Готика 5

(начало: http://fabulae.ru/prose_b.php?id=26010 )

*    *    *
Некоторое время царила тишина, потом сверху послышались пронзительный крик пойманной летучей мыши. И исчадие Ада, как большая красная птица, спустилось вниз.
Зажав пойманную тварь в руке, она стала откручивать ей голову. Резкий предсмертный писк нетопыря слился с криками Сильвии, достигшей вершин наслаждения...

Наконец, голова твари оторвалась, из чёрного тельца хлынула кровь, и девушка-вурдалак припала к нему жадным ртом. Но крови было слишком мало...

Не обращая внимания на окровавленные губы, Эльвира вцепилась в мохнатое тельце обеими руками и стала рвать его. Вывернув наружу внутренности, ведьма нащупала сердце, вырвала его и положила на ладонь.
Сердечко величиной с каштан упорно продолжало биться.

- Вот оно, мамочка! – довольно прокаркала дочь, показывая бьющееся сердце.

- Опускай же его в зелье, - устало говорила Сильвия, отрываясь, наконец, от моряка. – И завершится колдовство.

- Постой... – дочь задумчиво глядела на ритмично бьющийся комочек. – А если мне его ты вставишь, а? И будет оно биться в моей груди?.. Я буду жить?

- Слишком мало оно, Эльвира, - отвечала мать. – Для тела мелкого годится... Вот если б человечье... – начала было Сильвия и тут же спохватилась, но было поздно.

Дочь её сразу же посмотрела на Джека и ухмыльнулась.

- Нет, дочь моя, - испугалась Сильвия, - про его сердце в договоре речи нет!.. Лишь о душе бессмертной. Мы заберём её, но только в конце жизни!

- Так вынем сердце, и конец наступит... Зачем же ждать нам столько лет?

- Пойми, по глупости моряк продал мне душу... Цена ей велика! И за неё награду я получу из Преисподней. Так пусть простак на этом свете хоть поживёт богато! А там уж... добычей Ада станет.

- Хочу я сердце, мама! Пусть мне оно качает кровь!.. И наполняет жизнью... Ну, а его вон в гроб положим.

- Безжалостная ты... Да разве же не им, живым, ты наслаждалась? От тела мёртвого ведь проку-то не будет. О бабушке Роситте ты забыла?.. Что сделает она, коль не получит своего?

- Так не зови её... В своей стене, под мокрыми камнями, пусть тухнет дальше.

- Дай сердце!.. пока ещё живое, – рассердилась Сильвия, и забрала у дочери маленький, всё ещё бьющийся комочек. – Ты умерла так рано, что не успела воспитать тебя. Почитай же своих предков, дочь!.. Коли сожгу тебя в гробу, развеяв пепел, то навсегда утратишь ты телесность.

- Как так... сожжёшь? – поразилась дочь, которой такая мысль не приходила в голову.

- В камин поставлю, на попа, и обложу дровами - так знатно загоришься...

Эльвира испуганно взглянула на мать и присмирела. Рыжеволосая прибавила огня в спиртовке, и когда кипение усилилось, а клубящееся облако опять засветилось зеленью и серебром, бросила в сосуд маленькое сердце.

Облачко пара тут же вспухло до огромных размеров, и в нём опять проступил образ страшной старухи: на сей раз лицо её было довольно.
Покивав благожелательно Сильвии, она сделала знак, что сейчас явится.

Облако-привидение тут же втянулось под дверь, и откуда-то из глубин подземелья послышался грохот, будто обрушилась каменная кладка. Затем с каменной лестницы, ведущей в подземелье, донеслись тяжёлые шаги. Потом в боковую дверь, ведущую в подземелье, громко застучали.

- Это она, бабушка! – испугалась Эльвира.

- Открой ей! – приказала Сильвия. - Да приласкайся, дура...

Связанный Джек сидел в своём кресле, ни жив, ни мёртв, с ужасом ожидая ту, что сейчас явится.

Высохшая мумия, которая грузно ступая, вошла в зал, была так страшна, что чёрные волосы Джека тут же побелели...
Длинный её нос крючком покачивался при каждом шаге, волосы сбились в пучок грязной пакли, а истлевшее длинное платье висело на ней клочьями.

- О, бабушка Роситта! – подскочила к ней Эльвира, и стала обнимать и даже целовать её, преодолевая брезгливость.

- Внученька! – проскрипела мумия, обнимая её высохшими руками и целуя чёрными губами. – Какая красавица! Как живая!

Затем обернулась к Сильвии:
- Доченька! Как рада я... У нас сегодня праздник?  Раз собрались все вместе.

- Да, мамочка! Ведь полная луна. И пятница, тринадцатое. И вот, ещё... к нам гость.

- О! Гость? Со свежей кровью?.. Вот это да! – обрадовалась мумия и повернулась к сидевшему моряку, обнажая клыки.

- Нет, мамочка, постой, - остановила её Сильвия. – Он договор с самою Преисподней подписал. И душу заложил... Но жизнь свою купил тем самым! Доставит он другие наслажденья.

- Что за другие?.. – удивилась старуха. – Молчать и не перечить! Хочу живой я крови испить из этого барашка.

- Нет, мама...

- Дрянная дочь! – заорала басом мумия и высохшей рукой отвесила Сильвии такую оплеуху, что та пошатнулась. После чего решительно направилась к сидевшему в кресле Джеку.
Уже седой, как лунь, Джек Дулитл вскочил, закричал диким голосом и кинулся бежать.

- Внучка, лови его! – крикнула старуха, и разведя свои сухие грабли в стороны и ощерясь почерневшими клыками, устремилась за ним.

- А сердце мне будет! – обрадовалась Эльвира и тоже, растопырив окровавленные руки, пошла на Джека с другой стороны.

Тот бросился вокруг стола с гробом, но упыри стали окружать его; он кинулся к камину, но налетел на большое кресло, незаметное в полутьме, и со связанными за спиной руками, рухнул на пол...

*    *    *

Когда Джек ушёл, Боб, сидя за пустым столом, загрустил... Мадера, купленная Джеком, кончилась, а у самого Боба денег не было. Да и поесть хоть чуть-чуть тоже очень хотелось.

За соседним столом ребята сели метать кости. Слышались азартные возгласы, стук костей да звон монет...
Эх, хорошо бы и ему метнуть! Но что он мог поставить?.. А без денег кто ж его пустит?

За столом среди других сидел и старый знакомый, Мак Бредли. И Боб решил подойти.

- Привет, парни! – Боб изобразил на лице уверенность и веселье. – Как игра? Кто в выигрыше? Ты, Мак?

- А... Привет, Боб, - узнал его Мак; было видно, что ему не до Боба.

- Дайте присесть, черти!

- Да садись, кто мешает, - сказал Мак. – Может, угостишь?

- Ну, Мак... Ты же знаешь, что угощает тот, кто в выигрыше. А я ещё не метал...

- Так метни, Боб, - сказали ему. – Что поставишь?

- О, сегодня я могу поставить столько, что у вас и не найдётся, чем ответить! Правда, не с собой... В долг поверите?

- Нет, Боб, это против правил, - сказали ему. - Да и откуда бы у тебя взялись деньги? Ты же на мели.

- Слушайте сюда, парни, - горячо заговорил Боб, склонившись к середине стола. – Я поставлю пять против одного, если дадите метнуть в долг. Джек пошёл за деньгами... Джека ведь все вы знаете – он не из болтунов.

- Да откуда мы знаем, куда он пошёл? – раздались голоса. – Может, он спать пошёл... А ты тут нас обчистишь до нитки. Ты, Боб, хитрая лиса!

- Вот же дурни! – застонал Боб и стукнул в досаде по столу. – Да поймите вы, что Джек пошёл НА ДЕЛО! Он ещё в полночь, пока вы тут надирались мадерой, засунул за пояс ломик и отправился поместье Уистсоксов взламывать! А там знаете сколько золота?..

- Нет, не знаем, – равнодушно сказал толстый Джон Хопкинс. – А сколько?

- То-то и оно, что не знаете... А я всё разузнал! Полный сундук золотых флоринов! Доверху!! Его ещё один из первых рыцарей Уитстоксов привёз, когда ходил в Палестину за гробом Господним.
- Сундуков, вообще-то, было несколько, - распалялся Боб. - Один сундук золота ушёл на постройку замка. Второй – на откуп от святейшей инквизиции, когда та их прижала. Их, Уитстоксов, давно подозревали в связях с нечистой силой. Ведь он себе и баб тоже с Востока привёз, а там издавна ведьмовством занимались.
- Ещё один сундучок так, по мелочи разошёлся - на пиры да на разгул. Но кое-что осталось и до сих пор... Джек будет здесь, как рассветёт. С полными карманами! А я с ним в доле, - врал Боб. - Дайте метнуть хоть разок, черти.

Парни за столом поверить Бобу, конечно, не поверили, но... чем чёрт не шутит! И разрешили ему метнуть пять против одного.

- Только смотри, Боб, - равнодушно заметил толстый Хопкинс, который, все знали, шутить не любит. – Ты же знаешь, что бывает с теми, кто не заплатит?

Боб обрадовался и решил выиграть целый флорин. И сразу проиграл целых пять! Потом повторил, и опять проиграл. Потом опять... Ему не везло! Он молча сидел за столом, не говоря ни слова, и понимал, что дело дрянь.

- Слушай, Боб... – мрачно заговорил толстяк. - Ты задолжал нам пятнадцать флоринов. Это большие деньги, Боб! Где там твой Джек?.. Или... ты же знаешь, что делают с теми, кто проигрался и не платит?

Боб знал. С такими поступали просто: с восходом солнца его сажали в лодку, выходили с ним за мыс, привязывали на спину камень, и отправляли кормить крабов.

Этот моряк не появлялся больше в тавернах, не заказывал мадеры, и не метал кости. И в разговорах его больше никто не упоминал, как будто его и не было никогда. Разве что шёпотом...

Боб сидел, сцепив руки, и ждал, как провидения, когда же стукнет дверь и в таверну войдёт Джек. И  спасёт его!

Море за стенами по-утреннему затихло и уже не шумело, как ночью; в низких, прокопченных окнах кабака посветлело, и где-то прокричал петух.

Джека не было... И Боб понял, что Джек попал в беду и не вернётся. А вместе с ним пропал и он сам.

*    *    *

Когда Джек уже прощался с жизнью, видя пред собою ужасающие мёртвые хари и жуткие клыки, на него сверху вдруг упала большая чёрная тень. Это была Сильвия...
Усевшись на него верхом, она накрыла его своим чёрным плащом, стукнула по бокам пятками, и Джек вместе со своей всадницей легко, как птица, взлетел вверх, к потолку.

Упыри удивлённо взирали на них снизу, подняв свои жуткие рожи: одна была белая, как мел, другая чёрная, как головешка.

А Джек, как большая летучая мышь, стал нарезать под потолком круги, уже ничему не удивляясь, а лишь подчиняясь неизбежному. Летать оказалось делом нетрудным: Сильвия руками и ногами направляла его, и грела поясницу своим большим горячим задом.

- Отдай его нам! – крикнула старуха. – Добром прошу, дочка.

- Ну, уж нет, мамочка! – отвечала рыжая. - Я за соблюдение договора головой отвечаю. Этот парень должен быть живым!

- Поймаю их! - злобно прокаркала Эльвира.

Сильно оттолкнувшись, она прыгнула вверх и как пушечное ядро полетела им на встречу. Но Сильвия, заложив вираж, отклонилась в сторону, и дочь её, растопырив руки, пролетела мимо и со стуком врезалась в потолочную балку.

- А-а-а!! – возопила она и камнем рухнула вниз. Оказавшись на полу, она схватилась за голову. Крови не было, но лицо её оказалось сильно разбитым, и уже совсем не было столь красивым, как раньше. Но это только придало ей злобы.

- Нет, не уйти вам, мамочка! Его сердце – моё! – и девушка-вурдалак стала забираться на стол, в собственный гроб.
Там она встала во весь рост, вытянула руки в стороны, согнула их в локтях, направила ладони вниз, и вся напряглась.
И гроб, подчиняясь ей, приподнялся над столом...

- Я с тобой! – воскликнула чёрная мумия, тоже влезая на стол, и встала в гробу позади внучки.

- Вперёд! Догоняй их! – гаркнула она, и перегруженный гроб, покачнувшись, неуверенно пошёл вверх.

*    *    *

- Ну, что же, Боб... Ты сам всё понимаешь, – сказал толстяк Хопкинс, сворачивая игру. - Собирайся. Смотрите за ним, ребята!

- Слушай, Джон... - неуверенно заговорил Мак Бредли. – Зачем спешить? Подождём до вечера, может Боб что-нибудь добудет.

- Ты, Мак, что-то имеешь против морских законов? – холодно спросил Джон, роясь в