеими руками, не имея больше сил сдерживаться. Плакала неудержимо, отчаянно и долго, беспомощно сотрясаясь плечами. Он растерянный молчал, не зная чем успокоить, как утешить. Видел ее, и острая волна жалости подступала к горлу. Чувствовал, произошла в ее жизни страшная тяжелая трагедия, девушка совершенно растеряна, у нее глубокий нервный срыв. За окном мелькал знакомый городской пейзаж. Неслись по освещенным ночным проспектам, тускло отражаясь в мокрых стеклах витрин.
– Скажите адрес, Ольга, – Дима не сбавляя скорости, мчался мимо мигающих светофоров. Она долго не отвечала, всхлипывала и вытирала платком слезы. Наконец назвала улицу и дом. Подъехали к ее подъезду. Он вышел, помог девушке спуститься с высокой подножки. Но непослушные ноги совсем не хотели идти. Поняв, что не может даже сдвинуться, с безнадежным отчаянием в голосе горестно зарыдала, уткнувшись в его плечо мокрыми щеками. Дима легко подхватил девушку на руки и, мягко прижав к себе, стал осторожно подниматься по лестнице. Подошли к двери. Он долго безнадежно жал на звонок, слыша, как в квартире раздаются громкие трели.
– Там нет никого! – Ольга достала из сумочки ключи. – Откройте, пожалуйста…
Он внес ее в раскрытую дверь однокомнатной квартиры. Аккуратно опустил на широкий диван.
– Полежите, а я пока чай или кофе приготовлю, – он метнулся на кухню. Включив чайник, быстро посмотрел по шкафам, нашел банку кофе. В холодильнике обнаружил початую бутылку дорогого французского коньяка. Удивился немного. Интерьер кухни и стильная мебель в комнате, современная отделка, всякие безделушки, беззаботно лежащие повсюду, сияющие в хрустальной вазе золотые украшения, – говорило о том, что хозяйка человек не бедный. Растворил в кипятке крепкий кофе, добавил ложку коньяка, немного сахара.
– Вот, Ольга! – подал ей дымящуюся чашку. – Мелкими глотками, не торопитесь.
Она села на кровати, поджав ноги.
– Только свет не включайте. Выгляжу ужасно.
– Оля, давай на ты? Ладно?
– Хорошо… – она с безразличием смотрела в окно. – Спасибо вам! Дмитрий?
– Да. Просто Дима зовите. К чему эти условности?
– Да. Дима, – повторила она. – Наверно торопитесь? Побудьте со мной... Только ничего не спрашивайте, – она легла, свернувшись калачиком, накрылась одеялом.
– Я посижу, Оля, – ему было очень жалко девушку. Присел рядом.
Она прикрыла глаза и в вязком сумраке полутемной комнаты, ее исстрадавшееся лицо заметно расслабилось, обрело спокойное умиротворенное выражение. Он долго смотрел на нее, вспоминая последние события. Коснулся ладонью ее волос, погладил слегка. Она не шелохнулась, дышала ровно, видимо уснула. Дима посидел еще немного и, тихо поднявшись, неслышно вышел в коридор. Выскользнул за дверь и плотно прикрыл, надеясь услышать характерный щелчок замка. Но он был другой конструкции и без ключа не закрывался. Оставив, как есть, спустился вниз. Забрался в машину и долго сидел, глубоко задумавшись. «Странно все это, – размышлял он об Ольге. – Одна ночью на кладбище!.. Какая она несчастная!..» – вспомнил ее измученное лицо.
Часы показывали третий час ночи. Дима уже и не знал, куда ехать ночевать. «Домой, на тот берег? А поеду я к Эллочке! Вот и посмотрю, ждет ли она меня!» – сумасшедшая шальная мысль внезапно пришла в голову. Ее дом был недалеко и он, подъезжая, увидел в окне пятого этажа слабый приглушенный свет. «Не спит! Читает наверно или телевизор смотрит,» – обрадовался Дима. Подойдя к двери, замер чутко прислушиваясь. Из квартиры едва слышно доносились тихие голоса. Сердце тревожно забилось. Он вставил свой ключ, медленно повернул. В приоткрывшийся проем выразительно и громко ворвались сладострастные женские стоны и утробное мужское рычание. Элеонора была не одна.
«Попались, голубки!..» – в висках бешено застучало. Странно, но он совсем не удивился. Видимо давно уже подготовил себя. Осторожно ступая, заглянул в комнату. Светлое розовое отражение стоящего на полу светильника мягким струящимся облаком заливало роскошный будуар прелестницы. Интимную обстановку дополняли разбросанная вокруг одежда, стоящие на ночном столике бокалы и открытая, наполовину опустевшая бутылка вина. В углу мерцающими отблесками горел экран работающего телевизора, включенного на малую громкость. На широкой тахте в сумасшедшем упоении слились два разгоряченных, обнаженных тела. «Прямо как в эротическом триллере!» – усмехнулся про себя.
Поглощенные друг другом любовники совершенно не замечали ничего вокруг. Дима, уже не таясь, свободно присел в стоящее рядом кресло, в полнейшем молчании наблюдая за жаркими любовными баталиями. «Как она кричит, как стонет!.. – с какой-то даже завистью думал он, слушая будоражащие крики распаленной распутницы. – Со мной намного скромней себя вела». Рядом с извивающейся Элеонорой громко пыхтело странное, поросшее дикой шерстью и желтым кабаньим салом, сомлевшее от немыслимого ритма, круглое, плешивое неопределенного возраста существо. Быстро и сильно раскачиваясь, нагло лаская шаловливыми руками тугие прелести весталки, это странное безобразное существо, запрокинув голову и страшно закатив глаза, в безумном похотливом экстазе шептало какие-то страстные непереводимые заклятья. Изнемогало и вожделенно задыхалось, тонко повизгивало, испытывая непередаваемое удовольствие.
Зрелище подобных игрищ было настолько необычным, что вся ярость и злость незаметно приутихли, уступая место ироническому сарказму: «Ну и любовника себе нашла! Прямо питекантроп какой-то!..» – внутренние ощущения были странными. С одной стороны щемящая обида, грусть, разочарование. С другой даже облегчение, осознание того, что все наконец прояснилось. Огорчение изменой сменялось приступами смеха. Глядя, как жарко старается неуемное настойчивое чудовище, никак не желающее остановиться, Дима не мог сдержать улыбки. Все же он решил дождаться сумасшедшего финала. Достав из наплечной кобуры «Макара», вынул обойму. Оттянув затвор и убедившись, что в патроннике нет патрона, стал терпеливо ждать.
Комната переполнялась звуками. Тяжелое хриплое дыхание и трепетные стенания сливались с пронзительным скрипом кровати. Наконец все стало превращаться в дикий утробный вой, протяжной неуправляемой волной вырывающейся из нутра партнеров. Невероятно быстро и часто задергавшись, бурно сотрясаясь от судорог, исходящее зловонным потом чудовище тонко и жалобно запищало. Глубоко вздохнуло и, неожиданно ослабнув, обреченно затихло, полностью накрыв собой Элеонору, усталой бесформенной кучей темнея на фоне белоснежных простыней.
– Браво! – Дима включил стоящий рядом торшер. – Молодцы! – он поднялся на ноги.
Толстяк с непредсказуемым проворством лихо скатился на пол. Забившись в угол, сжался в испуганный мычащий комок, с ужасом глядя как Дима, держа в руке пистолет, направляется к нему. Элла, накрывшись одеялом, со страхом в глазах внимательно следила за ним.
– Ну что, сучонок?.. Попал? Прощайся с жизнью!.. – он направил на него ствол.
– Нет, нет!.. Не убивайте!.. Это не я!.. Это все она! – визгливо запричитало волосатое чудище. – Я… я не виноват!.. Я заплатил! Пятьсот долларов!
– Пятьсот долларов? – это была ошеломляющая новость. «Так вот что! Это вовсе не любовник! Ну, Эллочка!.. Ну и людоедка!» – пронеслось в мыслях. Повернулся к ней:
– Что любимая? Работаем? Мало тебе?
Она молчала, помутившимися глазами глядя на него. Вряд ли была в состоянии что-либо отвечать.
– Отпустите… – жалобно заплакало существо.
– Ну-ка, постой!.. – Дима ткнул дулом в подбородок. – Ты кто? Что-то лицо твое знакомо! Коммерсант?
– Я депутат, – хныкало чудище. – Городского законодательного собрания. Я больше не буду, – просительно хватал за ноги.
– Ясно! – он отпихнул раскаивающегося депутата.
– Где видеокамеры стоят? Говори, тварь! – он с ненавистью и презрением смотрел на блудницу. – На кого же ты, Эллочка, работаешь?
Она находилась в полной прострации, зубы лихорадочно стучали, она не сводила глаз с «Макарова». Дима убрал оружие.
– Ладно, живите! – поняв, что больше ничего уже не добиться, вышел, громко хлопнув дверью.
«Ничего себе новости!.. – он мчался по ночному городу. – Кто у нас притоны и путан курирует? Нугзар! Вот гад! Зачем ему моя личная жизнь?.. Стоп! Причем здесь я?.. Она нужных ему людей в постель таскала, а он компромат собирал! Ну, дурень же я! Ну, Элла! – у него даже обиды на нее не осталось. – Работает девочка!..» А вот на собственную глупость расстроился: «Как ребенка провела!.. Ладно, переживем.»
Чувствовалась усталость, очень хотелось спать. «Куда теперь? – он думал об Ольге. – Лежит одна в незапертой квартире! – «Крузер» уже разворачивался. – Поеду к ней!»
Вошел, закрыл входную дверь, тихо заглянул в комнату. Она мирно спала, все так же свернувшись на просторном диване. Дима прошел в кухню, плеснул в рюмку коньяка. Мелкими глотками цедил крепкий ароматный напиток. В голове приятно зашумело, стало легче на душе. «Ничего, ничего, не все так плохо, – думалось ему. – Поживем еще! Повоюем!» Он вернулся, скинул куртку и сел на пол возле спящей девушки. Уже вставало солнце, в комнате было совсем светло. Дима устроился удобней, долго смотрел на нее, прислушивался к ровному дыханию, вглядывался в расслабленное лицо. Она улыбнулась во сне, прошептала что-то и, нахмурившись, чуть заметно покачала головой.
«А она красивая!.. – мелькнула мысль. – Красивая! Совсем не такая, как Элла… – он приподнялся и внимательно оглядел ее. – Ей лет двадцать, не больше. Совсем девчонка!.. Что с
