Широкий представительный Мерседес-600 миновав пост охраны, неторопливо двигался по узкой асфальтированной просеке. Часы на приборной доске высвечивали 10.20. Раздался звонок мобильного телефона:
– Здорово, Серега!
– Привет, Летяй! Как вы там?
– К одиннадцати будем!.. Парни с Валькой уже на месте.
– Я тоже выбираюсь, – Черкес отключил связь, посмотрел на водителя:
– Все, Женёк, погнали…
«Шестисотый» будто самолет на взлете с нарастающим урчанием, приемисто и мощно стал набирать скорость, устремляясь вперед черным блестящим кузовом. Навстречу летели тесные ряды деревьев, свежий лесной воздух врывался в открытые окна. Яркое утреннее солнце сверкающими бликами отражалось в тонированных стеклах.
«Хорошо как!» – Сергей Черкесов посмотрел на окружающую природу, с наслаждением вдыхая напоенный пряными запахами аромат цветущих растений. Твердое, будто вырубленное из гранита лицо смягчилось, посветлело, обрело глубокую отрешенную задумчивость: «Суетимся чего-то, делим!.. Бросить бы все и уехать к океану, жить для себя, для семьи. Не думая ни о чем! Подальше от людей, суматошности. Пока нет. Нельзя! Не оставишь все, как есть. Черт!..» – проблемы навалились всей тяжестью. «Разгребу! Ничего не получат!.. Устрою фейерверк, если на рожон лезут! Ну, Славочка! Держись, родной!» – Черкес плотно сжал зубы.
Подъехали к выезду на главную дорогу. «Мерседес» притормозил, готовясь сделать левый поворот. Внезапно спереди из-за густо стоящих деревьев одновременно выскочили две одетые в защитный камуфляж фигуры. Резко и профессионально опустились на одно колено. Лязгающий грохот автоматных очередей разорвал тишину. Пули с чмокающим звуком рвали кузов «шестисотого», влетали в салон и, пронзительно воя на излете, рикошетом уходили в разные стороны. Водитель и пассажир вздрагивали, принимая смертельный свинцовый ливень. Магазины быстро опустели и неизвестные, бросив дымящееся оружие в траву, неторопливо растворились в густом лесном массиве…
К одиннадцати утра к офису на «Спартаке» стали съезжаться вереницы автомобилей. Слава своих ребят на стрелку не взял. Его прикрывали бойцы Аркана.
«Летяевские» спортсмены, небольшая и сплоченная группа прибыли загодя. Расположившись по периметру, внимательно наблюдали за обстановкой. Валька Семикин, по кличке «Безумный», старый друг и верный товарищ, подтянулся Со своими парнями на шести машинах. Его бригада отличалась особой жесткостью и неуступчивостью и в городе с ними предпочитали не связываться. Валюха вполне оправдывал свое прозвище. Тридцатилетний высокий бугай, он был умен и хитер, но часто неадекватная агрессивность мешала ему разводить серьезные проблемы. Впрочем, его безоговорочно уважали и к мнению всегда прислушивались.
– Здорово, Летяй! – он лихо взобрался на пассажирское сиденье. – Черкес не подъехал?
– Нет, Валя. Славки тоже нет еще.
– У-у, ренегат! Чего он нам предъявлять собирается? Совсем заблудился что ли?
– Заблудился! Вон пехоту подтянул, – Дима кивнул в сторону «аркановских». – Волына с собой?
– Ага! – Валюха достал ТТ, передернул затвор, поставил пистолет на предохранитель. – Мои тоже с приблудами, так что пусть Аркан притухнет.
– Он знает, поэтому первый не сунется. Вы только не спровоцируйте…
– Не дрейфь, Димон, все будет нормально!
Подъехал черный «Террано». Из него вышел Слава, крупный мужчина средних лет в песочного цвета кожаном пиджаке и барсеткой в руках. За ним показался Нугзар, – сорокалетний адыгеец или карачаевец. Подошли к Аркану, перекинулись парой фраз и поднялись наверх.
– А этого чучмека зачем привел? – Валюха начал закипать. – Он тут, каким боком, если мы пока еще между собой рамсить будем?
– Они теперь партнеры!.. Где Серега? – Дима озабоченно посмотрел на часы. – Сказал, что выехал. Дважды звонил ему потом – не отвечает чего-то.
– Ладно, Димыч, пошли!.. – Валентин хлопнул дверью.
Встретились с Арканом, кивнули друг другу.
– У-у, волчара! – беззлобно процедил Валька.
Тот услышал, засмеялся:
– Здорово, Безумный!
– Здорово, Аркан!
– А Черкес где?
– Сейчас подъедет…
Прошли мимо, поднялись на второй этаж. Вошли в офис, поздоровались, но руки не подали, присели за широкий полированный стол. Слава выглядел бледным, не знал, куда руки девать. Дима заметил, как у него мелко вздрагивает верхняя губа. «Волнуется! – удовлетворенно подумал. – Ну-ну, поволнуйся.» Нугзар с непроницаемым лицом изображал сурового непреклонного горца.
– Зачем ты этого чурку притащил, Слава? – Валюха злобно смотрел на кавказца.
– Эй! Полегче, сынок! – глаза недобро сверкнули.
– Что? Заткнись мразь!.. – Валюха только этого и ждал. – Ты кто по жизни, падаль? Без Флинта ты вообще никто! Коммерсант, дешевка…
Нугзар гневно вскочил на ноги.
– Сядь, гнида!.. – Валька растопыренной пятерней сильно толкнул его в лоб.
– Тихо, Валя!.. – Успокойся!.. – Дима усадил друга на место.
Нугзар, бешено вращая зрачками, тяжело и шумно дыша, сквозь зубы шептал какие-то проклятья. Слава не шелохнулся, глаза взволнованно бегали, по щеке стекала тонкая струйка пота. Напряженность быстро возрастала и ситуация грозила выйти из-под контроля.
– Где же Черкес?
Тревожной пронзительной трелью зазвенел звонок мобильного телефона. Дима взял трубку:
– Да?
– Дмитрий! – звонил Иваныч, полковник ФСБ, часто выручавший в безвыходных ситуациях. Голос натужный, необычно встревоженный.
– Только что сообщили: – на двадцатом километре Колыванской трассы обнаружен изрешеченный пулями «Мерседес 600». Водитель и пассажир убиты…
– Суки!!! – не сдержавшись, яростно зарычал Дима, отбрасывая прочь телефон. Быстрым движением выхватил пистолет, мгновенно передернул затвор: – Черкеса только что завалили! – Кто?!! – бешено смотрел на Славу.
Тот вскочил на ноги, страшно побледнел:
– Дима! Бля, буду! Не я!.. Отвечаю… – лепетал испуганно.
Валька стремительным вихрем выскочил из-за стола, вмиг опрокинул Нугзара, ожесточенно вцепился руками в горло:
– Ты, падла?.. Твоя работа? – в страшном неистовом запале бил его головой об пол, крепко сжимая руками шею. Карачаевец что-то тихо и слабо хрипел, потом потерял сознание. Голова бессильно моталась из стороны в сторону, ударяясь с деревянным стуком. Ворвалась охрана, кинулись оттаскивать Безумного. Тот в горячке кричал дикие жуткие ругательства. Наконец оттащили его.
Дима немного остыл, спрятал оружие. Слава стоял соляным столбом, в глазах читался страх. Видимо до него только сейчас начинало доходить, какую смертельную ошибку он совершил, решив разбежаться с Черкесом. На Нугзара вылили графин воды. Он сидел на полу в крови, ничего не соображая. Его взяли под руки, вывели из помещения.
– Ты следующий, Слава! – Дима с сожалением смотрел на бывшего друга.
У того вдруг глаза свирепо зажглись.
– Угрожаешь, что ли? Ты?
– Нет! Предупреждаю!
– Посмотрим, Дима!.. Посмотрим!.. – подхватив со стола барсетку вышел, устало сутуля плечи, пораженный неожиданным известием.
Валентин тяжело дыша, хмуро смотрел в окно, наблюдая, как разъезжается «аркановская» братва.
– Все, Димыч, одни остались! Что делать будем?
– Решать будем! Только не надо торопиться. Серегу похороним… – голос предательски дрогнул, навернулись слезы. Вспомнилось, как прощались вчера, как он, будто предчувствуя, смерть свою увидел. А это Ольга была. Жена, сын маленький еще. Родители оба живые. Ах, Черкес! Ведь даже в голову не могло придти, что они так рано начнут. Думали, не раньше сегодняшнего разговора. Никто войны не хотел…
– Это не Слава, Валь. Он же знает, для него это приговор.
– Знаю, Дима!.. Это чурка с Флинтом. Он хоть и положенец, а себе на уме. По ходу нас с Арканом и Сашей-Азиатом стравить удумал. На «Парадиз» Нугзара знаменем поставит, а сам бабло загребать по-тихому будет. А для всех он вроде не при делах! Он же положенец – воровская масть. Ворам в падлу бизнесом заниматься. Тот еще сучара!
– Ладно, Валя, все хорошенько обдумать надо. Пойдем к парням, сообщим новость…
* * * * *
Хоронили Черкеса широко и пышно. Проводить в последний путь собралось много народу. Помимо своих, новосибирских, подъехали представители и авторитеты из других городов Западной Сибири. Все кто знал, близко общался, вел дела, да и просто дружил с покойным.
На жену Марину было больно смотреть. Она плакала, не переставая, вся измученная, почерневшая, убитая горем. Мать Черкеса слегла с инфарктом. Отец, высокий прямой старик, каменным изваянием стоял у гроба. Говорили долгие траурные речи, горькие прощальные слова. Путь до могилы был завален свежими благоухающими цветами. А хоронили на Кудряшовском кладбище…
Никого из оппонентов не было. Лишь Флинта с охраной появился в аккурат перед последним прощанием. Подошел к открытому гробу, долго смотрел на покойного. Положил ладонь на его холодные скрещенные руки. Простился…
– Вот артист! – не удержался Валька. – Актер…
Вокруг в штатском суетливо бегали опера, снимали все на видеокамеру. Валькины быки озлобленно хватали их и бесцеремонно выталкивали, не давая приблизиться к гробу. Те предпочитали не связываться с обозленными бугаями и тихо отходили в сторону. Между деревьев мелькали неприметные загадочные фигуры, одетые в приличные дорогие костюмы, издалека наблюдающие за происходящим. Заказное убийство одного из лидеров игорного бизнеса всполошило весь город. Всем было понятно, что эта смерть не последняя.
На прощальную тризну в «Ниагару» пришло около трехсот человек. Многие считали своим долгом почтить память погибшего. Дима и Валентин, как последние наследники разрушающейся империи, скорбно принимали соболезнования. Подходили люди, тепло жали руки, говорили несколько ободряющих фраз…
Появился Калган, известный и уважаемый в городе человек, сам владелец казино и ночных клубов.
– Держитесь, парни! – крепко, по-дружески обнял. – Поговорить надо! – тихо шепнул Диме.
– Давай минут через десять, в бильярдной.
– Добро, – Калган пошел к себе за столик.
– Слышал, Валя?
– Да! Странно все это.
В пустой игровой комнате состоялся разговор.
– Что делать думаете? – Калган смотрел сочувственно.
– Пока решаем… – осторожно отозвался Дима.
– Хреновая у вас ситуация, ребята! Сил мало. Город не поддерживает…
– Город – это Флинта что ли? – разозлился Валька.
– Ну да! – Калган невозмутимо глядел на них. – Аркан и Азиат в отрицаловке конкретно, остальной народ предпочитает не вмешиваться и с положенцем не конфликтовать. Выжидают. Так что одни вы остались!
– Что ты предлагаешь, Калган?.. – Дима раздосадовано смотрел на него. – Я и без тебя
Отличное произведение!